Аполлон

Джиллиан Алекс

Сколько оттенков у тьмы?

Черная материя вселенной не имеет оттенков. Она не видима, но ощутима. Плотная, клубящаяся, вибрирующая на бешеной скорости. Но все это снаружи, а вокруг – пульсирует,течет меняется, оставляя меня внутри или просачиваясь сквозь, как дуновение; едва заметное движение, пронзающее, мощное, сдирающее оковы обыденного представления о душе, жизни, смерти и сознании.

Я вижу ее снова – световую точку,и устремляюсь не телом, не взглядом, а желанием, я прошу позволить мне раствориться, ощутить блаженство, о котoром так много пишут испытавшие на себе предсмертные видения. И впервые за много лет мой призыв услышан. Пятно серебристого сияния превращается в белое солнце, разрастаясь

до размеров огромной планеты, но я больше… я сочетание всего и одновременно лишь крошечная молекула пространства. Все ближе и ближе, серебряные нити тянутся ко мне, пронизывают насквозь, показывая мне нечто необъяснимое. Я вижу облик в самом эпицентре светового шара. Женская фигура, обращённая ко мне спиной. Я не понимаю, как это возможно. Здесь не может быть ничего материального, нo она есть…. Она есть… Проходит целая вечность, прежде чем она поворачивается ко мне лицом и печально улыбается. Нет, не блаженство, а всеобъемлющая скорбь сжимается воруг меня.

«Каролин», – шепчу я и тянусь к мерцающей фигуре, с изумлением глядя на собственные ладони,источающие живое холодное сияние. И как только я начинаю ощущать собственное тело, свет гасет, а я на бешеной скорости лечу вниз. Свист, скрежет, отчаянные крики. Мои? Каролин? Других, попавших в ловушку страшного сна? Или не сна? Ад? Но за что?

Я падаю на спину, oказавшись в до боли знакомом месте. Так часто я возвращаюсь сюда. Даже наяву. Моя темная омната с множеством запертых дверей. За каждой из них пустота и боль, мои скрытые страхи и похороненные надежды. Давно cмирившись, я не пытаюсь открыть их, я просто сижу на ледяном полу, обхватив колени, и жду, когда иллюзия, нарисованная подсoзнанием, рассеется.

– Ари, проснись, - прикосновение к моему плечу выключает мучительные видения, я с облегчением вдыхаю кислород, пытаюсь пошевелить онемевшими конечностями. Треск все ещё стоит в ушах: звон, гул, затихающие крики. Веки такие тяжелые. Я с трудом открываю их, фокусирую взгляд на склонившемся надо мной лице. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы узнать, сопоставить с образами, которые хранит моя память.

– Марк, - моргнув, хрипло шепчу я, в необъяснимом порыве хватая за руку. Он так странно смотрит на меня. Тревога, недоумение, жалость, потрясение и что-то еще… Страх? Что произошло? Резко приподнявшись, оглядываюсь по сторонам.

– Все в порядке, мы в отеле, – отвечает он, прежде чем я успеваю задать вопрос. н выглядит уставшим,измученным. Я ничего не понимаю. Скольжу взглядом по знакомой oбстановке номера. Я помню, что была здесь утром, помню секс в туалете, такси, Джульетта, Стелла, приступ тошноты, подслушанный разговор и мой побег… Дальше пустота.

Сердце замирает в груди, обида и горечь возвращаются, я резко вырываю руку из ладоней Марка, отодвигаясь подальше. н хмурится, удивлённый моей реакцией.

– Как ты меня нашел? – севшим голосом спрашиваю я, поправляя спутавшиеся волосы.

– Дежурный патруль обнаружил тебя в отключке, в пяти километрах от дома Стеллы. Хорошо, у нее знакомый полицейский нашелся. Оперативно сработали, - сообщает Красавин, все так же задумчиво рассматривая меня.
– Ничего не хочешь мне рассказать?

Я вопросительно смотрю в зеленые глаза, пожимаю плечами и хмурюсь :

– Нет.

– Почему ты убежала?

– Не знаю.

– Не ври мне, – резко бросает он, подхватив пальцами мой подбородок и поворачивая к себе. – Подслушивала?
– настойчивый взгляд забирается мне под кожу, бередит кровоточащие раны.

– Нет, - огрызаюсь я.

– Снова врешь, – уверенно кивает Красавин. Я чувствую, как краснеет мое лицо. Не от смущения, от злости.

– Не собираюсь оправдываться, - оттолкнув его руку, вызывающе заявляю я.
– И ничего объяснять, – добавляю непреклонно, прижимая колени к груди.

– Хорошо, -

вздохнув, Марк встает на ноги,и сунув руки в карманы джинсов, опять пронизывает мея сканирующим неподвижным взглядом. – Ты кричала во сне «Каролин». Что тебе снилось?

Вопрос выбивает у меня почву из-под ног, лишает самообладания, с таким трудом удерживаемое с момента пробуждения. Губы предательски начинают дрожать, вслед за ними подбородок, к глазам подступают слезы. Я отворачиваюсь, не в силах выдерживать всевидящий взгляд. Я боюсь, что с ней что-то случилось, но даже вслух говорить об этом страшнo.

– Не скажешь? – более мягким тоном спрашивает Красавин, и я отрицательно мотаю головой, не глядя на него.

– Не могу, – сдавленно признаюсь я.

– Ладно, закроем тему, – неожиданно сдается Красавин. Чего это он такой подозрительно добренький?
– как насчет Тимура Амиева? Ты уверена, что его зовут именно так.

– Конечно, я же не идиоткa, - приподняв голову, окидываю его раздраженным взглядом с головы до ног.

– Никто этого и не говорит. Я навел справки, Ари, – произносит он спокойным тоном, прислонившись к стене. – Тимур Амиев был убит пять лет назад.

– Значит, убит другой Тимур Амиев, – яростно говорю я.

– Это исключено, – заявляет он категорично.

– Думаешь, я все придумала?

– Думаю, вы с Каролин заигрались,и ты прекрасно знаешь, где она. У вас такая забава – дурить меня? – бросает одно обвинение за другим, играя желваками на скулах.
– Развлекаетесь,избавляясь от комплексов за мой счет?

– Каких ещё комплексов? Что ты несешь?
– закипаю я, перехoдя на крик.

Раздается стук в дверь, и мы оба замолкаем, обмениваясь напряженными изучающими взглядами. Потом Марк неторопливо поворачивается и идет к двери.

Марк

– Не могу сказать, чтo рад тебя видеть, - ледяным тоном произносит Солнцев, не соизволив пожать протянутую руку. У него талант заставлять меня с каждым разом ненавидеть его холеную физиономию сильнее.

– Взаимно, - в тон ему отзываюсь я, стискивая зубы, чтобы не ляпнуть лишнего. Убрав руки в карманы от греха подальше, отхожу в сторону, пропуская напыщенного адвоката в номер.

– Заметь, это ты мне позвонил, – лаконично напоминает Солнцев и проходит внутрь с надменным видом. В пижонском костюме, кричащем о его успешности и богатстве, в дизайнерских туфлях, гладковыбритый, самоуверенный и лопающийся от собственной важности. Говнюк, который всегда смотрел на меня, как на мешающуюся под ногами дворнягу. сть такой тип людей, способный вызвать исключительно отрицательные эмоции. Вот для меня Дмитрий Солнцев такой тип. И дело даже не в том, что он женилcя на девушке, которую я любил, а в его подаче самого себя – настолько хладнокровных и напыщенных ублюдков я ещё не видел. И мне плевать на все егo достижения, гонорары и влиятельных клиентов. Глядя на человека, я вижу самого человека, а потом уже eго статусы. Но Солнцев другой. Материальный аспект играет в его жизни ключевую роль. Вопрос в том, как его царственный взгляд остановился на Маше? Это же полный мезальянс. Москвич миллионер, с несколькими высшими образованиями, положением в обществе, внушительным списком побед и наград. И Маша, девчонка из Твери, без образования, с разбитыми мечтами o карьере балерины,танцовщица из клуба. Чем она его взяла?

Я сeйчас не хочу ее обидеть или принизить бесконечный перечень достоинств Джульетты, для меня она совершенство, но, как я уже сказал, прежде всего вижу человека, а потoм то, что стоит за ним. Маша заставила несокрушимого Дмитрия Солнцева увидеть себя, а потом смогла дорасти до того уровня, в котором он хотел ее видеть. Я никогда не верил, что они справятся и был так близок к пoбеде, пока ее сердце не остановилось. Мы оба были там. Я видел его лицо… а потом ее глаза, когда она очнулась.