Аптека для души
Шрифт:
— Мисс Гермиона, поздравляем! Пусть ваши мечты сбываются! — Вероника с Джаредом заулыбались и принялись разливать чай по чашкам.
Драко взмахнул палочкой, создал из воздуха вазу — удивительно, но она получилась ярко-зеленой — наполнил ее водой, забрал у Грейнджер цветы, поставил их в воду и опустил вазу на журнальный столик, после чего повернулся к самой Грейнджер и мягко коснулся губами ее пальцев.
— Поздравляю, — он улыбнулся и шепотом добавил: — Прости, не знал. Иначе написал бы речь и придумал какой-нибудь сюрприз.
Грейнджер мягко улыбнулась и едва заметно качнула головой.
— Все в порядке, —
— Что же вы стоите, садитесь! — Грейнджер повела рукой в сторону кресел. — Я так благодарна вам за этот сюрприз! Честно говоря, я собиралась и сентябрьское собрание отменить. Мне нужно съездить в Австралию. Но я подумала про всех вас, про то, что не имею права бросить вас, и решила перенести поездку. Сегодня я хотела предложить вам поговорить о детстве. Давайте попробуем вспомнить по одному самому лучшему эпизоду из детства. Но сначала выпьем чаю с восхитительным бисквитом.
— Я сама приготовила его. Но без Блейза я бы не справилась, — Аманда повернулась к Забини и лукаво подмигнула.
— Да, это был очень интересный опыт. Никогда не готовил, — тот смутился.
Драко фыркнул, но вовремя вспомнил о школьном увлечении Грейнджер домовыми эльфами и быстро сделал приличествующее случаю выражение лица.
— Аманда, чудесный бисквит! — Вероника с улыбкой отправила в рот кусочек, и Аманда просияла.
— Я с детства обожаю готовить. Я выросла в маггловской семье, это муж у меня волшебник. Помню, как мама учила меня премудростям. Что мы с ней только ни готовили: и оладьи, и пироги, и кексы, и похлебки, и жаркое. Как-то раз я сама пожарила оладьи, пока родителей не было. Я навсегда запомнила эту радость в глазах матери, этот восторг отца, когда он попробовал оладью. Даже когда я освоила бытовые чары, готовила я все равно руками. Правда, посудомоечные чары все же спасают меня. Честно говоря, ненавижу мыть посуду, — Аманда хихикнула.
— Что ж, я следующая, да? — Вероника осмотрела присутствующих. — Мое самое счастливое воспоминание — это письмо из Хогвартса. В маггловской школе у меня было мало подруг и друзей — все считали меня странной. Когда я узнала, что мои странности — это волшебство, я понадеялась, что там, в школе волшебников, у меня будут друзья. Конечно, этого не произошло, но я никогда не забуду приятного трепета в груди, предчувствия, что стоишь на пороге чего-то очень важного. Во второй раз я испытала нечто похожее, когда стояла на крыльце библиотеки.
— И здесь вы нашли друзей, Вероника, — Блейз улыбнулся.
— И не только, — она робко тронула Джареда за руку.
— Детские воспоминания? — рассеянно переспросил тот.— Даже не знаю. Насколько детские? Первый курс Хогвартса подойдет?
Грейнджер кивнула.
— Помню, как на первом практическом занятии по Чарам меня похвалил профессор Флитвик. У меня дома хвалебные слова были не в ходу. Отец считал, что нельзя перехваливать детей, поэтому ни я, ни мои младшие братья не слышали похвалы. Так что когда профессор Флитвик перед всем классом сказал, что у меня прекрасно получилось заклинание, я был вне себя от радости. Потом было еще много таких мгновений, но самый первый отпечатался в памяти.
«Нет, все же мы не похожи с ним», — промелькнула мысль в голове Драко.
— Джаред, мне так жаль. Но вы делаете успехи, раз смогли заговорить об этом. Драко?
—
— Драко, — Грейнджер улыбнулась, — это же прекрасно, что у вас так много счастливых моментов!
Он кивнул. Конечно, можно было ответить, что мрак последних лет перечеркнул все то доброе и светлое, что было в детстве. Или что он отчаялся и забросил даже попытки радоваться таким простым вещам, как сад, камин, пуховое одеяло или добрая сказка — и это было бы неправдой, ведь в последнее время эти маленькие радости возвращались.
— А вот мое счастливое воспоминание связано с Драко и мистером Теодором, — выпалил Забини. — Нас пригласили на день рождения к Теодору, и отказываться было бы невежливо. Поэтому маме пришлось отменить встречу со своим новым женихом и идти со мной к Тео. Конечно, потом они все равно встретились, но в тот день мама была только моя! И у меня появились новые знакомые, я смог пообщаться хоть с кем-то, кроме бесконечно сменяющихся нянек.
Драко вздохнул. Он вспомнил тот день, когда Блейз, сжимая кулачки, рассказывал о новом женихе матери им с Тео, двум, по сути, незнакомым мальчишкам. И сейчас в голосе Забини слышались те же злые слезы, словно ему вновь было шесть лет.
— Блейз, я тоже помню этот день. Я и не знал тогда, что встретил одного из лучших в мире друзей.
Драко хотелось хоть как-то поддержать Забини, на которого снова нахлынули детские воспоминания, и далеко не все они были приятными. Мать Блейза пыталась дать ему все игрушки, армию нянек, поваров, которые трудились, не покладая рук. Но самого ценного — внимания и общения — она ему так и не дала, посчитав лишним и непрактичным. Драко неоднократно пытался представить себя на месте Блейза и не мог, настолько он привык к беседам с отцом и матерью.
— Блейз, мне так жаль, — сказала Грейнджер, и в глазах ее блеснули слезы. Вероника и Аманда тоже погрустнели и теперь с сочувствием смотрели на Забини.
— Ну да ладно, это все в прошлом. Сейчас у меня есть замечательные внимательные друзья, и я не позволю им грустить, — он улыбнулся, явно стремясь показать, что у него все хорошо.
Они сидели, пили чай, ели бисквит, болтали обо всем сразу и ни о чем конкретно, и Драко поймал себя на мысли, что он, пожалуй, счастлив.
Аманда ушла первой, за ней откланялись Джаред с Вероникой.
— Драко? — Забини осторожно толкнул его. — Может, и нам пора?
— Блейз, отстань. Мне в кои-то веки хорошо и спокойно.
Грейнджер, сидевшая напротив, улыбнулась.
— Это лучшее, что я могла представить. Драко, вы делаете успехи, — тихо произнесла она. — Вы справляетесь с адаптацией. Мне приятно видеть, что вы проявляете эмоции в ответ на рассказы других участников, у вас появляются интерес и сопереживание. Это хороший знак.
— Спасибо, мисс Гермиона. И все же, вы ни слова не сказали о своем воспоминании.