Апрельская сирень
Шрифт:
Позже Алина призналась Сирене, что Никита давно нравится ей, а потому она очень довольна парой.
А тем временем Оля на всех парусах мчалась на поиски Влада.
– Зачем? – прямо спросила она его, встретив уже у выхода.
– Зачем пригласил тебя? – молодой человек изогнул брови, изображая глубочайшее изумление. – Матвеева, ты не рада, что кто-то позвал тебя на бал, посещение которого, я уверен, снилось тебе в самых откровенных снах?
– Решил поглумиться таким образом? – Оля сузила глаза, вперившись в Царева пронзительным, и, как она сама полагала, испепеляющим взглядом. – Мог бы вместо этого доставить радость своей
– Смешно? А вот я счел тебя достойной идти со мной под ручку. Ай-ай, Матвеева, не надо расстраивать меня своими высказываниями, иначе я начну жалеть о своем поступке, сочтя его опрометчивым. Почему пригласил тебя? Ну, я посчитал, что ты будешь неплохо смотреться рядом со мной.
– Неплохо смотреться рядом с тобой? – ахнула Оля. – Говоришь обо мне, как о предмете мебели.
– Матвеева, вообще-то, если ты не заметила – я сказал, что ты красивая.
– Достаточно красивая, чтобы сопровождать тебя на бал, – съязвила Оля. – За что мне такое наказание…
Губы Влада скривились в полуулыбке:
– Это судьба, Матвеева.
Оля, разглядывавшая ромбообразные узоры на полу, взглянула на него исподлобья:
– Какая злая у меня судьба.
В среду состоялась единственная репетиция, во время которой на протяжении трех часов профессиональные педагоги и даже известные светские львицы учили молодежь вальсировать и веселиться, как подобает в элитном обществе.
Сирена впала в почти отчаянное состояние, когда репетиция закончилась, а она поняла, что так и не научилась танцевать и даже не запомнила ни пассы, ни порядок танцев, и вообще, она совершенно не была подготовлена к воскресенью. А все из-за Димки, который все время дурачился и отвлекал Сирену. Они смеялись на протяжении всех трех часов, и так хорошо и весело девушке не было давно.
Но больше всего Сирене нравилось танцевать с ним. От друга пахло дорогим парфюмом, и хотя, девушка никогда не любила аромат мужского одеколона, запах Артемьева вызывал в ее теле легкую щекотку. А может быть, это все от его прикосновений, которые были необычно, непривычно приятными? Сирене нравилось вкладывать свою маленькую, хрупкую ладонь в большую, широкую ладонь Димки. Девушка недоумевала, когда же успели некогда мальчишечьи, тонкие пальцы, так вырасти, а руки возмужать, став по-мужски сильными, крепкими. И что за странное, доселе неведомое чувство рождали прикосновения этих пальцев к ее талии, плечам, рукам?
Сирена была так увлечена общением с другом, что совсем забыла о присутствии на репетиции некогда близкой подруги. Оля с Царевым сосредоточенно слушали наставления и внимательно разучивали движения. Иногда Сирена ловила на себе их взгляды, и ей даже казалось, что они говорили о ней, что немало удивило ее, ведь сам факт того, что Царев и Матвеева могут вот так просто беседовать друг с другом, казался невероятным.
Димка же вовсе ничего не замечал, а может быть (Сирена была уверенна в том, что это именно так), он намеренно не обращал ровным счетом никакого внимания на ту, что едва не подпортила ему карьеру. Сирена не говорила с ним на эту тему, они обсудили ее лишь однажды и в том разговоре друг признался, что не держит зла на Матвееву, хотя ее поступок очень расстроил его. Сирена тогда решила, что он все же лукавит, но просто не хочет поливать девушку грязью, как бы подло она с ним ни поступила.
А
– Что, Матвеева? – тихо сказал ей Царев, который, конечно же, все понял. – Так и не хватило духу извиниться?
– Ой, ты-то не лезь, – зашипела на него Оля, – без тебя тошно.
– Правда? Для терзаемой угрызениями совести ты довольно неплохо выглядишь.
– Ты, конечно же, лучше всех знаешь, как должен выглядеть человек, мучимый совестью!
– Ладно, Матвеева, не кипятись. Да, именно так и должен выглядеть, – со смехом в голосе сказал Царев.
«Он прав, что издевается надо мной, – думала Оля. – За все время у меня так и не хватило смелости набрать ее номер и попросить прощения. Какой там номер? Я должна была поехать к ней домой, даже если бы она вместо прощения отлупила бы меня!»
И Оля приняла решение – дождавшись завершения репетиции, она, отделавшись от Влада, вышла на улицу.
Сирена с Димой появились позже. Они то весело смеялись, то пререкались, с жаром споря о чем-то. Оля сделала шаг, и сердце ухнуло в груди, когда снег под сапогом громко хрустнул, выдав ее присутствие, но, ни Дима, ни Сирена, не обратили никакого внимания, продолжая хохотать и громко спорить. Оля сделала глубокий вдох, впустив в легкие обжигающий морозом воздух, и решительно направилась к ним, но кто-то крепко сжал ее руку.
– Не сейчас, – тихо сказал ей Влад.
– Потом я не смогу, – возразила Оля.
– Значит, никогда. Сейчас твои раскаяния будут не к месту. А они хорошо смотрятся вместе, – Влад задумчиво посмотрел вслед смеющейся парочке. – Не переживай, – повернулся он к Оле. – Будет у тебя еще возможность поговорить с ней. Это правда, что у вас на журфаке настоящий скандал из-за той статьи?
Оля, испуганно посмотрела ему в глаза, но, поняв, что скрывать нет смысла, так как Каролина, конечно же, все рассказывает брату, кивнула головой.
– Ищут виновного. Меня, то есть. Я, правда, хочу признаться, но боюсь. Не хочу, чтобы отчислили.
– Отчислят, – согласно кивнул Влад. – Молчи. Само все устаканится.
– Мне так стыдно.
– Раньше надо было думать.
– Я знаю, – Оля стыдливо опустила глаза, и не сразу поняла, как мягкие ладони Влада в теплых перчатках, обхватили ее лицо. Она удивленно взглянула на него. Он долго смотрел ей в глаза, будто решался на что-то, а затем неожиданно наклонился и его холодные от мороза губы прильнули к ее горячим от волнения губам. Поцелуй был мягким, но не робким, а даже властным, и Оля невольно отдалась этой власти, ответив на поцелуй.
– Э-э, извини, я… – Влад опустил глаза. Оля не могла поверить своим глазам – Царев, самоуверенный Царев смущен! Но его растерянность длилась недолго, и вот он уже внимательно изучает лицо девушки. – Что у тебя за духи? – неожиданно спросил он.
– Что? – растерянно переспросила Оля.
– Весь вечер не могу понять, почему я уже слышал этот запах, но не могу вспомнить, когда и где.
– Я никогда не душилась ими. Вернее, только однажды… – Оля запнулась, и даже закусила губу. Еще чуть-чуть и она бы призналась Цареву, что присутствовала на маскараде в ночь Хэллоуина. Но он и сам все понял. Бесцеремонно взяв пальцами прядь волос, он поднес ее к носу, и втянул их запах.