Апостольский колокол. Повествование о Валаамском монатыре, его древностях и святынях
Шрифт:
Слова «весьма пожелал» обозначают не просто причуду молодого паломника, а и событие, определившее это желание. Событие такое, действительно, состоялось.
Возвращаясь с Соловков, Дамиан встретил белобережских старцев – схимонаха Феодора, иеросхимонаха Леонида, иеромонахов Гавриила и Иоанникия…
Но прежде чем рассказать о самой встрече, надо прервать жизнеописание Дамаскина и рассказать, кем были белобережские старцы, и почему решили они в 1817 году оставить Спасо-Преображенский Валаамский монастырь.
Глава третья
Какую ни открой
«На обширных водах Ладожского озера разнообразными горами возвышается группа островов, покрытых лесом, – это о. Валаам и его дети. Образованные из кряжей темно-серого гранита, эти острова в громадных, обнаженных скалах, в гигантских, отвесных, растрескавшихся стенах, покрытых вековыми сединами моха, в зеркальных водах своих заливов и проливов, окаймленных развесистыми соснами и елями, громоздящимися уступами по склонам гор, в сумраке лесов, при глубокой тишине пустынной, повсюду представляют картины поразительного величия, повсюду возбуждают в душе мысли благоговения перед Создателем и невольно влекут и сердце, и ум к Предвечному. Запечатленные таким высоким характером, острова Валаамские, при своей совершенной отдельности от селений мирской суеты, по глубокомысленному выражению Преосвященного Гавриила, Митрополита Новгородского, «промыслом Спасителя мира назначены для селения иноков», – говорится в «Валаамском слове о Валаамском монастыре».
Но иначе о Валааме, наверное, и невозможно писать, потому что от монашества остров невозможно отделить, как и от вод Ладоги, как от здешнего темно-серого гранита. Наверное, нигде больше так остро не постигает человек, что все вокруг – Господне…
Закончилась длившаяся целое столетие печальная ночь Валаама. Вопреки противодействию, удалось восстановить монастырь. Не прошло и полувека, а прощенным оказалось «преступление» строителя Иосифа (Шарова), «незаконно» восстановившего монастырь. Теперь в царском дворце рассуждали, что коли в ходе Северной войны России удалось вернуть Валаамские острова, то восстановленный на них монастырь и является памятником этому освобождению, а значит и всей деятельности Петра Великого.
«Заботливое сердце преосвященного Гавриила, – пишет летописец монастыря, – чувствовало скорбное положение Валамского монастыря. Желая восстановить на Валааме селение святых и тем принести Спасителю мира благоугодную жертву, в 1781 году Святитель вызвал из Саровской пустыни Тамбовской епархии иеромонаха Назария и определил его строителем в Валаамский монастырь».
Отец Назарий был великим старцем.
Говорят, что о делах мирских он и слов не знал говорить, зато когда отверзал уста, чтобы рассуждать о подвигах против страстей, о любви к добродетелям, слушающие забывали время, так услаждала их эта беседа.
Всегда слова Назария были правдивы и прямы, а порою и резки, но это не мешало его собеседникам поучаться любви и послушанию.
Не желая лишаться отца Назария, настоятель Саровской пустыни и преосвященный Феофил попытались представить отца Назария как малоумного и неопытного
Однако хитрость эта не имела успеха.
– Пришлите скорее мне вашего глупца! – потребовал митрополит Новгородский, Высокопреосвященный Гавриил. – Умников у меня и своих хватает…
Отец Назарий принял Валаамскую обитель, когда там «был строитель, один монах, два белые священника, но и те все потонули…», а оставил монастырь с каменными, при нем отстроенными соборами, с возрожденными скитами, с братством, превышающим пятьдесят монахов.
Наверное, правильнее будет сказать, что Назарий не возродил Валаамский монастырь, а вымолил возрождение монастыря.
Еще будучи настоятелем, он порою целые недели проводил в уединенной пустыни, занимаясь молитвою и рукоделием…
«Помолимся духом, помолимся и умом, – писал отец Назарий, уже удалившись на покой. – Взойдите-ка в слова святаго Апостола Павла: хощу рещи лучше пять слов умом, нежели тысячу языком (I Кор. XIV, 15, 19). Изобразить не могу, сколько мы счастливы, что сии пять слов удостоилися говорить; что за радость! Господи Иисусе Христе, помилуй мя грешнаго. Вообразите-ка: Господи, кого я называю? Создателя, Творца всего, Кого все небесныя силы трепещуть. Иисусе Христе, Сыне Божий! Ты ради меня кровь свою излиял, спас меня, сошел на землю… Ум и сердце собрать воедино, глаза закрыть, мысленный очи возвести ко Господу. О, сладчайший и дражайший Господи Иисусе Христе Сыне Божий!».
Воистину – прямо из священных тайников умного делания восходят эти проникновенные, пропитанные небесным светом слова…
Смиренный сам, Назарий и других обучал смирению…
Своей простотой и мудростью он походил на святых, просиявших на Валааме в древние времена. Вот лишь один случай из его жизни…
Однажды в Петербурге Назария пригласили к сановнику, попавшему в немилость у Государя.
– Помолитесь за него, отче! – попросила Назария супруга сановника. – От горя муж уже слег совсем…
– Хорошо! – сказал Назарий. – Надо, надо помолиться Господу, чтобы наставил Государя, но надо попросить и приближенных Его…
– Мы уже всех просили… – сказала супруга, думая, что Назарий говорит о начальниках мужа. – Что-то надежды мало…
– Да вы, небось, не тех и не так просите… Дай мне, матушка, несколько денег.
Супруга сановника тотчас достала кошелек, набитый золотыми монетами.
– Нет! – покачал головою Назарий. – Эти деньги мне не годятся. Нет ли медных у тебя или маленьких серебряных.
Весь день Назарий ходил по Петербургу и раздавал милостыню нищим, а вечером пришел в дом сановника.
– Слава Богу! – сказал. – Обещали все Царские приближенные за вас.
Еще не отошел он от постели больного сановника, как к тому пришли с известием о благополучном разрешении дела и прекращении Государевой немилости.
– Кто же, отче, из приближенных Государя был ко мне более благосклонен? – спросил ободрившийся сановник.
Тут и узнал он, что это были нищие – приближенные Господа. Они, получив милостыню, молились за опального сановника и вымолили ему прощение…