Апофения

Панчин Александр

Тем временем некоторые представители оппозиции обвиняют правительство в «нечистой игре» и требуют немедленного освобождения Макса Коваля, которого, по их мнению, «оболгали» и «выставили козлом отпущения».

— Министерство никогда не признает, что случившееся есть результат халатности, проявленной при испытаниях новых секретных разработок, которые проводились в корпусе. Преследуя свои политические интересы, военные не хотят признать свою вину и пытаются свалить все на невиновного человека, — считает сенатор Алек Силицин.

В поддержку Коваля также выступил президент Уфологической Академии Леонид Айзек: «Я не специалист в области криминалистики или магии и не могу знать

о причине происшествия, но мне ясно, что Макс Коваль невиновен. Один-единственный человек не мог стать виновником того, что сейчас происходит. Личность же Коваля выбрана в качестве подозреваемого исключительно для того, чтобы, с одной стороны, свалить вину на чужие плечи и успокоить общественность, а с другой, в очередной раз дискредитировать классическую уфологию, которой занимался этот талантливый и честный ученый с блестящей репутацией и внушительным списком научных публикаций».

Леонид Айзек также резко выразился в адрес профессора Шаца, назвав его «дилетантом, ничего не смыслящим в инопланетных цивилизациях», а его теорию инопланетного вторжения «сущим бредом», который «обусловлен неудачным опытом детства». Айзек намекнул, что в детстве Шац был похищен инопланетянами и поэтому имеет предвзятое мнение об их враждебности. Айзек уточнил, что это связано с неприятными ощущениями, которые вызывает инопланетное зондирование (которое, как известно, производится через заднее отверстие — прим. редакции). Профессор Шац отказался как-либо комментировать это заявление.

* * *

Гай открыл следующую страницу, но дочитывать статью не стал. Его взгляд привлекла яркая реклама сбоку от текста: «Защитим от любых проклятий. Недорого. Если защита не сработает, возвращаем деньги».

— А вот еще заинтересованные лица, чьи акции внезапно взлетели, — усмехнулся Гай и снова впал в раздумья.

Глава 8. Враги народа

— Когда я вижу мир, нетронутый войной, невинный мир, мир с чистыми реками и густыми лесами… так и хочется разбомбить это все к ядреной матери! — дочитав эти строки, Эндрю закрыл книгу и мечтательно вздохнул. В его руках было классическое произведение в бумажном издании, научная фантастика о сражении инопланетных рас за господство во вселенной. В свое время книга была написана по мотивам одной знаменитой компьютерной игры и досталась Эндрю еще от деда. Эта книга напоминала о детстве, когда компьютерные игры были еще разрешены, и Эндрю мог часами обсуждать с друзьями преимущество одних стратегических решений над другими. С тех пор прошли десятки лет, а компьютерные игры уже давно сочли явлением, развращающим молодежь. Их приравняли к легким наркотикам, а игровую индустрию загнали в подполье. Игры исчезли, но книги, напоминающие о них, к счастью, остались.

Порой Эндрю удивлялся, каким образом похожая судьба не коснулась всего Интернета. Уже давно на самых высоких уровнях ходили разговоры, что люди слишком много времени уделяют виртуальному общению. Говорили, что это приводит к деградации молодежи. У Эндрю всегда была иная точка зрения: «А чем бы занималась молодежь без интернета? Высоконравственным распиванием алкогольных изделий по подъездам? Высокоинтеллектуальными драками и мелким хулиганством, как это было модно сто лет назад? Зато живое общение!»

Но стремление навязывать другим свои ценности не смогло победить желание делать это глобально, через Интернет, и его решили оставить как полезный инструмент влияния на общество. Разумеется, не без столь необходимой высоконравственной цензуры. Существенная часть содержимого Интернета все же испарилась. Все началось с того, что одна известная киностудия подала в суд на

несколько крупнейших поисковиков за то, что те предоставляли пользователям ссылки на сайты, где был размещены «украденные» фильмы. В ответ поисковики перестали предоставлять ссылки на любые сайты, в том числе на официальные, где хоть как-нибудь упоминалась киностудия-истец или какие-либо выпущенные ей фильмы. Предлогом послужило то, что у поисковика нет возможности гарантированно отличить сайт, содержащий лицензионный материал, от сайта с крадеными материалами. Оказалось, что если киностудия исчезает из сети, она исчезает в принципе, прекращает свое существование. Нельзя было узнать о выходе новых фильмов, о сеансах в кинотеатрах, прочитать рецензии. Никто о ней не говорил, никто о ней слышал. Но на чужих ошибках учатся плохо, и впоследствии эта история повторилась с целым рядом крупных брендов. Конфликт интересов между обладателями авторских прав и крупными поисковыми компаниями в конечном счете вылился во всемирное военное противостояние: некоторые страны сочли, что страны — «потребители», «ворующие» чужие идеи, недостаточно щедро вознаграждают интеллектуальный труд высокоразвитых стран — «производителей».

Эндрю услышал шаги. Металлическая зарешеченная дверь отворилась, и охранник втолкнул в камеру незнакомца.

— Повернись спиной и просунь руки через решетку, я сниму с тебя наручники.

После того как охранник ушел, в камере воцарилось молчание. Макс и Эндрю внимательно разглядывали друг друга. «Мужчина средних лет, короткие светлые волосы, голубые глаза, сильные руки. Спортсмен? Хотя пузо… Но точно не из слабых. Интересно — за что сидит? Наверное, опасный тип!» Но долго обдумывать этот вопрос Максу не пришлось. Эндрю решил заговорить первым.

— Тюрьма строгого режима? Что ты натворил, дружище? На убийцу ты вроде не похож.

— Будешь смеяться. Меня обвиняют в том, что я — черный маг.

Эндрю ухмыльнулся, а Макс продолжил:

— Вызвали на допрос прямо из отпуска, а теперь посадили в камеру. Все происходящее — словно кошмарный сон. У меня жена дома одна осталась, волнуется.

Макс все еще не мог прийти в себя после происшедшего, его голос дрожал от досады и возмущения.

— Смотрю, темные века потихоньку возвращаются. Инквизиция, охота на ведьм. А звать-то тебя как?

— Макс. Можно я присяду?

— Садись, конечно. Я Эндрю.

Обменявшись рукопожатиями с сокамерником, Макс уселся на свободную койку и стал разминать уставшие от наручников руки.

— Тебя еще не осудили, но уже посадили сюда? Похоже, что тебя кто-то очень сильно боится, если тебя держат вместе с террористами, пиратами и маньяками.

Макс лишь тяжело вздохнул и развел руками.

— Ну а ты здесь за что?

— О! Я случай особый. Скажем так: не за что, а из-за кого. Из-за никчемных дур. А так я аптекарь и врач. Но не будем сейчас об этом. Не тот ли ты Макс Коваль, который подозревается в создании чрезвычайной ситуации в военном институте Новой Эры?

Макс с удивлением посмотрел на сокамерника.

— Как ты догадался? Ты ясновидящий?

— Нет, нет, — засмеялся Эндрю. — Но при желании мог бы им стать. Нам во время обеда разрешают просматривать ленту новостей. И газеты читать в камерах. Черных магов в мире немного. Черного мага Макса я знаю одного. Ты, в каком-то смысле, уже знаменит на всю страну.

— Да, но есть одно уточнение — никакой я не черный маг.

— А ты уверен? Ты абсолютно уверен, что не обладаешь сокрушительной силой, которая могла бы повергнуть всех твоих недоброжелателей в прах, обратить их в бегство, сотрясти всю страну, весь мир? Ты не пробовал держать разум открытым к такой идее?