Априори Life 2
Шрифт:
Энигма. Нормальное имя для жены. Все это с каждой минутой напоминало мне галимую инсценировку какой-то дешевой мыльной оперы. Или я все же слишком сильно в прошлый раз травмировала голову…
Мы проследовали в дом, гостиная которого оказалась еще и сквозным коридором, ведущим в тенистый сад с крупными неизвестными мне цветами, резной беседкой и гамаком. Саша задержался у лестницы, ведущей на второй этаж, но все же направился в открытый проем. Через какое-то время там, в беседке, взору открылась молодая женщина в соломенном кресле. Она сидела, поджав под себя длинные загорелые ноги, и что-то печатала
– Энигма, – негромко позвал Саша и нелепо помахал пятерней.
Энигма обернулась и расплылась в шикарной белозубой улыбке. Когда мы приблизились, я смогла рассмотреть эту даму с редким именем более детально. Молодая женщина. Да, именно молодая женщина. Не девушка, – не те глаза, слишком уж умиротворенный, чутки и глубокий взгляд с неуловимой ноткой магнетизма. Где-то я уже такой видела… Определенно видела. Где же?
Такой взгляд не присущ юным девам, хотя и выглядела она значительно моложе, чем могло бы показаться. Оболочка была совершенной, – подтянутое тело, налитая грудь, роскошные белокурые чуть вьющиеся волосы и улыбка. Улыбка, глядя на которую невольно подумываешь о смене ориентации.
– Шанти говорил, что ты вернешься. И говорил, что не один, – защебетала она, одарив меня взглядом.
– Ника, – негромко представилась я. И едва не отдернула руку в момент, когда ее тонкие пальцы с изящными украшениями коснулись моей руки.
Наши глаза встретились, и едва уловимая серость пробежала по ту сторону ее зрачков, будто кто-то на мгновенье погасил внутреннюю подсветку.
" Да что тут происходит…"
– Что ж, пройдемте в дом, не будем здесь задерживаться, – источая прежнюю доброжелательность, произнесла она и жестом пригласила за собой.
Я незаметно дернула Сашу за рукав.
– Это она и есть, – шепнул он мне мимоходом.
Что?! Да какого черта! Я проделала путь в не одну тысячу километров, чтобы встретиться с грамотным компетентным в столь щепетильном вопросе человеком. Здесь по определению должна быть пухлая старуха в платке с безумным взглядом, частичным отсутствием зубов и пальцами, пораженными артритом. Я была готова увидеть безумного медиума, экстрасенса, если хотите, приняла бы даже полоумного шамана в перьях и с бубном в руках, пережравшего галлюциногенов, но никак не эту леди, отдыхающую от светских приемов на собственной фазенде.
Меня снова наполнило раздражение. Кто этот идиот? И каков смысл всех этих тупых шуток?
Я рывком утянула Сашу назад и, вплотную приблизившись к его лицу, процедила сквозь зубы: "Ты надо мной издеваешься? Я не для того сюда приехала, чтоб наигранно улыбаться и вести непринужденные беседы о возвращение в дизайн интерьера стиля рококо!"
– Ты совсем спятила?! – прошипел он, отбрасывая мою руку. – Соберись, пожалуйста, и постарайся снова не сорвать всю проделанную работу одной своей нелепой выходкой. Или, проще говоря, закрой рот и слушай.
Ничего другого мне не оставалось. Я, молча в очередной раз, сглотнула нелестное напоминание в свой адрес, и, как ни в чем не бывало, проследовала за ним. Мы сели в сумрачной гостиной за круглый столик из темного стекла в глубокие черные кресла. Чем-то мне это напомнило сеанс психотерапии, – мы вдвоем напротив кресла хозяйки, стоящего спинкой к закрытому полупрозрачными шторами окну. Проникающий сквозь тонкую текстуру свет как-то мистически формировал ее образ, скрывая четкость деталей на фоне общего силуэта.
– Чай, кофе? – прозвучали стандартные фразы, и будто по заказу вдруг материализовался молодой паренек лет шестнадцати в холщовой рубашке с двумя чайничками на подносе и сервизными чашками.
Мне ничего не хотелось. Мне было не комфортно под этим плотным сканирующим взглядом небесно-лазурных глаз. Как будто кто-то пронизывал мой позвоночник, начиная от копчика медленно пробираясь вверх тонкой металлической проволокой. Энигма не сводила с меня глаз, но что еще более пугающее, – свой я не могла отвести тоже. Она будто держала меня в тисках, своего рода гипноз, когда смотришь, понимаешь, что неприятно, но оторваться не можешь.
Эта ватная пауза, казалось, длилась целую вечность. Саша молча опускал кубики сахара в кофе, будто и не замечая вовсе, что происходит между мной и хозяйкой, только почему-то очень медленно. Словно в замедленной съемке кисть его руки совершала круговые движения маленькой ложечкой, а создаваемые от соприкосновений со стенками чашки звуки отрывками доносились, будто сквозь вакуум. Я сидела, вцепившись руками в ручки кресла. Вся моя поза была одним напряжением, каждая мышца налита и тонизирована. Я не двигалась, я была прикована глазами к этой женщине, которая, не переставая, буравила меня взглядом, ставшим вдруг таким тяжелым и пронизывающим, и едва заметно что-то нашептывала своими налитыми полными губами. Меня будто пытались вывернуть наизнанку. Мышцы непроизвольно сокращались и сдавливались спазмами. Мне стало казаться, что еще немного и меня вывернет, желудок отзывался характерными позывами. Но что еще было более странным, – я будто видела это все со стороны…
Последнее, что я еще успела запомнить, были резко сузившиеся до едва заметной вертикальной полосочки зрачки Энигмы. Больше видеть мне ничего не хотелось, и, не выдержав, я выскочила из кресла.
Спустя некоторое время Саша нашел меня в саду.
– Пошли, – подхватив меня под руку, сказал он.
Я оглянулась на него и, не увидев во взгляде хотя бы намека на желание меня понять, последовала за ним. Я не скрою, меня интересовало, что же в итоге сказала Энигма, и чем закончилась их беседа, но спрашивать не решалась, – духу, видимо, не хватало.
Обратная дорога, говорят, всегда короче… не знаю. Может потому, что срубает беспокойный поверхностный сон, а может просто есть над чем подвести итоги. Мне было, о чем поразмыслить. Кошки целой гурьбой вновь заскребли по душе, явно что-то закапывая, то ли с перепугу от количества воздушных ям за все время полета, то ли по старой памяти. Початая еще перед посадкой бутылка из duty free плохо спасала, от обеда я отказалась. Саша не полетел со мной. Сказал, что еще нужно уладить детали, лишь всучил белый конверт со словами, что перемены неизбежны и обратной дороги нет. Тоже мне, открыл, как говорится, Америку. Сколько раз за времена своей деятельности я получала такие конверты с последующими инструкциями, сколько раз приступала к заданиям, даже не раскрывая конверта, сколько раз выполняла изложенное пошагово и беспрекословно, и лишь единожды оступилась…