Апрель в Лондоне
Шрифт:
— Так вы который обед имеете в виду?
— Тот, что большинство англичан называют вторым завтраком, — вздохнул он. — Спокойной ночи, мисс.
— Спокойной ночи, сэр, — отозвалась Эйприл и отправилась к себе, приговаривая: — Первое впечатление — самое сильное. Права я была, это крайне забавный экземпляр!
Утро началось с сюрприза.
Вернее, сперва все шло штатно: Эйприл не стала будить Драко, решив, что после вчерашних треволнений ему лучше как следует отоспаться, но он проснулся сам, с топотом принесся к
— Эйп, я придумал, как назвать коня!
— И как? — поинтересовалась она.
— Билли! Как на ферме! Он большой, красивый, умный и любого врага затопчет! Правда, здорово?
— Неплохо, — согласилась Эйприл. — Иди-ка ты умываться и чистить зубы!
— Не хочу! — тут же закапризничал Драко. Похоже, с утра на него напало «поперечное» настроение, как выражалась мама Сара.
— Не хочешь — не надо, — покладисто сказала девушка. — Ходи с желтыми, как у Билли. И с поцелуями ко мне не лезь.
— Почему это?!
— Потому что от нечищеных зубов пахнет скверно.
— Как у мистера Лэри? — вспомнил Драко лавочника из Литтл-Уинингса.
— Еще хуже. И вообще, у мистера Лэри желудок больной, тут ничего не поделаешь. А зубы он чистит, я сама видела, как он щетку покупал в аптеке.
Драко тяжело вздохнул и поплелся в ванную. Плескался он там долго, но торопиться было некуда, а Эйприл полагала, что если мальчик может сделать что-то сам, пускай делает, как сумеет. Конечно, она приглядывала за тем, чтобы он не грохнулся со скамеечки и не расшибся, но помогала разве что с помывкой. Да и больше потому, что Драко как-то метко высказался — «мне не хватает терпения на всего меня!». Одевался он тоже сам: умел делать это и раньше, но после того, как Маленький Джон высмеял Драко за то, что тот толком не умеет завязывать шнурки, решительно отверг любую помощь. Это тоже заняло немало времени.
— Эйп, а что на завтрак? — спросил мальчик, с высунутым от усердия кончиком языка завязывая бантик на шнурке ботинка.
— Сейчас узнаем, — улыбнулась она, попробовала щелкнуть пальцами, как это делал Люциус, и позвала: — Элси!
Никакого эффекта.
— Элси! — повторила Эйприл, но никто не явился на зов. — Вот так дела…
— Ты кого зовешь? — поинтересовался Драко. —
— Такую, ушастую, как Добби, помнишь? Твой отец сказал, она будет нам помогать, но что-то как-то… — Девушка почесала нос и попросила: — Драко, а позови-ка ее ты!
— Почему я?
— А вдруг эти… как их… домовики только волшебников слушаются?
— А-а-а… — протянул он. — Эйп, а я не умею пальцами щелкать!
— Наверно, это необязательно, твой папа первый раз Добби просто так позвал, я видела. Но если что, я за тебя щелкну, — предложила Эйприл.
— Ну ла-адно, — с сомнением сказал Драко и позвал: — Элси!
Тотчас перед ними с негромким хлопком
— Чего изволит молодой хозяин? — проскрипела она подобострастно, даже не взглянув на Эйприл.
— Чего я изволю, Эйп? — шепотом спросил Драко.
— Завтрак, — подсказала та. — Чай, тосты, джем или мармелад, масло, овсянку…
— Эйп, может, не надо овсянку? — жалобно покосился на нее мальчик, добросовестно повторявший домовухе меню. — Каждый день она!
— Неправда, вчера была перловка. Диктуй овсянку, молодой хозяин, не кочевряжься… Вырастешь — хоть устриц на завтрак ешь, а пока изволь слушаться!
Драко тяжело вздохнул, всем своим видом демонстрируя глубину своих страданий и подчинился. Домовуха поклонилась, метнула на Эйприл недовольный взгляд и исчезла.
— Интересно, нам в столовую идти или как? — задумчиво произнесла девушка, но, как выяснилось, обслуживание тут было на высоте: посреди просторной комнаты материализовался старомодный сервировочный столик. Серебряный колпак скрывал под собой тарелку с дымящейся овсянкой, призывно золотились горячие тосты, поблескивал мармелад и нежно желтело масло, исходил паром заварный чайничек… — Красота!
— А почему только одна чашка? — недоуменно спросил Драко. — И тарелка тоже… Эйп?
— Не знаю, — пожала та плечами, хотя уже начала догадываться. — Спроси у Элси. А лучше попроси еще чашку, и ладно, я-то без овсянки точно обойдусь.
— Элси! — снова позвал мальчик, и домовуха явилась. Выражение мордочки у нее было довольно-таки злорадным. — А почему ты Эйп ничего не принесла?
— Молодой хозяин шутит?! — вытаращила та глаза. — Маггле?!
— А? — не понял Драко.
— Она имеет в виду, что я не волшебница, — пояснила Эйприл.
— Ну и что? — возмутился он. — Элси, принеси ей тоже! Папа сказал, что ты будешь нас слушаться, нас обоих!
Девушка отметила, что в его голосе неожиданно прорезались повелительные нотки. Попробовал бы Драко покомандовать в таком тоне ею самой, живо бы схлопотал, но Эйприл помнила, как обращался со своим домовиком Люциус. Видимо, это было в порядке вещей. (И, кстати, отметила она, мальчик впервые назвал Люциуса папой.)
Домовуха не сдвинулась с места.
— Элси, пожалуйста, принеси завтрак для Эйп, — сменил тактику Драко.
— Никогда домовик, принадлежащий древнейшему и благороднейшему семейству, не будет прислуживать маггле! — задрав нос, заявила та. — Позор!
— Ну ее, Драко, — сказала Эйприл ему на ухо. — Она какая-то странная. Вели ей уйти.
— Уходи! — приказал тот, и домовуха с поклоном испарилась. — Эйп, а как же быть? Ты же не можешь голодная…
— Ты, молодой хозяин, ешь свою овсянку и не отсвечивай, — усмехнулась она. — Я ж думала, что мы на поезде поедем, так что у меня бутерброды с собой и холодный чай в бутылке. Ну и тостик я у тебя утащу… Уж не помру от голода до обеда, а там твой отец обещал вернуться.