Аполлон на миллион
Шрифт:
— Деньги Микки Мауса! Ну как я сразу не сообразила? Это же сувенирный банкомат из какого-то Диснейленда. Засовываешь кредитку, и он тебе выдает несколько игрушечных купюр вместе с банкой напитка. Юрий, прекратите голосить! Бумажки на полу не имеют ни малейшей ценности. Сын хозяина банка, похоже, не самый опытный финансист, его надули мошенники, которые продали пришедшее в негодность оборудование. Оно стояло в каком-то развлекательном центре то ли в Азии, то ли в Африке, не знаю, где говорят на ньчанском языке. Видите несколько кредиток? Они все работали до середины девяностых. Вашему Вадиму Георгиевичу всучили то, что давным-давно подлежало утилизации.
Я выпрямилась и увидела, что Митяя в помещении нет. Мужичок удрал, набрав полные руки бесполезных ассигнаций, решил, что у него сегодня день невероятного везения, он поймал за хвост синюю, вернее, зеленую птицу удачи. Сумку с ядром Рылькина и моей записной книжкой проходимец бросил, посчитав, что десять тысяч рублей ерунда по сравнению с прорвой американских долларов.
— Хозяйский сын идиот! — в сердцах выпалил Юрий. — Я бы на месте отца отправил его в армию, навоз за лошадьми убирать.
— Лошади давно не состоят на вооружении, — заметила я, поднимая с пола свою кредитку.
— А вот и нет, — возразил Юра. — Лично я служил в конном подразделении, меня туда дед определил, не разрешил после школы в институт поступать. Ну и правильно сделал. А то бы я балбесничал, пил-гулял и стал бы как Вадим. Ну не дурак ли? Купил сувенирный банкомат!
Из-под стола донесся горький плач.
Глава 19
Я заглянула под столешницу, где, скрючившись, сидела Олеся.
— Вылезайте, ничего страшного не произошло. Деньги ненастоящие, Митяй утащил нечто, сродни конфетным фантикам. Вас никто ругать не станет.
— Кровь… — тоненьким голоском канючила Леся. — Там мама лежит… Кровь… Не хочу! Не хочу!
Девушка закрыла лицо руками.
— Что это с ней? — изумился Юра.
— Не знаю, — растерялась я. — Похоже, ваша коллега сильно испугалась.
— Ручка болит, — снова детским голосом пожаловалась Олеся. — Дяденька, помогите, мамочке плохо, скорей, скорей…
Юрий выпучил глаза.
— Она сбрендила?
— Мамочка, мамочка… — шептала девушка, — кровь, кровь… ручке больно… дядя… дядя…
Я выпрямилась.
— Юра, заприте дверь, повесьте табличку «Закрыто по техническим причинам». Хорошо знаете Олесю?
— Нет. Мы работали в разных отделениях, встретились на прошлой неделе, когда нам сказали, что обоих сюда переводят, — ответил парень.
— Где ее телефон? — продолжала я.
— В столе.
— Несите его сюда, — велела я.
Парень метнулся за стеклянную перегородку и быстро приволок трубку.
Я взяла айфон и начала искать в телефонной книжке значок «избранное»
— А чего мне делать? — растерялся клерк.
— Наведите тут порядок. Соберите все с пола и не впускайте никого с улицы, — приказала я.
И обрадовалась, обнаружив только один номер, на который Леся постоянно звонила. Сейчас соединюсь с этой Ариной…
— Привет, солнышко, — раздалось из трубки.
Я посмотрела на табличку, украшавшую стол девушки.
— Здравствуйте. Вы знаете Олесю Травникову?
— Да, это моя младшая сестра. Что случилось? Почему у вас телефон Леси? — перепугалась собеседница.
Я объяснила Арине происходящее.
— Умоляю вас, не вызывайте «Скорую»! — закричала та. — Пожалуйста! Скажите сестре, что являетесь сотрудником полиции, а маму увезли в больницу. Тогда она придет в себя, вылезет из-под стола. Уже бегу к вам. Буду через минут десять, нахожусь совсем рядом, работаю в СПА-салоне на Смоленской площади. Врачи ничем не помогут Лесе, только хуже сделают!
— Не волнуйтесь, поступлю, как просите, — заверила я. И, опустившись на корточки, позвала: — Лесенька!
— Мама… — всхлипнула девушка.
— Ей уже лучше, — фальшиво радостно сообщила я, — твою маму увезли в больницу, она поправится.
Олеся перестала дрожать и захлопала в ладоши.
— Ой, ой, ой! Спасибо! Люблю тебя.
Я не успела ничего сказать. Леся подползла, обняла меня и прижалась ко мне.
— Злой дядя ушел?
— Да-да, — пробормотала я, — навсегда.
Девушка отстранилась.
— А ты кто?
— Полицейский, — сообщила я.
— Хороший?
— Очень.
— Самый-самый лучший?
— Да.
— Дядя Володя! — закричала Травникова и снова повисла у меня на шее.
Я осторожно погладила Олесю по спине.
— Все хорошо.
— Ручка болит, — по-детски захныкала девушка.
— Вылечим, — пообещала я.
— Кровь течет. Вот отсюда, — простонала Олеся, выпутываясь из моих объятий. Задрала левый рукав белой блузки, и я увидела круглый шрам.
— Мамочка выздоровеет? Злой дядя не вернется?
— Его уже схватили, посадили в тюрьму, он никогда тебя не тронет, — заверила я.
— Олесик, солнышко, — послышалось от двери, — я приехала за любимой заинькой.
— Арина! — запищала сотрудница банка и выскочила из-под стола.
Я, кряхтя, тоже выползла наружу. Стоявшая невдалеке крепко сбитая брюнетка в красном платье обнимала Лесю.
— Спасибо вам, — сказала она мне.
— Не за что, — ответила я.
— Рина, пусть дядя полицейский с нами посидит, — заканючила Леся, — я боюсь.