Апостолы двуликого Януса: Очерки о современной Америке

Манаков Анатолий

Все верно с точки зрения реальности геофизической, но с реальностью политической авторы этого макета Земли явно не в ладах. Так, например, границы СССР и ряда европейских государств обозначены без учета итогов второй мировой войны. Пусть этот глобус самый из самых, но относительно якобы точного отражения на нем политической реальности современного мира возникают большие сомнения. Как, впрочем, и относительно освещения событий в мире в одной из самых крупнотиражных в Америке ежедневных газет.

НЕВИДИМЫЕ СТРЕЛОЧНИКИ

Буквально через минуту после происшедшего прямо у меня на глазах убийства бездомного на Парк–авеню, еще до прибытия полицейского патруля и кареты скорой

помощи, рядом с умиравшим на мостовой человеком оказался пожилой седовласый джентльмен. На галстуке у него висела знакомая желтая карточка, выдаваемая полицейским департаментом местным репортерам. Ловко манипулируя фотокамерой, он находил различные ракурсы, чтобы поэффектнее, крупным планом снять безжизненно распростершееся тело.

Приглядевшись повнимательнее, я рассмотрел на карточке название газеты — «Нью–Йорк пост». Спокойно и деловито опросил он шефа детективов, санитаров, прохожих и, записав кое–что в блокнот, направился к стоявшей у бровки тротуара автомашине.

— Если можно, задержитесь на минуту, — попросил я его и, дабы не терять понапрасну времени, показал свою прессовскую карточку. — Просто хочется узнать: вы тоже оказались здесь случайно?

— Эта случайность обходится моему боссу в триста пятьдесят долларов в неделю, — не без иронии пояснил он. — А вот вам, мне кажется, просто подфартило.

Через минуту я уже сидел рядом с репортером и его напарником в машине с потрескивавшим под панелью радиопередатчиком. Крутя баранку, он лаконично изложил в микрофон все известные ему обстоятельства убийства. Посовещавшись с кем–то по радио, решил: произошло весьма заурядное убийство и вряд ли что–нибудь получится, но пленку надо срочно доставить в редакцию на всякий случай и продолжать патрулирование в ожидании действительно «жареного».

Снимки были переправлены, и мы приготовились ждать, прислушиваясь уже к какой–то другой волне. Разобрать членораздельное в потоке цифр, условных наименований и терминов я не мог и намекнул об этом.

— Еще бы. Не один месяц я потратил, чтобы разобраться в этой чехарде, — гордо подтвердил мой новый знакомый. — У детективов свои заботы, у нас свои, но есть и одно общее — к месту происшествия мы спешим наперегонки, особенно когда кого–то прихлопнули. А как за ними угонишься, если у них сирена и право проезда на красный. Поэтому и ловчишь, перехватывая их радиопереговоры и, если везет, успеваешь до них…

Дальше я узнал, что именно таким путем ему стало известно об убийстве. Проезжавший мимо водитель такси сообщил своим диспетчерам, те в полицейское управление, откуда и последовала команда патрулям. Его же машина случайно оказалась в минуте езды от места преступления. Вот и весь секрет.

Репортер время от времени прислушивался к трескотне передатчика и лаконично расшифровывал:

— В Бруклине убит водитель автобуса. Туда пока доедешь, автобуса и след простыл. Не поедем… А вот заполыхал магазинчик в Гарлеме. Туда тоже спешить не стоит, ибо район не из гостеприимных, тем более самое ценное из магазина уже наверняка вынесли… Стоп, это уже что–то: у входа в монастырь ограблена и изнасилована монахиня. Надо торопиться, пока ее не увезли в госпиталь. Упритесь ногами, мой друг, впереди нас ждет большая удача. С вас, кстати, причитается.

— Нет, это не по мне. А посидеть в баре не откажусь, — заметил я и вышел из машины, предварительно договорившись о встрече…

Мое неожиданное знакомство с «блуждающим» репортером из «Нью–Йорк пост» позволило увидеть явление гораздо более интересное, чем оперативный поиск событийной информации. Невольно напрашивалось сравнение типичного американского корреспондента с туристом, приехавшим поглазеть на аттракционы калифорнийского Диснейленда, где в разных местах понаставлены специальные указатели–стрелки, рекомендующие наиболее живописные виды парка

для съемки, и турист послушно щелкает именно с положенного места, идет в положенном направлении. Также ведут себя и репортеры, указателями для которых служат созываемые кем–то из вашингтонских вельмож пресс–конференции, заявления для печати какого–нибудь сенатора или конгрессмена. В Белом доме и на Капитолийском холме репортеры дежурят чуть ли не круглые сутки. Такое же дежурство установлено в полицейских управлениях крупных городов, а по их улицам постоянно курсируют уже знакомые нам своего рода «бригады быстрого реагирования». В подавляющем большинстве случаев репортерам не остается ничего другого, как «брать то, что дают, смотреть то, что показывают».

Истинно американский парадокс: оснащенная по последнему слову техники газетная и радиотелевизионная журналистика при всей внешней активности остается в массе своей пассивной, зависящей от случая и очень далекой от показа истинных причин важных социальных явлений. Случайно ли такой известный в Америке «разгребатель грязи», как Сеймур Херш, смог первым опубликовать разоблачительный материал о кровавой бойне в Сонгми лишь в никому не известной «Диспетчер ньюс сервис»?

Представьте себе лавину информации, обрушивающуюся на американца из 1750 ежедневных газет общим тиражом в 62 миллиона экземпляров, 6700 коммерческих радиостанций и 700 телестанций. После школы пресса и телевидение — самый эффективный канал программирования сознания людей. Печатная индустрия, радио и телевидение, как и любая отрасль бизнеса (газетный бизнес в США занимает десятое место по объему производимой продукции и пятое по уровню занятости), стремятся прежде всего привлечь максимальное число потребителей. Как этого легче добиться? Путем культивирования уже сформировавшихся и тем самым апробированных социальных ценностей и политических взглядов. Для успешного функционирования «салонов психологического массажа» нужна прибыль в первую очередь, во вторую — расположенность и доверие клиентов. Желательно все вместе. Семейство Сульцбергеров — Оксов, например, получает от «Нью–Йорк тайме» свыше 10 миллионов долларов в год, семейство Чэндлеров от «Лос–Анджелес тайме» — более 20 миллионов. В телебизнесе норма прибыли выше раз в шесть–семь.

Как и в любом бизнесе, в «индустрии промывания мозгов» существует и своя довольно острая внутренняя конкуренция. «Управляющие умами» отчаянно борются между собой за новые рынки сбыта и сферы влияния, за первенство в подаче информации, тем более «жареной». Телекомпания Си–би–эс никогда не уступит Эй–би–си, журнал «Тайм» главному сопернику — «Ньюсуик», телеграфное агентство АП контрпартнеру — ЮПИ. А столичная «Вашингтон пост» скорее зарубит весь тираж, чем позволит «Нью–Йорк тайме» опередить ее в передаче наиболее сногсшибательной новости.

Кстати, как понимают новость? Около века назад главный редактор газеты «Нью–Йорк сан» Джон Богарт определил ее так: «Когда собака кусает человека, это не новость, ибо ничего экстраординарного здесь нет. Но когда человек кусает собаку, вот это действительно новость». Столь образное, сколь и извращенное понимание социально полезной информации, сегодня в плоти и в крови каждого репортера и редактора любой провинциальной или крупной газеты, журнала, радио или телевидения.

Конечно, чисто в профессиональном плане есть и положительные плоды острой конкурентной борьбы, но от нее ничего не меняется ни в реальном положении американцев, ни в отношении средств массовой информации к системе частного предпринимательства. Да и как пресса может выступить против этой системы, если она и есть частное предпринимательство, и зачастую весьма крупное, борющееся за потребителя, точнее, за потребление своей продукции, за выколачивание максимальной прибыли. Уж кто–кто, а бизнес и пресса действительно сидят «в одной лодке».