Апокалипсис
Шрифт:
Я специально рассчитал так, чтобы расстояние прыжка было минимальным. И всё равно ощущение — такое же, как то, которые я испытал возле корабля одноклеточных — было крайне неприятным. Будто меня растянули на пространственной дыбе.
— Кто-то включил негатор, — констатировал я, — возможно, в усиленном режиме. В воде.
9
Нападение произошло значительно раньше, чем я мог подумать. Атакующие обошлись без ракет и артиллерии: ключевые объекты наружной инфраструктуры были атакованы диверсантами с мощнейшей
Ценой своих жизней они отрезали нам пути к отступлению. Точнее, думали, что отрезали: был уничтожен главный ангар, челнок и другие летательные аппараты были серьёзно повреждены. На их восстановление понадобились бы недели.
Уже через несколько минут после начала атаки мы с Каем были в ситуационном центре, готовясь к разработке плана обороны.
Но всего через полчаса после первых взрывов, когда мы ожидали огневого контакта со штурмующими, атака вдруг прекратилась.
Детекторы движения только что уверенно вели большое число вооружённых людей — и вот все отметки на главных экранах исчезли.
— Технический сбой? — предположил я.
— Никак нет, — ответил техник, отвечающий за детекторы; мужик лет сорока, выходец и российской армии, — телеметрия в порядке. Я тестировал калибровку — аппаратура даже мышей видит.
Подумав ещё секунду, я развернулся и, не говоря ни слова, бегом направился к ближайшему уцелевшему аварийному выходу. Не оглядываясь, я знал, что Кай побежал за мной — даже без использования режима я легко опознавал его шаги.
Пробираясь через завалы в технических помещениях, я уже догадывался, что найду. Но запрещал себе об этом думать.
Один из аварийных выходов находился на склоне сопки, замаскированный под неглубокую пещеру.
После небольшого марш-броска вниз по склону, я понял, насколько привык к функционалу тюрвинга перемещения. Думаю, ещё немного — и окончательно растерял бы форму. По крайней мере, в кардио функционале.
Кай молча следовал рядом. И я был ему благодарен за отсутствие вопросов.
Когда мы оказались на месте, я понял, что был прав в своей спешке. В лесу у подножия сопки, среди деревьев, ветер не был таким сильным. Но периодически ощутимые порывы проникали и сюда. Думаю, через час от нескольких пятен грязно-серой пыли не осталось бы и следа. Но пока что некоторые из них даже очертаниями напоминали человеческие силуэты.
— Считыватели… — констатировал Кай.
— Да, — согласился я, — или похожая технология.
— Думаешь, с ракетами произошло то же самое? Но какой смысл… — напарник осёкся, видимо, сообразив то, что я давно подозревал.
— Оно обращает в пыль то, что может представлять угрозу для тебя, — Кай сформулировал мои самые жуткие и странные подозрения, — но… я не понимаю. Гриша, ты… ты ведь Гриша?
Друг бросил на меня пронзительный взгляд. Наверняка, он просканировал меня во всех доступных ему диапазонах.
— Ты мне скажи, — ответил я, пожав плечами, — похож я на себя.
Кай
— Извини, — сказал он, — правда, ерунда какая-то.
— Мы всё ближе… — сказал я тихо, почти шёпотом.
— Ближе куда, Гриша?
— Ты извини меня, Кай, — ответил я, — во время своего полёта я встретил кое-кого. И он мне кое-что рассказал… я придержал эту информацию — ситуация развивалась слишком быстро. Надеюсь, ты поймёшь.
По дороге обратно на базу я рассказал Каю про встречу с Эльми, четырёхмерную вселенную, ограничения и другую Землю.
После моего рассказа Кай долго молчал. И я уже решил было, что друг сильно обиделся.
— Гриша, я бы хотел побывать на той Земле, — сказал он, когда мы подошли ко входу в пещеру и я перестал ждать его ответа, — и на том Марсе… Но знаешь…
— Что знаю? — переспросил я.
— Я не понимаю, как бы смог жить дальше, — ответил Кай, — я даже представить боюсь, насколько тебе тяжело… мне… мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через такое.
Оставив меня растерянно хлопать глазами, Кай активировал проход и спустился в открывшийся лаз. Мне ничего не осталось, как последовать за ним.
— Будем говорить остальным? — бросил Кай, когда мы вернулись к дверям ситуационного центра.
Я даже не сразу сообразил, что он имел в виду следы Считывателей, а вовсе не детали моего полёта к звёздам.
— Не знаю, — ответил я, — не могу принять решение. Это может вызвать панику, как думаешь?
— Панику — вряд ли — усмехнулся Кай, — а вот неуверенность и ненужные подозрения — запросто.
— Тогда, пожалуй, промолчим, — предложил я.
Вместо ответа Кай кивнул.
Через несколько минут по моей просьбе в ситуационном центре собралось руководство оставшейся части Братства. На повестке был один вопрос: разработка нового плана действий, с учётом последних событий.
Первым слово взял Лев.
— Нашей первой и главной задачей был сбор и охрана тюрвингов, так? — говорил он, — и вот, когда мы, наконец, близки к решению самой главной задаче, их сбору и активации — именно на ней мы должны сосредоточиться. Да, это странное нападение захлебнулось, но теперь мы заперты на базе. То, что будет следующая атака — сомнений нет. Это вопрос времени. И я боюсь, что у противника осталось слишком много ресурсов, чтобы мы могли позволить себе бездействие.
— Наши системы обороны работают в штатном режиме, — заметил один из стратегов, ещё один бывший военный, — мы, практически, неприступны. И ресурсов хватит на несколько лет, за время которых можно наладить производственные цепочки и…
— Думаю у нас нет нескольких лет, — заметила Таис, — ситуация ухудшается слишком быстро. Если ядерная война нас не уничтожила — после неё точно будет нечто ещё, более смертельное. Понимаете? То, с чем мы столкнулись, не поддаётся анализу. Мы должны действовать на доверии, выполнять своё предназначение… вспомните мир птицеголовых — им так ни разу не удалось собрать все тюрвинги. А нам — удалось. Мы не можем остановиться в шаге от… от…
— Боишься назвать это победой? — усмехнулся Кай.