Апокалипсис в шляпе заместо кролика. Книга вторая
Шрифт:
И по всему этому обстоятельству, связанному с кухней и её проходными характеристиками, где домашний человек на долго не задерживается и старается не связывать свою жизнь с кухней (это часто для его фигуры опасно), можно сделать предположительный вывод о том, что кухня на то и выбирается местом решения возникших вопросов, что она не довлеет на тебя своей субъективностью и не несёт в себе кроме дурманящих желудок и голову запахов, необъективного характера значений. И здесь можно, не опасаясь за то, что тебя, как, например, в спальне, мигом смогут склонить к выгодному не для тебя решению, поговорить на равных со второй стороной, назревшего или назревающего конфликта, у которой за ночь накопилось к тебе столько вопросов, что она, во-первых, всю ночь не могла уснуть, а во-вторых, как встала
А Константин ещё вчера, когда он свой разговор с Лилиан так эффектно завершил последним, чего ранее никогда не бывало, прямо чувствовал, что на этом разговор однозначно не закончится, и для него обязательно будет своё продолжение и он весь день был в напряжении. Правда, он это продолжение ждал сейчас же, но Лилиан к его удивлению не накинулась на него сразу по приходу в спальню (с обвинениями, а не с другого рода неожиданными для долго состоящих в браке людям предложением пикантного характера), а явно желая его помучить своей неопределённостью и ожиданием расплаты за свою дерзость, с недовольным видом всю ночь ворочалась, накапливая побольше злости на утро.
И вот тут-то главное, утром им не разойтись друг с другом. Что только на первый взгляд чрезвычайно сложно сделать, раз Константин и его супруга, Лилиан, спят в одной кровати, хоть и по разные стороны. Ведь у каждого из них намечен на разное утреннее время подъём, и притом это время подъёма так кардинально разнится и не пересекается между собой, что нужно действительно обладать завидным самообладанием, чтобы уже с утра здесь не разойтись. А всё дело в том, что у каждого из них на утро были поставлены разные цели, – Лилиан наметила себя подъём на то время, когда можно будет Константина перехватить для серьёзного и отчасти требовательного разговора, тогда как Константин всем собой хотел избежать этой утренней встречи, – а это две находящиеся в разных плоскостях задачи, где только одна из них может быть выполнимой, как они до этого утра думали.
И вот Лилиан, придя в общую спальню вслед за Константином, уже под вечер, полная зрительного негодования на этого выносителя её мозга, нет ему прощения, Константина, с надувшимися губами занимает своё место на своей стороне кровати, и при этом не просто так, как раньше, – она с недовольством: «Подвинься», задом толкала в бок Константина, а затем с той нервностью: «Дай одеяло», одёргивала на себя всё одеяло (затем следует одёргивание одеяла со стороны Константина, итак пока отношения с одеялом не от балансируются), – а подчёркнуто вежливо, с боку.
– Мол, знайте, Константин, – весь глубоко вздыхающий вид Лилиан что-то такое говорит, – как мне глубоко наплевать на то, что вы рядом лежите. – А Константин, что за бесчувственная сволочь и скотина, и не думает реагировать на эти глубокие вздыхания Лилиан, в которых можно и угадать желание. А вот такого бесчувственного подхода к себе со стороны Константина Лилиана сейчас не ожидала ощутить, и ей становится очень сложно спокойно лежать и не вертеться. А ей хочется немедленно посмотреть в глаза этому бесчувственному негодяю, Константину, который вон уже до чего её довёл – до инициативы.
И Лилиан сейчас же в него вцепилась, если бы не пришедшая ей мысль о том, что Константин специально так себя ведёт хладнокровно, чтобы вывести её из себя окончательно и тем самым одержать верх в этом их противостоянии. И Лилиан решает крепиться. Но на этот раз она уже не шумит у себя в голове всякими недостойными её мыслями, а она начинает прислушиваться к тому, что там, на стороне Константина, происходит.
А там, как ей кажется, вовсе ничего не происходит – полнейшая тишина. И это начинает её несколько тревожить. – Что там с ним? Может он умер от переживаний? – в волнении начала задаваться вопросами Лилиан. И она уже было собралась повернуться к Константину, как до неё вдруг доносится похрапывание Константина, и Лилиан прямо вбивает в подушку тот хладнокровный цинизм Константина, с которым он отнёсся к ней, так спокойно уснув, не объяснившись перед ней за своё беспардонное поведение.
А как только до Лилиан
Но Константин, хоть под утро и смягчил свой хмурый нрав, а дальше и вовсе перестал храпеть, не спешит просыпаться. А он, ещё не проснувшись, а находясь на пути к своему просонью, явно заподозрил реальность в том, что там его очень ждут и при этом не с радостными для него намерениями. Вот и Константин, прежде чем просыпаться, решил прояснить, что там такого задумала Лилиан, как даже подсознанием Константина понимается, та единственная, кто может выступить в качестве суровой реальности.
– Послушаю, что она там задумала. – Рассудил про себя Константин, принявшись прислушиваться. – И при первой же возможности ноги отсюда.
А вот тут Лилиан допустила ошибку. Она ровным дыханием не замаскировала себя под спящую, чем и выдала себя не спящую перед Константином.
– Не спит и явно что-то задумала. – Слегка взмок в спине Константин от понимания того, насколько близко к нему находится опасность. А вот теперь уже Константин сделал ошибку, не удержав на своём лице хладнокровие и, покраснев ушами, испугавшимися ярости рук Лилиан. А Лилиан мигом заметила, как оказывается спит Константин, от кончиков пальцев ног и до кончиков ушей проявляя к ней повышенное внимание. Что не могло её не позабавить, с желанием надорвать свой живот от смеха, когда она начнёт разными способами (какими, она ещё не надумала) провоцировать Константина на реакцию лицом.
Для чего Лилиан начинает по сторонам осматриваться, ища подходящий предмет для такого рода действий (тот же носок Константина, будет как нельзя кстати для его выдающего такие звуки рта), а Константин, что за ловкий и предупредительный человек, через лёгкий прищур всё это заметил, и тут же решил, что если не сейчас, то никогда. С чем он в момент подрывается со своего места, и, не давая возможности Лилиан его остановить, впопыхах заявляет о том, что он чуть ли не проспал на крайне важную деловую встречу. А виноват в этом, понятно, что единственный в этом доме человек – Лилиан. Которая, определённо зная, что Константин пунктуального склада человек, который опаздывать не любит, особенно на деловые встречи, хоть сама и не спала, даже не подумала его толкнуть и разбудить. И чего теперь спрашивается, он скажет заждавшемуся и позеленевшему от злобы клиенту, который так на него и его страховой полюс рассчитывал (Константин действительно агент по страхованию), что не ел пока его ждал, а Константин посредством своего продолжительного сна его подвёл под геморрой, который страховкой не лечится (клиент его ждал, сидя на холодной уличной скамейке).
И у Константина, сумевшего взять инициативу сразу с подъёма, вроде как всё шло очень удачно, и он бы вскоре смог миновать препятствие в виде Лилиан, не сразу сообразившую, что нужно поспешать, а иначе Константин, сбежав от неё и от разговора, весь день будет себя прекрасно чувствовать, а ей опять придётся мучиться от ожидания прихода домой Константина, подбирая самые укоризненного качества слова. Ну, а зная отлично Константина, Лилиан совсем не уверенна в том, что Константин и вечером не попытается избежать назревшего между ними разговора – он может заглянуть в бар с приятелями, тем более есть такой веский повод для этого, – меня моя грымза окончательно заела или достала, – а там уже нет смысла для обстоятельного разговора с ним, и придётся всё откладывать на завтра. А к этому завтра уже утратится былая эмоциональная актуальность вчера, которая должна разрешаться именно по горячим следам, чтобы было тепло и сладостно в душе от своего взбешённого состояния, после которого настают те самые мгновения успокоения души, за которые и любит Лилиан всю эту бурю своих эмоций. В общем, или сейчас должен состояться разговор с Константином или никогда.