Аполлон
Шрифт:
– Мы тебе сейчас устроим занятие не хуже, чем на тренажёре, – оскалив зубы, ухмыльнулся ублюдок. – Встала, я сказал, - разъярённо заорал он, дергая меня за волосы вверх. Заскулив, я поднялась,и, схлопотав ощутимую оплеуху по щеке, молча начала раздеваться. Я уже знала, что сражаться бесполезно, а любое сопротивление приведет к тому, что боли будет ещё больше, и не только для меня. Сняв всю одежду, я легла на кровать и закрыла глаза,точно понимая, что последует дальше.
– Ну, как?
– спросил миев у водителя. Тот неопределённо крякнул. Какое-то время ублюдки рассматривали меня, прежде
– Только смотри, Косой, если ей не понравится, тебе не поздоровится. орошо постарайся над этой развалившейся тушей, – кривя губы, предупредил Амиев. Косой не воспринял его слова всерьёз, но я на своем горьком опыте знала, что он не шутит.
– Моя еще ни разу не жаловалась, – самодовольно заявил Косой, забираясь на меня. Я затряслась от отвращения и мерзости. т него воняло дешевыми сигаретами, перегаром и чем-то ещё приторным, гнилостным. Я пыталась не дышать, не думать, отключиться от происходящего, не слушать его удовлетворённого похрюкивания, не чувствовать прикосновений липкой потной кожи к моей, резких грубых толчков его омерзительной плоти.
– Косой, ей не нравится. Старайся лучше. Я тебе свою любимую толстушку доверил, а ты только себя удовлетворяешь. Так не пойдет, мужик.
– голос Амиева раздался совсем близко. Звук расстёгивающейся молнии, грубые руки в волосах, стальные пальцы, сжимающие скулы. – Давай, сука, открывай. Может, тебе одного мало? Так я дам, мне не жалко.
– с шипением он ударил меня по щеке, сильнее надавливая на челюсть. И захрипел от удовольствия, дoбившись своего. – Вот так, бабочка. Хoрошо тебе?
Были еще слова… много. Грязных, пошлых. Я не слышала, отключилась. тпустила свои мысли далеко отсюда. И увидела себя маленькой девочкой, которая любила смотреть, как наряжается мама у зеркала, собираясь упорхнуть на съемки или к новому любовнику. Такая красивая, похожая на солнце, ослепительная, легкокрылая, парящая. Она мало находила времени для меня, но я всегда была рядом, наблюдала, любовалась,искала сходство в наших лицах. В семь лет я ещё верила в сказки о превращении гадкого утенка в прекраснoго лебедя.
Пока двое тварей терзали мое oнемевшее, застывшее от боли и отвращения безучастное тело, я вспоминала себя влюблённой, наивной и окрылённой своим первым успехом. добрение Мейна, напряженная работа над сценарием, новая подруга и Марк Красавин, впервые обратившийся ко мне по имени. Мои мечты сбывались…. А потом все стало рушиться. Марк разбился и исчез, а ри… Ари.
Слезы потоком потекли из-под сомкнутых ресниц, и почти сразу миев отпустил мою голову, раздался механический щелчок затвора, заставив меня похолодеть от ужаса.
– Ты ее обколол чем-то? Она как бревно. Неживая. Будто труп трахаю, – обдувая лицо своим вонючим дыханием, Косой начал мять мою грудь, дергать за соски, двигаясь все быстрее.
– Кончу сейчас, - прохрипев, сообщил он и, снова дернувшись, протяжно застонал, обмякнув сверху.
– Кайфанул, Косой? – ледяным тоном спросил Амиев. –
– Да похер, может, под тобой кончит? – тяжело дыша, хрипло рассмеялся Косой, приподнимаясь на локтях.
– Я тебя предупреждал, что тебе не поздоровится, если ей не понравится? Она плачет, мужик. Дерьмовые у тебя дела.
Я зажмурилась сильнее и успела отвернуться, когда раздался выстрел. Тело насильника отбросило в сторону ударной вoлной,и я закричала, закрываясь ладонями. Брызги крови попали мне в лицо, на губы, веки, волосы, в нос. Кровь была повсюду, липкая, густая, и я пыталась стереть ее пальцами, но только сильнее размазывала.
– Вот видишь, что случается, когда не слушаешь приказов? Мне снова из-за тебя пришлось убить хорошего человека. Все же так славно начиналось, бабочка?
Я села, обхватив себя руками, выла, раскачиваясь и дрожа от шока. Тело Косого лежало совсем рядом,и я старалась не смотреть на него.
– Ты думаешь, я злой, ужасный, негодяй, убийца, насильник?
– присев на край кровати, Амиев обнял меня за плечи, и холодная сталь пистолета прижалась к моему боку. – Нет, бабочка, просто каждый должен знать свое место. А это ничтожество решило, что может взять мою собственность,использoвать, не выполнив условие, и не заплатив, уйти. Он заслужил наказание. Или ты хотела, чтобы он еще раз тебя трахнул?
– Нет, - заплакала я.
– Ну вот. Я защитил тебя, бабочка oт очень плохого парня. Теперь ты должна хорошенько меня поблагодарить. И если тебе снова не понравится, следующая пуля будет в твоей голове. Понимаешь? – толкнув меня на спину он провел дулом пистолета по моему заляпанному кровью животу, спустился чуть ниже, прошелся по татуировке. Когда-то давно, в прошлой жизни, я по глупости поддавшись на уговоры ри, наколола маленьких разноцветных бабочек. Они напоминали мне о маме, но может быть,именно тогда перетянула на себя ее судьбу. Она хотела парить, порхать, а в итоге вылетела в окно и разбилась. я так мечталa быть похожей на нее. И я буду... Совсем скоро, как только Амиев закончит и уйдет, чтобы позвонить чистильщикам.
Я расправлю их… свои краcивые яркие крылья, до которых не смог дотянуться ни один из них.
ГЛАВА 9
Марк
– Я, пожалуй,тоже выпью, – тряхнув головой, Стелла встает и, взяв для себя стакан, наливает в него виски. Разбавляет колой.
– И жалко их обеих, и зла не хватает.
– Я видел фотографию Каролин и, знаешь, я ее вспомнил. Она часто бывала на съемках, приносила мне кофе, но мы не разговаривали толком. дин раз только, за пять минут до того, как я разбился.
– И никому тогда ни слова не сказал, ни письма, ни звока. Мы даже не знали, что ты целый год вoсстанавливался, - отчитывает меня Стелла.
– Если бы тогда выпил этот гребаный кофе, то может быть и не разбился бы…
– Ну да, ищи теперь во всем мистику и знаки судьбы, - скептически фыркает Стелла. – Слушай, с Ари понятно все, сумасшедшая адреналинщица, а сценарист звучит солидно, – выразительно подмигнув, она коварно улыбается. Выдумщица. Ей везде мерещатся любовные истории.