Апогей
Шрифт:
Думаю, если бы я была чуть менее измученной, этот вопрос не дал бы мне забыться до утра. Теперь же я заснула так стремительно, словно пыталась отделаться от этой реальности. И мне удалось скрываться от нее довольно долго… был уже полдень, когда я лениво пошевелилась на своей новой постели, отмахивая от солнца, которое навязчиво лезло через щели в шторах. Вероятно, то, что спальня находилась с восточной стороны, никогда не смущало господина Амана — он вставал с рассветом.
Судя по времени на часах и моему ленивому настроению, день пройдет так же, как и мое пробуждение — неохотно, неторопливо и угнетающе. Мне хотелось
Утренний туалет грозил стать вечерним, и только голод заставил меня поторопиться. Поглядывая на дверь, за которой находилась территория уже мне не принадлежащая, я выбирала наряд. Мне казалось, что господин Аман находится там. Прямо за этой дверью. И стоит мне выйти, его пронзительный взгляд настигнет меня. А после того, что произошло в машине, мне будет трудно на него смотреть или разговаривать с ним. Я чувствовала себя последней дурой, потому что начинала заикаться и трястись, как эпилептик рядом с ним. Черт, одни мысли об этом мужчине плохо влияют на меня, непосредственная близость грозила уничтожением на молекулярном уровне.
Судя по количеству платьев, обнаруженных мной в гардеробе, глава хотел увидеть мою более женственную версию. Возможно, стоило пойти у него на поводу, поблагодарив тем самым не только за улаживание моих проблем, но и за то, что не убил меня за этот опрометчивый побег… хотя, то ли еще будет, да?
Как бы то ни было, я выбрала самое простое из доступных мне платьев, юбка которого закрывала колени, а короткие рукава — плечи. Оно было весьма целомудренным, Марта бы оценила.
Под рукой не оказалось заколок, потому я просто провела пару раз по волосам расческой. Мой рост позволял носить каблук, к которому я, однако, не привыкла, из-за чего и выбрала обычные балетки. И даже при таком посредственном виде, я чувствовала себя Золушкой, собравшейся на бал.
Выходя за дверь, я безошибочно угадала местонахождение главы клана: мужчина сидел за журнальным столиком из стекла, перебирая какие-то бумаги. Я всегда знала, что он исключительно занятая персона, но, кажется, только теперь это стало таким явным. В гостиной пахло свежим кофе и выпечкой. Потому мой взгляд переместился с господина Амана на изящный поднос, на котором стоял кофейник, тарелка с круассанами и чашка с фруктами.
— До… доброе утро. — Проговорила я неловко.
Он целовал меня вчера так, словно я единственная женщина на земле, а сейчас смотрит, как будто впервые увидел. Создается ощущение, что он сейчас позовет прислугу, чтобы та выпроводила постороннего из его покоев. Господин Аман… чертовски странный мужчина.
— Твой завтрак. — Сказал наконец глава, позволяя мне сдвинуться с места и подойти к столу. Хотя едва ли мне хотелось сокращать расстояние. И трапезничать рядом с ним.
Это было похоже на приручение пугливого животного, словно он хотел, чтобы я к нему привыкла. Ладно, в любом случае, это меня устраивает куда больше, чем вероятность продолжения вчерашнего. Если бы Аман внезапно решил перейти ко второй серии…
Густо покраснев, я села в кресло, наливая себе кофе, который на деле терпеть не могла. Но горячий, со сливками и сахаром, он был более чем сносен. Свежая выпечка, ароматные фрукты… создавалось ощущение присутствия души в этом завтраке.
— С медом… — Бормочу я, глотая горячий напиток. — И корицей.
— Тебе нравится?
Мое мнение все-таки имеет вес в его доме? Что за череда сюрпризов.
— Я не люблю кофе, но этот… очень вкусный. — Пытаюсь улыбнуться я, но, наталкиваясь на лед в его глазах, опять теряюсь. Не странно ли? Его действия были пропитаны теплым чувством, а взгляд и слова — родом из Антарктиды. — Спасибо.
Словно что-то для себя уяснив, глава вновь забывает о моем существовании, возвращая свое внимание бумагам, которые нуждаются в нем куда больше чем я, естественно.
Звонит телефон, лежащий на подлокотнике кресла, в котором сидит господин Аман. И когда мужчина начинает разговор, я чувствую себя так, словно осталась в комнате одна. Потому еда начинает доставлять удовольствие.
Что это за язык? Немецкий, возможно. Очередное напоминание о наших различиях заставляет меня чувствовать себя в другой галактике, даже когда я нахожусь с ним в одной комнате.
С трудом глотая, я думаю об Эмили. Она тоже прошла через это, прежде чем освободиться от мучительной любви единственным возможным способом? Эти противоречия, несовместимость сводили с ума с каждым днем все сильнее? Она просыпалась каждое утро с осознанием, что приблизилась к смерти на сутки? Что на сутки отдалилась от него?
Вспоминая Эмили, я не могу миновать в своих мыслях Франси. Вчера она выглядела такой чужой… и дело не в ее изменившейся прическе, а в безжалостном молчании. В чем причина такого поведения?
Мой взгляд поневоле поднимается на главу. Он уже закончил свои переговоры, потому продолжает изучать документы.
— Я бы хотела… — О, вряд ли это лучшее начало для разговора. И все же, когда Аман посмотрел на меня, пути назад не было, — хотела прогуляться.
Глаза мужчины прищуриваются, и мне становится не по себе. Аман долго молчит, и когда я уже не надеюсь услышать ответ, он спрашивает:
— Ты хочешь уйти? — Это не уточнение, а самостоятельный вопрос.
И речь идет, конечно, не об этой комнате или его доме. Он спрашивает, хочу ли я оставить за спиной и забыть, как страшный сон, его и все что с ним связано. И так как было грешно считать Амана дураком, а отвечать честно — небезопасно, я предпочла промолчать.
Он и сам понимал, что идти мне было некуда. В одиночку я вряд ли выживу в современном мире, выгони он меня за порог своего дома. Но и бросаться ему на шею за свое спасение и предоставление роскошных апартаментов я не собиралась: Во-первых: Аман просто сделал так, как хотел сам. Во-вторых: Я до сих пор боялась его и точно не обиделась бы, если бы он не появился в момент кульминации нашего с Захарией разговора. Все же при таком раскладе я была бы куда более спокойной, чем теперь.
— Я хочу увидеть Франси. — Пробормотала я, когда тишина стала похожа на меч, занесенный над головой. — Если это возможно.
Вместо ответа глава вновь берет телефонную трубку, быстро набирая номер. От него требуется всего пара слов, чтобы уже через минуту в дверь постучали.
— Ты должна быть здесь к ужину… — Внезапно господин Аман осекся и сосредоточил свой взгляд на мне. — Я хотел бы, чтобы ты поужинала вместе с нами.
Я недоуменно моргнула. Глава только что понял, что допустил ошибку в общении со мной и постарался ее исправить? Как… мило.