Апрель для Октября
Шрифт:
Падение.
Долгие века в четвёртом демоническом чине.
Почётная должность адского Судьи.
И совсем недавно...
«Ох, ты меня напугал. Не подкрадывайся так больше, ладно?»
Лёгкое
И крылья. Белоснежные крылья ангела.
— Эйприл?
Голос совершенно отвратительно сипит.
— Вспоминайте дальше, господин Судья.
Странная дружба, жадеит со знаком призыва. Признание на веранде затерянного в Аппалачах шале. Раскрытая тайна, последний бой — и яркая вспышка в рассветном небе.
«Дин, адский Судья, четвёртый чин, что под рукой Асмодея! Согласен ли ты лишиться крыльев и переродиться в мире смертных обычным человеком?»
«Согласен».
— Мессир Люцифер. — Поклон Дина был выверен до тысячной доли дюйма. — Чем обязан вашему личному вмешательству?
На губах владыки Ада появилась тонкая усмешка.
— Адское общество соскучилось по вам, я лишь внял настоятельным просьбам вернуть ему Судью.
Дин вежливо изогнул бровь.
— Неужели не нашлось никого, кто мог бы меня заменить?
— Увы, — мессир Люцифер слегка развёл руками. — Всё-таки вы состояли на этой должности с самого Раскола.
— И дела начали идти настолько печально, — Дин говорил аккуратно, словно трогая ногой лёд Коцита, — что понадобилось срочно вернуть меня из мира смертных?
Улыбка на лице Люцифера стала явственнее.
— Совершенно верно, господин Судья. Я рад, что годы на Земле не сказались на вашем таланте видеть суть вещей.
Дин почувствовал, что у него каменеют желваки. Значит, именно в тот момент, когда судьба вновь свела их с Эйприл...
— Мессир Люцифер. При всём уважении, но я выбрал долю смертного вовсе не для того, чтобы
— Страсти, кстати, не улеглись, — хмыкнул Люцифер. — Но, если вы помните, нет ангела — нет предательства.
— Помню. — И уверен, что Рай возвращать Эйприл не станет. Назаретянин, в отличие от владыки Ада, многоходовками не увлекается. — И тем не менее повторяю: я не планировал возвращаться.
В разномастном взгляде Люцифера появилась усталость взрослого, вынужденного переубеждать упрямого подростка.
— Хорошо, господин Судья. Сколько лет вам нужно, чтобы, как модно говорить у смертных, закрыть этот гештальт? Десять, двадцать? Ад, так и быть, сумеет подождать.
Дину сделалось забавно — собеседник действительно ничего не понимал.
— Мне нужна вся жизнь, отписанная Дину Корту, мессир. И следующая. И следующая. И так до самого Апокалипсиса.
Их взгляды скрестились.
«Это смешно, господин Судья!»
«Нет, мессир. При всём уважении».
Пауза длилась и длилась, но наконец Люцифер проронил:
— Я вас понял. Жаль, очень жаль, господин Судья. Однако я, пожалуй, и сам виноват — поторопился. Проживите эту жизнь, как сочтёте нужным, а после мы ещё раз поговорим.
Дин молча поклонился — сообщать, что он и тогда останется при своём мнении, было бы глупо.
— Что же, возвращайтесь на Землю, — Люцифер звучно хлопнул в ладоши, и по скорлупе Ничто, Нигде и Никогда побежали трещины. — И не беспокойтесь насчёт того смертного, больше он вас не побеспокоит.
— Благодарю, — только и успел сказать Дин до того, как всё исчезло в ослепительной вспышке.
— Три, два, один, разряд!
Боль. Белая боль, заполняющая каждую клетку тела.
— Разряд!
Ужасный шум — зачем они так кричат?
— Разря… Стойте! Сердце забилось!
Трудно дышать. И эта тряска. Великий Ад, до чего же неудобно быть смертным!
— Держись, приятель, почти приехали! Главное, до операционной продержаться, а уж там док Морриган тебя с того света вытащит.
«Не надо меня ниоткуда вытаскивать, я сам вернулся».
На Землю.
К Эйприл.
И больше никуда не собираюсь.