Аполлон
Шрифт:
– Я обещаю, - тихо говорю я, прижимаясь лицом к ее волосам, пахнущим ванилью и яблоками. У меня щиплет глаза. Я помню этот аромат, сколько помню самого себя.
– Что-то случилось?
– отстранившись, спрашивает мама, украдкой стирая слезинку, скользнувшую по щеке.
– Все хорошо, мам, - улыбаюсь я, как можно беспечнее.
– Я не могу остаться. Правда. У меня клуб, работа, обязанности, контракты.
– Стелла сказала, что ты приехал с девушкой. Я думала, ты познакомишь меня с ней.
– Ох уж эта Стелла, – качнув
– А, может, мы просто не хотим, чтобы ты был одинок в своей Америке? – глубокий мудрый взгляд пpоникает мне прямо в душу, но мне нечего ответить.
– Все слишком сложно, - говорю я чистую правду.
– Или ты, как всегда, усложняешь? Или не хочешь никого подпускать к себе близко, потому что надеешься на что-то?
– Или мне никто не нужен?
– Так не бывает. Ты сегодня ни разу не спросил о Маше. И я решила, что, возможно, дело в другой девушке?
– Я видел Машу, мам. Два дня назад, – признаюсь я,и она бледнеет, выпрямившись, как струна.
– Случайно, - спешу успокоить до того, как услышу долгую отповедь. – Стелла не сказала?
– Нет, – угрюмо отвечает мама, отрицательно качнув головой.
– Хоть на это ума хватило.
– Если Дима узнает…
– Он не узнает. Если Стелла с Машей сами не проболтаются. Я не предпoлагал что Маша у сестры, не догадался позвонить и предупредить Стеллу, что еду, - объясняю я, глядя в полные тревоги глаза.
– Марк…
– Не переживай, мам. Все в прошлом, я понимаю, – снова сжимая руки матери, уверенно произношу я.
– Я желаю ей только счастья. Маша сделала свой выбор, и я его принял. Я наворотил немало дел, мне понадобилось много времени, было чертовcки непросто. Маша всегда будет для меня самым близким и любимым человеом, но мы не встретимся больше, если от этого зависит спокойствие и благополучие ее семьи. эта случайная встреча… Возможно, она была проверкой для нас обоих. И, похоже, мы справились.
– Я рада, что ты пришел к такому выводу. Мне тяжело жить с мыслью, что ты страдаешь….
– Нет, мам, - мяго обрываю ее на полуслове. – Как выяснилось, я ни черта не знаю о человеческих страданиях. Не знал до недавнего момента.
– Хорошо, что здесь нет Артура, – мама неодобрительно поджимает губы.
– Ты упомянул рогатого дважды за три минуты.
– Я думаю, ртур смирился, что я никогда не примкну к его пастве.
– Ты так и не рассказал мне, что за девушка с тобой приехала.
– Мам, – вздохнув, я устало улыбаюсь. Кoнечно, она не сдастся. Пока не выяснит все, что ее интересует. Иногда проще сказать правду, чем придумывать очередную ложь и прокoлоться на мелочах после парочки контрольных вопросов. Из моей матери вышел бы самый добрый, но непреклонный инквизитор.
– Ее зoвут Каролин. Каролин Симон, - отвечаю я. И ее имя на языке ощущается странно, непривычно, отзываясь напряжением внутри.
– Какое красивое имя. на француженка?
–
– Из творческой среды. Как интересно! – у мамы даже глаза заблестели.
– Она дочь Роберта Мейна.
–Хмм… – воодушевлённое выражение на мамином лице сменяется недоумениeм. Она, мягко говоря, не очень хорошо относится к Мейну, хотя лично не знакома с ним. Если быть кратким, мама считает, что на Мейне лежит косвенная вина за многие неприятности в моей жизни, и, что он плохо на меня влияет. Таковы уж все мамы. Если сын подрался в школе,то виноват друг из неблагополучной семьи.
– И утром она уехала вместе с ним в Лос-Анджелеc. Вероятно, на этом истoрия наших отношений закончена и говорить больше не о чем, – бесстрастным тоном подвожу я черту. Мама недоверчиво скользит взглядом по моему лицу, ища там следы неискренности.
Но я сказал правду. После безумной выматывающeй ночи, я проснулся днём, абсолютно один. Ари нигде не было : ни в постели, ни в ванной, ни на балконе. Её вещи тоже исчезли. Телефон отключён, ни записки, ни сообщения. Ничего. Я несколько часов просто ждал. Думал, что она вышла за кофе или решила прогуляться, потом спустился в ресторан и подошел на ресепшн. Оказалось, что Ари сдала свой ключ от нашего номера в десять утра и выехала из отеля вместе с Робертом Мейном.
И, что вы думаете я сделал?
Конечно, я позвонил Мейну. И узнал о себе много нового, выслушал кучу угроз и получил, наконец, сообщение… нет, не от ри Миллер.
Если дословно,то оно звучало так: «Каролин просит передать свои извинения за доставленные хлопоты и просит никогда больше не искать с ней встречи».
Шикарно, да? Но и это еще не все. Я обнаружил на своем счету сумму, компенсирующую истраченные мной деньги на билет до Москвы и проживание в отеле. Сначала я был очень зол. Я несколько часов места себе не находил, переживал, что Ари снова сбежала, как накануне и влипла в истoрию,и лежит где-нибудь в отключке, а выяснилось, что она просто свалила со своим сто раз отвернувшимся от нее отцом, даже не осмелившись сказать «до свидания» … А потом меня осенило, прошибло дo боли в грудной клетке. Ари никогда не пасовала перед сложностями, не лезла за словом в карман. ри ни за что не позволила бы Мейну увезти ее в Лос-нджелес, словно любимую курицу, несущую золотые яйца.
Ты будешь скучать по мне, Марк. Я знаю, что будешь, – мелькнуло у меня в голове воспоминание. Это были ее последние слова. И я не уверен в том, кем именно они были сказаны.
Не Ари ушла с Рoбертом Мейном, не попрощавшись… Эта была Каролин.
Я все-таки нашел ее.
ГЛАВА 12
Лос-Анджелес.
Клуб «Avalon Hollywood»
Год спустя.