Апельсин–желание
Шрифт:
– Артур Георгиевич, я сейчас все объясню. Я же во благо компании старалась! Да, я не сказала про свой новый проект, но собиралась!
– Ну естественно собиралась, когда дело выгорит. В обмен на повышение, я так понимаю. И все шло замечательно, но тут вдруг твои грандиозные планы нарушила моя дочь. Ладно, обо всем по порядку. Слушай, Максимушка, и запоминай. Пару месяцев назад Светлана Прохорова получила инсайдерскую информацию, [1] что одно крупное красноярское металлопрокатное предприятие собирается стать открытым акционерным обществом и соответственно провести первичную эмиссию. [2]
1
Инсайдерская
2
Первичная эмиссия – выпуск на первичный рынок ценных бумаг – реамуация или передача их первым собственникам.
Лакомый кусочек для всех! Мало того – предприятие должно получить господдержку из фонда развития, а также разрабатывает инвестиционную программу, куда будут направлены большие средства. Параллельно предприятие ведет переговоры с иностранными инвесторами, которые собираются финансировать общий проект. Прохорова, поздравляю, информация действительно бесценная. Где нарыла?
– От отца. Он сотрудничает с этим предприятием.
– Светик, я никак понять не мог, почему ты от меня скрыла информацию? Сначала думал, что ты решила выпендриться, показать самостоятельность, но сейчас сообразил. Ты, радость моя, берегла информацию, чтобы в случае неудачи благополучно слить ее конкурентам и огрести денег. Ну ладно, продолжаем разговор. Получив инсайдерскую информацию от своего отца, наша Света, как человек опытный, понимает, что набрела на золотую жилу. Заполучить предприятие в качестве клиента, заключить соглашение о ведении депозитарных счетов и использовать возможность участия в выкупе первичной эмиссии – эти задачи становятся целью номер один. Ведь в качестве вознаграждения Светлана получила бы внушительные комиссионные и перешла на более высокий уровень, куда я до настоящего времени ее не пускал, – кресло руководителя инвестиционного отдела с долевым участием в компании. Светлана едет в Красноярск, чтобы предложить наши услуги, но вот незадача – клиент предложение о сотрудничестве встречает прохладно и не идет на контакт. Упирается коммерческий директор предприятия, у него другие планы.
– Господи, Света, ты, значит, решила: мой отец, узнав о том, что мы с тобой в дружеских отношениях, изменит свою точку зрения на сотрудничество? С ума сошла!
– Не в дружеских отношениях, а в брачных узах, – поправил Макса Артур Георгиевич. – Хотя для меня тут непонятно. Вполне достаточно было просто устроить тебя, Максим, к нам в компанию.
– Да отец знать меня не знает! – воскликнул Троянцев. – Он понятия не имеет, что у него есть сын! В институте я тебе просто для красного словца брякнул, что мой родитель – коммерческий директор металлопрокатного предприятия.
– Как интересно! – вскинулась Прохорова. – Почему же тогда у Савелия Васильевича в кабинете на столе стоит твоя фотография? Зачем ты врешь, придурок? Хочешь меня добить? Впрочем, когда мы с тобой встречались, я поражалась, почему ты такой жлоб. До такой степени, что даже варежки для меня сам вязал и дурацкие шапки, лишь бы копейку на меня лишнюю не потратить.
– Света, мне все равно, можешь думать что угодно. Просто скажи, где Даша.
– Откуда я знаю? – пожала плечами Светлана.
– Где Даша, тварь? – рявкнул Гайворонский и схватил
– Я не понимаю, что вам надо, – залепетала Светлана.
– Артур Георгиевич, отпустите ее, все-таки дама, – вклинился Абрамов, и Гайворонский усилием воли разжал ладонь, отошел, сжав кулаки. – Света, ты знаешь, как я к тебе относился все это время. Поэтому даю дружеский совет: расскажи нам все, по-хорошему расскажи. Даша села к тебе в машину у торгового центра. С тех пор никто ее не видел.
– Как? Я не понимаю. Я ничего плохого не делала! Я только поговорила с ней! Клянусь! Егор! Артур Георгиевич! Я правда ничего не делала! Я ей позвонила с утра.
– Врешь. Сотовый Даши у меня. Твой звонок не зафиксирован. Ну все, или ты говоришь, где Даша, или я выкину тебя из окна. Егор, отодвинь стол.
– Не надо! Пожалуйста, выслушайте меня! – Светлана сорвалась со стула и рухнула на колени перед Гайворонским. – У меня номера сотового Даши нет, я позвонила ей домой. Отсюда, из офиса. Можете проверить! Спросите у Лемешева, он заходил в кабинет, чтобы попрощаться.
– Дальше что было? – нетерпеливо спросил президент.
– Сказала ей, что надо поговорить, но разговор конфиденциальный. Умоляла никому не говорить о моем звонке. Даша согласилась. Она собиралась по магазинам и предложила встретиться на стоянке у торгового центра в полдень. Я была там к назначенному времени. Мы отъехали немного от магазина – Даша переживала, что Ангелина увидит и придется ей долго объяснять, кто я такая. Мы поговорили, и я уехала. Даша осталась. Вот и все!
– Что ты ей наговорила? – спросил Макс.
– Что мы с тобой любим друг друга, а с ней ты только из-за денег.
– Боже мой! Какая же ты убогая, Света. Мне даже тебя жалко, – прошептал Троянцев и вылетел за дверь.
– Артист, подожди! – крикнул ему вслед Артур Георгиевич, и его крик разлетелся по гулким коридорам инвестиционной компании эхом.
Макс выбежал из офиса, побрел по улице, не разбирая дороги, не замечая ничего вокруг. Хотелось помыть руки, сполоснуться, отдраить тело жесткой мочалкой, почистить зубы. Грязь словно пропитала его насквозь, липкая, зловонная, как духи женщины, которую он любил семь лет назад, которую жалел, которой прощал все и с нежностью вязал варежки, чтобы у нее не мерзли руки. Правильно все вокруг называют его болваном. Его надо запереть в клетку и держать там как посмешище на потеху публике.
Глава 4. Без вины виноватый
С момента исчезновения Даши прошло пять дней. По-прежнему о девушке не было вестей. Дом Гайворонского погрузился в траур – персонал притих, Ангелина ходила бледная и с заплаканными глазами, винила себя. Хозяин заперся в кабинете и практически оттуда не выходил. Забросил работу, от еды отказывался, осунулся, спал с лица.
– Артур, ты бы поел что-нибудь? – умоляюще попросила Ангелина. – И прекрати курить, сколько можно! Две пачки высмолил! – Она вырвала у него из пальцев сигарету, затушила в пепельнице, распахнула шторы и открыла окно в кабинете, впустив в комнату солнце и пение птиц.
Гайворонский угрюмо посмотрел на гувернантку, достал из пачки другую сигарету, прикурил и снова ушел в себя.
– Артур, возьми себя в руки, черт возьми! В больницах и моргах Даши нет. Ты же сам говорил, что Дашка бегунья. Она вернется, обязательно вернется! – Ангелина обняла мужчину сзади за плечи и прижалась щекой к его затылку.
В кабинет заглянула горничная и доложила:
– К вам Иван Аркадьевич.
Гайворонский вяло кивнул.
Варламов вошел в комнату бодрой походкой.