Апостол Сергей. Повесть о Сергее Муравьеве-Апостоле
Шрифт:
С ужасом ожидал он их прихода в присутственной зале; Матвей Иванович, первый явившись к нему, выбритый и прилично одетый, бросился со слезами обнимать его; не будучи в числе первых преступников и надеясь на милость царя, он старался утешить отца надеждою скорого свидания. Но когда явился любимец отца, несчастный Сергей Иванович, обросший бородою, в изношенном и изорванном платье, старику сделалось дурно, он, весь дрожащий, подошел к нему и, обнимая его, с отчаянием сказал: „В каком ужасном положении я тебя вижу! Зачем ты, как брат твой, не написал, чтобы прислать тебе все, что нужно?“
Он
Не кровь — но изношенное платье; с меня будет — вместо умру с пятнами крови, пролитой за отечество.
Смысл сцены не меняется, но высокие слова прямо не высказаны.
Дело было 13 мая 1826 года.
С приближением лета «Санкт-Петербургские ведомости» печатают все более длинные списки отправляющихся в Европу, и если не знать никаких дополнительных фактов, то может показаться, будто на воды или для заграничных развлечений отъезжает, к примеру, генерал от артиллерии Аракчеев (объявление в газете от 11 мая); но мы-то понимаем, что в повое царствование его фортуна кончилась, и ему вообще лучше держаться подальше при окончании процесса над декабристами, мечтавшими свести с этим генералом счеты, и не портить своим унылым видом предстоящую коронацию (куда не пригласить его нельзя, а приглашать нежелательно)…
И еще дважды, как полагается, объявление повторено, чтобы кредиторы и прочие заинтересованные лица могли успеть в предъявлении Ивану Матвеевичу своих претензий.
Последнее объявление в газете от 21 мая. После этого сенатор мог садиться в карету или на корабль. В эти же дни «Санкт-Петербургские ведомости» упоминают Ивана Матвеевича и в другом разделе: «В книжных лавках Глазунова и Смирдина продается „Путешествие Муравьева-Апостола по Тавриде в 1820 году“, цена 12 рублей, цена с пересылкою — 13 рублей».
В эти дни в крепости уже почти не допрашивают — пишут обобщающие записки, готовят сводное донесение, размышляют о вынесении приговоров.
Отцу дано повеление уехать и в связи с этим разрешено свидание с сыновьями. Он слишком крупная персона, слишком замешаны его дети; ясно, что Сенат будет участвовать в решении дела — и как быть с сенатором Муравьевым-Апостолом? Мешает, опасен; сам по себе он — живой протест, даже если не протестует.
Увы, не знаем подробностей —
Иван Матвеевич исчезает.
«Дело Муравьева-Апостола Сергея, подполковника Черниговского полка. 328 листов, последние 32 — чистые».
71 документ. В начале — копия с формулярного списка о службе: чины, сражения, в которых участвовал, награды.
«В штрафах был ли, по суду, без суда, за что именно и когда?
— не бывал.
Холост или женат и имеет ли детей?
— холост.
К повышению достоин или зачем именно не аттестуется?
— За возмущение Черниговского нанка — недостоин.»
Документ № 71, как положено, «Записка о силе вины».
На нескольких листах — 31 вина подполковника Муравьева-Апостола.
«Обстоятельств, принадлежащих к ослаблению вины, кроме скорого и добровольного признания при следствии без улик, во всем деле о Сергее Муравьеве не оказывается».
Петля
Темнеет… Куранты запели…
Все стихло в вечернем покое.
Дневные часы отлетели,
Спустилось молчанье ночное.
И время, которое длило
Блаженства земного мгновенья,
Крылом неподвижным накрыло
Печаль моего заточенья.
Утреннее заседание Верховного уголовного суда 30 июня. Подсудимых нет; только судьи: 18 членов Государственного совета, три члена Синода, 15 особо назначенных чиновников, 36 сенаторов.
На утреннем заседании обсуждены пятеро «вне разрядов».
Первым — Павел Пестель.
Вторым — Кондратий Рылеев.
Третий — Сергей Муравьев-Апостол.
Четвертый — Михаил Бестужев-Рюмин.
Пятый — Петр Каховский.
«К смертной казни. Четвертованием».
Все — «за», кроме одного — адмирала Мордвинова, много лет и трудов положившего на то, чтобы не казнили и не пытали.
К смертной казни четвертованием.
Всего за несколько заседаний приговорили: к четвертованию — пятерых, к отсечению головы — 31, к вечной каторге —19, к каторжным работам на 15 и меньше лет — 38, в — ссылку или в солдаты — 27 человек.
Затем — Указ Верховному уголовному суду:
«Рассмотрев доклад о государственных преступниках, от Верховного уголовного суда нам поднесенный, мы находим приговор, оным постановленный, существу дела и силе законов сообразный.
Но силу законов и долг правосудия желая по возможности согласить с чувствами милосердия, признали мы за благо определенные сим преступникам казни и наказания смягчить».
Затем — 12 пунктов, заменяющих отсечение головы — вечной каторгой, вечную каторгу — двадцатью и пятнадцатью годами, а в конце — пункт XIII: