Апокалипсис Нонетот, или Первый среди сиквелов
Шрифт:
Доктор Бреннан задумчиво хмыкнула.
— С этой стороны я проблему не рассматривала.
— Наиболее вероятно, что персона, желающая вас убить, не из вашей книги. Есть соображения?
— Я за пределами своих книг никого не знаю… кроме Кэти и Керри, разумеется.
— Это не они. Оставьте это мне, — сказала я после минутной паузы, — и я посмотрю, что можно сделать. Просто держите глаза и уши открытыми, хорошо?
Доктор Бреннан улыбнулась и поблагодарила меня, снова пожала мне руку, попрощалась с Зарком и миссис Ухти-Тухти и ушла, бормоча, что ей надо сменить подменявшую ее
— Что это вообще было? — спросил Зарк.
— Понятия не имею, — ответила я. — Немного обескураживает, что люди несут свои проблемы мне. Порой хочется, чтобы была еще одна Четверг для подобных разбирательств.
— Я думал, так и есть.
— Даже не шути на эту тему, император.
Воздух треснул, и внезапно рядом с нами возник командор Брэдшоу. У Зарка и Ухти-Тухти вдруг сделался виноватый вид, а ежиха-прачка безуспешно попыталась спрятать глажку.
— Так и думал, что застану вас здесь, — сказал Брэдшоу, подрагивая усами, как бывало в сильном раздражении. — Это, часом, не совместительство, а, агент Ухти-Тухти?
— Ни в коем разе, — возразила она. — Я провожу в беллетриции столько времени, что едва успеваю справляться с глажкой для собственной книги!
— Очень хорошо, — протянул Брэдшоу и обернулся ко мне. — У меня есть для тебя работа.
— Я думала, меня отстранили.
Он протянул мне мой жетон.
— Тебя не отстраняли уже минимум неделю, и я подумал, что ты можешь решить, будто впала в немилость. Дисциплинарные бумаги случайно пожрали улитки. Какая незадача!
Я улыбнулась.
— Что стряслось?
— Дело величайшей деликатности. Возникло несколько мелких текстовых неувязок в… книгах про Четверг.
— В которых? — спросила я, вдруг обеспокоившись, не приняла ли Четверг-5 свой провал близко к сердцу.
— В первых четырех. Поскольку ты прекрасно их знаешь и никто больше не желает прикасаться к ним или к ней даже багром, я подумал, что ты можешь захотеть проверить.
— Какого рода неувязки?
— Мелкие, — сказал Брэдшоу, протягивая мне лист бумаги. — Ничего такого, что ты заметила бы По Ту Сторону, не будучи преданным фанатом. Думаю, это может быть ранняя стадия распада.
Он не имел в виду распад в потустороннем смысле. В Книгомирье распад означает внутренний коллапс поведенческой логики персонажа — правил, которые делают героя предсказуемым и понятным. Некоторые, типа Люси Дин, коллапсируют спонтанно и с раздражающей регулярностью; другие медленно разрушаются изнутри, обычно в результате неразрешимых противоречий в характере. В любом случае единственное решение — замена полностью обученным генератом. Разумеется, могло ничего и не быть и очень возможно, что Четверг-1–4 просто злилась на увольнение и изливала свою хандру на коллег по циклу.
— Я проверю ее.
— Хорошо, — сказал Брэдшоу, оборачиваясь к Зарку и Ухти-Тухти. — А вас двоих я хочу к восемнадцати ноль-ноль видеть полностью снаряженными и готовыми попытаться проникнуть в «Союз рыжих» через «Дезинтеграционную машину».
Брэдшоу взглянул на свой планшет и исчез. Мы все встали.
— Хочешь, мы пойдем с тобой? — спросил Зарк. — Строго говоря, в твоей проверке Четверг-один-четыре
— Я справлюсь, — ответила я.
Парочка пожелала мне удачи и, подобно Брэдшоу, растворилась в воздухе.
Глава 26
Четверг Нонетот
Со мной весьма относительно советовались при создании первых четырех книг про Четверг Нонетот. Меня спросили про мою машину и мой дом, и я даже одолжила им фотоальбом (который так и не получила назад). Меня также познакомили с вежливой и безликой генераткой, которая вскоре должна была стать Четверг-1–4. Остальное собиралось по газетным статьям и просто высасывалось из пальца. Если бы меня больше заботило, что из всего этого выйдет, возможно, я бы уделила циклу больше внимания.
После очередного бесплодного спора с диспетчером «Трансжанровых перевозок», которая сказала мне, что у них заболели два водителя и это не их вина, но они «посмотрят, что можно сделать», я спустилась на лифте на шестой этаж Великой библиотеки и пошла к секции полок, на которых располагались все пять книг про Четверг, начиная с «Дела Джен» и кончая «Великим фиаско Сэмюэла Пеписа». Здесь также присутствовали все издания — от издательского макета до твердой обложки, крупного формата и мягкой обложки для массового рынка. Я взяла экземпляр «Дела Джен» и стала внимательно высматривать вход. Повествование велось от первого лица, и открытое появление второй меня перед глазами изумленного читателя было бы слишком, — не будь книга и так уже «слишком». Вскоре я нашла, что искала: временной провал в шесть недель после смерти Лондэна недалеко от начала книги. Я просканировала страницу на предмет подходящего места и, используя метод скрытого вхождения, которому меня обучила мисс Хэвишем, невидимкой скользнула в конец первой главы.
Я прибыла в написанный Суиндон, как раз когда солнце опускалось за горизонт, и очутилась напротив нашего дома в Старом городе. Или, по крайней мере, остатков нашего дома. Пожар только что потушили, и здание теперь являло собой обгорелые руины; еще горячие балки парили, пропитанные водой. Сквозь мигание голубых и красных маячков аварийки я разглядела крохотную фигурку, сидящую в кузове скорой в накинутом на плечи одеяле. Законная необходимость убрать Лондэна из цикла была на самом деле замаскированным благословением для издателей. Это освобождало их Четверг для романтических приключений, а также давало объяснение ее психованному характеру. Дьявол, эта книга всегда была дерьмом.
Я с минуту подождала в толпе, пока не почувствовала, что глава кончилась, затем подошла к Четверг-1–4, стоявшей спиной ко мне и беседовавшей с плохо выписанной версией Безотказэна, который в этой книге был известен под юридически невинным именем Пезотказэн Брост.
— Добрый вечер, — сказала я, и Четверг подпрыгнула так, словно ее ткнули стрекалом.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, не оборачиваясь.
— В Главном текстораспределительном управлении заметили кое-какие морщинки на ткани повествования, а ты слишком неприятна, чтобы кто-то, кроме меня, пришел взглянуть.