Апрель в Лондоне
Шрифт:
— Я только потрогать… — испуганно произнес Драко, уже отложивший летучий кораблик и сунувшийся к шахматному столику.
— Я понимаю, но… вот смотри, — тот едва протянул руку, и строй белых пешек грозно ощетинился копьями. — Они как те солдатики, ясно?
— А-а, — с облегчением выдохнул мальчик. — Вы не рассердились?
— Я испугался, что ты поранишься. Поаккуратнее с ними.
Воцарилась неловкая пауза.
— У меня от этой вашей лавки чудес голова кругом идет, — честно призналась Эйприл. — О! А это что? Гимнастический
— Он самый. Дед с отцом заставляли меня непрестанно упражняться. Плюс верховая езда, плавание фехтование и прочая, прочая, прочая…
— Вы неплохо так наупражнялись, — девушка окинула его взглядом. — А что, у всех аристократов так принято?
Люциус усмехнулся.
— Теоретически — да. Практически — только у тех, у кого хватает средств, терпения, силы воли и способности переступить через жалость к своему крошке, который хнычет, не желая выбираться из теплой постельки, обливаться холодной водой и упражняться до седьмого пота, вместо того, чтобы есть пирожные.
— А вы сможете? — коварно спросила Эйприл.
— Смогу, — немного подумав, ответил он. — Моя мать обладала слишком мягким характером, отец часто отсутствовал, но мне не давал отлынивать от занятий дед, офицер и джентльмен, каких теперь уже не сыскать…
— Офицер? — удивилась она. — И тоже волшебник?
— Да. А что удивительного?
— Мне казалось, волшебники не очень-то охотно общаются с простыми людьми, а уж идти на службу к ним…
— Позвольте, мисс, но он служил не простым людям, а Короне, это совсем не одно и то же. — поправил Люциус. — Он был морским офицером.
Эйприл попыталась мысленно переодеть его в старомодный капитанский мундир, напялить шляпу или даже треуголку… Получалось прекрасно. Даже трость вписывалась в образ. Или это дедов образ был взят за основу?
— Иногда я думаю, что перенес Азкабан достаточно легко только благодаря этой муштре, — негромко произнес он.
— Очень может быть, — кивнула она.
— Именно поэтому, даже если у меня сердце будет кровью обливаться, я стану лично вытаскивать Драко из постели по утрам и заставлять делать все то, что заставлял меня делать мой дед, — завершил мысль Люциус.
— А воинственные сказки на ночь? — поддела Эйприл.
— Сказки — это уже ваша забота. Дедушка Джейкоб мог проводить со мной почти все свое время, а я, увы, не в состоянии осесть дома и посвятить себя только лишь воспитанию сына. Сами понимаете, мисс, мне сейчас придется изрядно потрудиться, чтобы вернуть себе положение в обществе. Поэтому я рассчитываю на вашу помощь…
Она кивнула, не забывая краем глаза отслеживать перемещения Драко в пространстве. Тот надолго застрял у железной дороги, но потом ему наскучило смотреть на поезда, и он вернулся к деревянному Буцефалу.
Люциус проследил за направлением ее взгляда и вдруг спросил провокационно:
— Драко, а чего бы тебе хотелось? О велосипеде я слышал, а еще?
— Качели, —
— Гм. Это подождет до лета. А еще? Чего тебе не хватает?
Драко надолго задумался, пытаясь представить, что стоит попросить, пока разрешают. «Красный галстук, саблю, барабан и щенка бульдога», — невольно припомнила Эйприл, и в тот же момент мальчик выпалил:
— Собаку! Можно?
«Вот и верь после этого в то, что мысль нематериальна…»
— Конечно, можно, — посмеиваясь, сказал Люциус, а Эйприл только тяжело вздохнула. Хорошо, если тот подарит сыну взрослую собачку, а если щенка… кому подтирать за ним лужи? «Тьфу ты, тут прислуга есть!» — впомнила она, когда мужчина щелчком пальцев вызвал уже знакомого домовика. — Приведи Фенелли, да поживее! Будет тебе собака…
Не прошло и пяти минут, как по паркету в коридоре простучали когти, и в детскую вошло… вошла собака Баскервилей. Назвать иначе это чудовище Эйприл не могла, да и вообще разрывалась между желанием броситься спасать Драко и спрятаться за Люциусом, а лучше на шведской стенке.
Фенелли оказался немецким догом, палевым с черной маской. С перепугу Эйприл показалось, что он ростом ей по пояс, не меньше. Впрочем, если она и ошиблась, то ненамного.
— Нравится собачка? — спросил Люциус, улыбаясь, положил руку на благородную голову. — Это один из немногих, кого удалось разыскать, как и Сильвера. Драко? Что скажешь?
— Вы ребенка насмерть перепугаете! — ожила Эйприл. — Да на этом чудовище верхом ездить можно, вместо лошади!
— Точно, о пони-то я и забыл, — прищелкнул пальцами мужчина. — Непременно нужно купить пони…
— Сэр, вы решили разбаловать Драко до полного неприличия?!
— А вы, мисс, решили, что этого пони он будет только гладить по бархатной мордочке и кормить морковкой? Нет, он будет учиться верховой езде… когда немного подрастет, конечно. А пока и Фенелли сойдет. Не беспокойтесь, он абсолютно послушен.
— Я рядом с ним не останусь, — с дрожью в голосе произнесла Эйприл. — Ни за какие деньги!
— Неужели девушка с фермы боится собак?
— Нормальных — нет! А этот… монстр… Как его рядом с ребенком оставить, случись мне выйти на минуту?! Откуда я знаю, что у него в голове?! Даже не отобьешься, если что…
— Хорошо, хорошо, успокойтесь, — поднял руки Люциус. — Поступим так… Драко, этот пес твой, но играть с ним ты можешь только в моем присутствии, ясно?
— А с Эйприл нельзя? — разочарованно спросил тот.
— Нет, — весомо ответил тот. — Ее Фенелли слушаться не станет. Только меня и тебя, если я прикажу. А когда ты подрастешь, то возьмешь на псарне щенка, сам вырастишь, и будет у тебя такой же… приятель. С ним — хоть целуйся. — Люциус покосился на девушку и добавил: — Каюсь, я увлекся. Вы меня отрезвили, за что я искренне вам признателен.