Шрифт:
Глава первой части пролога.
Уж больно мудрёная. Но ничего не поделаешь, если есть в этой мудрёности необходимость.
Что есть по своей сути клуб, а в особенности закрытый, – надо понимать, что в изначальном своём значении, – то, если простыми и сразу лежащими на поверхности словами сказать, то это собрание избранных людей. А вот в чём их избранность заключается? То ответ на этот вопрос тоже лежит на поверхности – они избраны для своего спасения. Кем и за какие, такие заслуги, то это частный вопрос и случай, разбирающийся каждый в отдельности, в зависимости от направления специализации клуба и сейчас нами не рассматриваемый. Ну а на чём будет основываться их спасение? То тут нет особых тайн и загадок – на общей объединившей и собравшей всех этих людей идеи – спасти себя. В которую они все беззаветно
Ну а теперь, зная основные постулаты и принципы построения этого закрытого сообщества (не все хотят спастись, да и мест на ковчеге спасения всегда в ограниченном количестве), давайте обратим свой взгляд на одно собрание разнокалиберных людей в одном из оживлённых мест, ещё называемом пивной, – а только в таких местах, чтобы не привлекать особого внимания посторонних людей, происходят такие собрания людей, со своими, послушай их только, невероятными разговорами, – где и собралась компания людей, с виду ничем от других компаний не отличающихся. Впрочем, так всегда бывает и должно быть – самые засекреченные, тайные сообщества одноидейных людей, – с виду сборища забулдыг и точно живущих только с одной идеей людей, как напиться, или же там ботаник на ботанике сидит и ботаником погоняет, – крайне законспирированы и их очень сложно вычислить.
И только оказавшись внутри этого сборища, всё-таки отчасти забулдыг (они более остро чувствуют конец света, находясь на краю жизненной бездны – что уж поделать, они сами довели себя до такого состояния, живя, как бог на душу положит, или покладёт?), конечно, не сразу, а после того, как постепенно завоюешь среди них доверие, – вот не знаю почему, но я тебя безмерно уважаю, – то используемая ими диалектика и лексика, сразу непонятная для тебя с первого раза, после кружки другой крепкого напитка, перестанет для тебя слышаться, как набор сленговых слов, а ты начнёшь улавливать глубокий смысл их речей и посылов на апокалипсическое, точно говорю, будущее.
– Все мы ходим в потёмках, – вполне себе убедительно, не вступая в контраст с реальностью (в этом дальнем от общего шума углу пивной, свет был приглушен в интим), со своей долей эпичности начал излагать свою мысль человек с задатками лидера, скорей всего, тот, кто взял на себя роль ведущего всю эту компанию к своему спасению, в нашем случае Ной, – а всё потому, что находимся в заблуждении главного. Нынче время не безверья, как нас убеждают с экранов телеинформационных передатчиков, а сейчас время веры в ложных богов, идолов, навязанных нам через призму стереотипного мышления. И только поняв всё это, мы сможем избавиться от сковывающих наше сознание иллюзий, и прийти, если не к настоящим богам, то хотя бы к самому себе. – Здесь Ной, конечно, хватил лишка, так высоко заглянув далеко и вверх, но в век воинственного атеизма такие стереотипные измышления о богах простительны – божественную монополию нужно ещё отвоевать в головах людей.
А Ной, между тем, предварив свой основной рассказ этим предисловием, приступил к новой части своего доклада под видом тоста. – Мы подвергаемся гонениям через осмеяние наших идей. Вы, мол, закат физики, и ваш взгляд на мироустройство, – мир плосок, – вызывает не просто удивление после того, как человек полетел в космос, а заставляет задуматься о нашем умственном здоровье. А я скажу, что как раз все эти умники из околонаучных кругов, а по-другому их и не обозначишь, плоско мыслят, своей аналитикой, так характеризуя нас. А такое наше умопостроение этого мира, это не есть наше мышление в одной плоскости, а мы всего лишь прямолинейно, без всяких вычурностей и художественных дополнений мыслим.
– Да, мы несколько неповоротливы в воображении и на этот счёт мыслях. Но при этом мы более честны и ближе к реальности кто бы то ни был. Объёмный мир, это тот мир, который находится за пределами зрительного нерва, он всегда домысливается, давая все возможности и повод для манипуляции сознанием наблюдателя, – вот идеологический источник интерпретационной модели мира, со своей старой и новой нормальностью, – и он всегда находится на заднем плане реальности, как запасной вариант для господ иллюзионистов и манипуляторов нашего мнения и сознания. Тогда как мы, утверждая, что мир в первую очередь визуально плосок, настоящие, без всяких околичностей реалистично мыслящие люди. – Ной делает небольшую передышку, необходимую также для своих слушателей, привыкших прямолинейно мыслить и оттого им нужно время, чтобы всё сказанное Ноем переварить.
Когда же всё сказанное Ноем вроде как оседает в головах его слушателей, он берётся за второй блок своего разъяснения своей позиции на этот мир.
– Пространство и время есть плод порождения человеческого ума, а уж затем физических законов. А сами эти понятия находятся в своей зависимости от места нахождения этого ума. А человеческий ум привязан к определённым состояниям сознания человека. И получается, что время и пространство понятия относительные, и всё зависит от наблюдателя и его расположения в этой нашей концепции мира. Где он для нас прямолинеен, без всяких домыслов и 3D обмана, за которым может находиться, что угодно и тайна вкладов, чем преотлично пользуются медиа ресурсы и финансовые столпы мира. И я скажу больше. Нет объективного характера понятий пространства и времени. Эта система координат нашего сознания, есть имена формы нашего мышления.
– И из всего этого я вывел принцип относительности. – Ной делает знаковую паузу, которая должна привести слушателей к повышенному вниманию того, что он сейчас скажет. И после этой настройки слушателей, озвучивает то, что хотел. – Для создания универсальных законов природы нужно создать единую систему координат, и всю подчиняющуюся этим законам предметность подвести под один квалификационный регламент. А единая форма сущего, для всех наблюдателей доступна только в плоском выражении видимости сущего. И это первый шаг на эволюционном пути познания нашей относительности. Ведь мир искривлён относительностью его существования. И наша задача заключается в том, чтобы привести его в познаваемые нормы и к какой-то единой определённости. А точка и плоскость, и есть те основы, отталкиваясь от которых мы сможем приступить к познанию нашего мира.
– Незнание законов, как говорят, не освобождает от ответственности, – продолжил Ной, как только дал своим слушателям немного передохнуть (с правильным ударением на слове), – забыв добавить, что незнание элементарных вещей и правил природы, не освобождает человека от ответственности перед эволюцией и прогрессом, а также оттого, что всё это его не минует и не будет на него действовать. Но тут мне хотелось бы уточнить. – Ной сделал оговорку. – А что есть элементарные вещи? – задался вопросом Ной и тут же дал ответ на этот свой вопрос. – Уж точно не атомы. Так нами по своей научной и умственной недалёкости называются кирпичики в фундаменте строения этого мира. А нам и к элементарным вещам ближе вещи обыденные и бытийные правила нашего сосуществования. И вот взяв за основу эту элементарность жизни, как элемент познания мира, и всё в фокусе нашего мировоззрения, – нашей прямолинейности взгляда, плюс мы мыслим прямо о пространных вещах, – мы с позиции моно, честного взгляда, и будем низвергать стереотипы и вести мир к справедливости. – Сказал Ной, окинув взглядом своих слушателей, всё-таки немного заскучавших. И не от того, что рассказ Ноя был скушен, а просто он был слегка затянут. Всё-таки современник не привык к длинным монологам, – его рамки внимания ограничены пяти, семи минутами, – и поэтому он (слушатель) начал проявлять рассеянность и всё больше поглядывать на кружки перед собой.
И Ной, уловив этот ход мыслей своих слушателей, решает подвести черту в своём рассказе.
– Ну а наша реальность – это наше невежество. – Заявляет Ной. А вот это его утверждение отдаёт достаточной новизной, взбодрив внимание слушателей. – И лучше…Да не лучше, – поправляет себя Ной, – а человеческий мир, вместо того чтобы себя понимать и изучать до истинности знаний, переключился на объяснение себя интерпретацией понятий, что такое хорошо, а что такое плохо. И теперь иллюзионизм – это новый инструмент очевидности человека. И здесь нет ничего уж такого странного и сверхъестественного. К тому же аморальные законы, как и законы морали, имеют право на своё сосуществование, как хотя бы другой полюс притяжения. Да и списывать со счетов нельзя то, что они основоположены в нас. И вот от них мы и будем отталкиваться в познании нашего мира. – На этом месте поставил точку Ной в своём рассказе, резко схватив со стола кружку, наполненную до краёв крепкого состава жидкостью, а как показалось и притом уверенно, сидящему по соседству с Ноем гражданину упитанной наружности, то этот Ной в своём злоупотреблении их доверием не знает никаких моральных границ и пределов, и он не только вырвал из контекста их понимания его много всякого, а плюс ко всему этому вырвал у него из рук его кружку, к которой он было потянулся.