Апогей
Шрифт:
Мне не нравился этот урок биологии, но все же…
— Он тоже пьет кровь?
— О да. — Протянул значительно Каин.
— А что значат эти ступени… хотя нет. — Думаю, это я смогу узнать и у Франси. Сейчас мне нужно было уточнить другое. — Выходит, людей… настоящих людей не осталось? И когда-нибудь не останется даже таких как я? Так что ли?
Черт, мысль о том, что мой дедуля или моя бабуля были такими же, как он, разрывала шаблон.
Каин опять улыбнулся, так загадочно и… страшно. Наклонившись ко мне, мужчина размеренно сказал:
— Вот мы
Я опешила. От его близости, от его слов. Думаю, ему вновь нравился этот стук, который был попросту воплем моего испуганного сердца.
— Чистокровный… человек? Чудеса? — Повторила я едва слышно. — И что это должно значить?
— То, что я не практикую каннибализм.
Ах, вот оно что. Вероятно, пить кровь с привкусом своих собратьев — никогда не было пределом его мечтаний.
— За что боролись, как говорится.
— Иного способа спасти ваши крошечные, хрупкие жизни нет… — Он осекся, потому что перед его глазами была я, живая и чистокровная. — Неужели… Да, очевидно, так оно и есть. — Тихо сказал сам себе Каин, поднимаясь со своего места. Улыбка до сих пор играла на его губах, говоря о том, что его настроение стояло на границе между хорошим и отличным. — В любом случае, ты права: когда-нибудь людей не останется на земле. Но это не будет исчезновением вида, а скорее эволюционированием. — Все равно звучало весьма трагично. — Можешь считать, что Апогей был просто репетицией апокалипсиса. Возможно даже генеральной.
Это… отличная новость, м-да.
— Это обоюдоострый меч… я имею в виду, когда люди исчезнут, как вы будете выкручиваться из ситуации?
— Мне льстит твое беспокойство. — Да черта с два это было беспокойством, но я не стала его разубеждать. — Спешу тебя заверить, что это один из главных вопросов, который мы пытаемся решить.
Я пробормотала что-то вроде «ну-ну» ему вслед, когда мужчина направился из комнаты. И прикусила язык, когда он остановился.
— Совсем забыл. — Она развернулся, подошел и положил мне на тумбочку небольшую упаковку… сливочных пастилок. — Немного глюкозы твоей крови не повредит.
Я посмотрела на лакомство, потом на молодого господина.
Совсем забыл? Да брось, ты специально выжидал, чтобы оставить этот ненавязчивый знак внимания напоследок. Что-то вроде финального эффектного аккорда. Но тут я была с ним согласна, такую «глюкозу» я любила. Но пробормотала «спасибо», лишь когда дверь за ним закрылась.
Оказывается, все время нашей беседы Франси стояла за дверью, и вошла в комнату спустя пару мгновений после ухода Каина. Выражение ее лица говорило о том, что она вновь обрела равновесие, вернула себе железобетонный контроль и готова с новыми силами взяться за свою нелегкую работенку.
И конечно, когда я попыталась поднять тему «я-не-хотела-тебя-обидеть-прости-дебила», она быстро положила конец моим стараниям:
— Вы не сделали ничего, за что следовало бы извиняться.
Читай: извиняться нужно только за нарушение контракта, за рамками коего я абсолютно свободна.
Но к черту контракт, я чувствую себя виноватой, потому хочу попросить прощение. Именно так я и сказала хранительнице, которая поджав губы, кивнула. Прогресс!
Вздохнув, я свесила ноги с кровати.
— Франси… все что тут говорил господин Каин — правда?
— Вы сомневаетесь в истинности его слов?
— Пойми меня правильно, но при нашей первой встрече он представился братом Лукасом. — Стоит сделать выводы, как говорится.
И о чудо, Франси улыбнулась, ее лицо преобразилось, становясь таким же ясным, как солнечный итальянский день.
— Он говорил правду, госпожа. Вы — чистокровный человек, а это огромная редкость в наше время.
— То есть те, с кем он заключал раньше договоры, были… ну…
— Да, они были людьми с наименьшим содержанием наших генов в крови. — Она вздохнула, останавливаясь у окна. — Человеческая кровь не только утоляет наш голод, она и дает нам силу, делает нас бессмертными. Поймите, как вы важны для этого дома, и, пожалуйста, не делайте глупостей.
Она повернулась, давая понять — это самая настоящая просьба, а не угроза, как могло показаться. Я молча кивнула, проговорив:
— Никаких глупостей.
А потом, посмотрев туда же, за окно, где уже рассеивались тучи, я поверила в то, что именно эта минута станет началом отсчета нашей дружбы.
5 глава
— Они ничем не пахнут. — Мой голос звучал удивленно и немного разочарованно, когда я, сидя вечером на краешке ванны, поднесла к носу кусок мыла, а потом просмотрела все крема и шампуни. — Вообще ничего… как такое возможно?
Может, это только мне так кажется? Вероятно, Франси чует еле уловимый аромат этих предметов гигиены? Но стоило мне так подумать, как хранительница, сидевшая с очередной книгой в руках, проговорила:
— Они и не должны иметь запаха. Важен лишь ваш собственный.
Вновь посмотрев на мыло в своей руке, я вздохнула. Кажется, мне нужно смириться и с этой прихотью. Хотя едва ли это было просто капризом хозяина, это скорее часть стратегии, которая направлена на полное очищение моей крови. Никаких потусторонних запахов и привкусов. Но я знала точно: не я первая, не я последняя прохожу через это. И если все предыдущие были достаточно сильными, чтобы это выдержать, выдержу и я.
К тому же я не так давно узнала, что не являюсь единственной жертвой в этом доме. Нас даже не две, а двадцать пять (и не только девушек)! Хотя, чего это я так удивляюсь: клан был большим… даже огромным, а хорошая человеческая кровь нынче изысканный деликатес, который на дороге не валяется. Господин Каин заранее подсуетился и пригреб лучшее из того, до чего могли дотянуться его руки.