Арабо-израильские войны. 1956,1967. Дневник Синайской компании. Танки Таммуза
Шрифт:
Израильские наблюдатели внимательно следили за работами по отводу воды и выяснили, что стройплощадки сирийцев находятся по обеим сторонам от здания таможни выше моста Бнот-Яаков. На северной стороне объект располагался на довольно большом участке открытого пространства. С точки зрения бронетанковых войск, сектор этот представлялся идеальным для выполнения трудной миссии, суть которой заключалась в том, чтобы попасть в небольшие цели с расстояния в шесть километров. К югу от таможни сирийцы вели работу под прикрытием рельефа местности — во впадине. К тому же южная стройплощадка располагалась дальше от места дислокации израильских танков. Строительные объекты находились под прикрытием укрепленных сирийских огневых рубежей, на которых размещалась артиллерия и меняющие позиции танки. Было ясно, что если дело дойдет до боевых действий, развиваться они будут как бы
Когда руководство приняло решение проводить регулярное патрулирование границы, капитану Шамаю Каплану было приказано поспешить в Галилею. В это время он уже служил начальником специализированного отдела по подготовке экипажей танков «Центурион» в офицерской школе бронетанковых войск. Благодаря расположению генерала Таля, он получил под командование подразделение, укомплектованное танками «Шерман» и «Центурион». Ребята из его бывшей роты восторженно приветствовали капитана. Роясь вокруг него точно пчелы, они пожимали ему руки и старались оттеснить друг друга, чтобы только оказаться рядом с ним. Каплан сразу понял, что готовится нечто необычное. Офицер по оперативным вопросам, лейтенант Илан Якуэль, ввел капитана Шамая в курс дела. Капитан потирал руки. Наконец-то у него появился шанс добиться успеха. Он поневоле стыдился своих чувств — надежды на то, что сирийцы откроют огонь по патрулю и тем самым предоставят израильтянам возможность нанести ответный удар. Но прошло несколько дней, а сирийцы словно бы не замечали приграничных патрулей.
13 мая 1965 г. разведка донесла о значительном движении на позициях противника около таможни. Израильтяне заметили сирийцев в черных танкистских комбинезонах, что давало возможность предположить наличие у неприятеля намерения задействовать бронетехнику. Также разведчики засекли вражеских корректировщиков артиллерийского огня, проводивших рекогносцировку израильских позиций. Результатом доклада разведки стало посещение израильских танкистов двумя важными гостями — генералами Элазаром и Талем.
Вышедший на рассвете патруль проделал половину пути без приключений, но при приближении его к Шайюну сирийцы открыли по израильтянам огонь из пулеметов и минометов. Произошел очередной приграничный инцидент.
— Занять позиции! — скомандовал Шамай и поспешил к своему «Центуриону». Экипажи бросились снимать камуфляжные сетки. Заняв места, танкисты в течение трех минут вывели технику на огневые позиции. Но командирский танк задержался. Из него повалил густой дым. Некоторое время голоса Шамая в эфире не было слышно, а когда он зазвучал, то казался нервным и высоким. Когда экипаж Шамая снимал камуфляжную сетку с машины, дымовая мортирка произвела самопроизвольный выстрел. Один человек из экипажа получил серьезное ранение, остальные же были ошеломлены и оглушены выстрелом.
Но уже через две минуты голос капитана Шамая звучал по радио спокойно и уверенно. Капитан пресек панику, приказал оказать первую помощь раненому, и того быстро отправили в госпиталь. Теперь командир мог заняться делом. «Центурионы» открыли огонь по противнику, целясь главным образом во вкопанные на господствующих высотах сирийские танки. Первые выстрелы «Центурионов» демаскировали позиции израильтян, и неприятель обрушил на них шквал минометного огня. Битва началась.
Целью «Шерманов» должны были стать землеройные машины сирийцев, находящиеся на расстоянии шести километров. Однако корректировщиков огня постигло разочарование. Сирийские тракторы на участке к северу от таможни находились вне зоны видимости израильтян, а на юге не отмечалось никакого движения, если не считать чего-то непонятного, появлявшегося и исчезавшего через регулярные интервалы. С помощью биноклей удалось разглядеть, что это не что иное, как ковш, спрятанной во впадине драги. Навесным огнем оба трактора и драга были уничтожены, третьему трактору удалось скрыться за холмом.
Результаты столкновения при Мишрам-ха-Ярден, как значилось произошедшее в сводках танкистов, израильтяне сочли успешными. Прежде чем покинуть часть, генерал Таль пожал капитану Шамаю руку и поздравил с успехом.
— Что вы теперь скажете о «Центурионах»? — поинтересовался он.
— Отличные танки, генерал, — ответил капитан.
— А вы — отличный командир, — заметил Таль.
— Не понимаю, почему вы так говорите. Я ничего не сделал.
— Посмотрите же вокруг. Какая тишина. Вы заставили сирийцев умолкнуть, и у нас нет потерь.
— Генерал, тут не было ничего сложного. На таком расстоянии противник не мог достать нас.
— Они могли попасть в нас так же, как и мы в них.
— Их танки даже не стреляли, генерал.
— Добро, дадим вам другую возможность — повоюете с танками, которые стреляют. Тем не менее я хочу, чтобы вы знали — вы хорошо справились с заданием.
Генерал Таль чувствовал, что капитан по-прежнему не верит в себя. По некоторым причинам это огорчало командующего. В какой-то степени он чувствовал персональную ответственность за то, что пришлось перенести Шамаю Каплану. Генерал хотел, чтобы успех помог капитану забыть о былой неудаче. Таль считал, что эпизод под Мишмар-ха-Ярден вполне искупает Нухейлу. Но капитан Каплан думал иначе.
Поскольку сирийцы переносили стройплощадки все дальше и дальше от границы, задачи танкистов становились все более сложными. Другие офицеры требовали от командующего, чтобы им тоже дали шанс поучаствовать в операциях — и они хотели понюхать пороху и набраться боевого опыта. В результате до самой Шестидневной войны капитану Шамаю Каплану больше так и не выпало возможности командовать танками в бою.
ГЛАВА 12
Стычки спорадически возникали то тут, то там вдоль границы; так продолжалось довольно долго. В некоторой степени происходящее напоминало странную игру двух гигантов, площадкой для которой служил весь север Галилеи. Они кидались друг в друга каменными глыбами — один с вершины горы, а другой из низины. Иногда оба метали громы и молнии из ложбин, а порой — с горных хребтов. Это была дуэль на большом расстоянии, так как танки не шли на штурм, не сходились, а лишь маневрировали на позициях.
В одном сражении соперники мерились силами, находясь на одинаковом возвышении и ведя огонь с дистанции 1800 метров. «Центурионам» противостояли вкопанные в землю сирийские «Панцеркампфагены» [100] . В другой раз бой велся на расстоянии 2200 метров. В первом случае «Центурион» подбил «Панцеркампфаген» со второго выстрела и спалил его тремя следующими снарядами. Во втором — «Центурион» уничтожил «немца» со второго снаряда.
Другой сектор — перемена позиций. Сирийские танки теперь на расстоянии 3000 метров от израильтян — вкопанные советские Т-34 [101] , местоположение которых трудно установить. Вдруг Т-34 слева выкатился из окопа и пустился наутек, «Центурион» выстрелил, и снаряд упал впереди удирающего танка. Водитель запаниковал и на мгновение притормозил. Следующий снаряд поджег Т-34.
100
Имеются в виду танки немецкого производства времен Второй мировой войны. — Прим. ред.
101
Стоявшие на вооружении Египетской и Сирийской армий Т-34, это танки второй половины Второй мировой войны, Т-34/85, оснащенные 85-мм пушкой.
Сирийцы дислоцировали танки все выше и выше. В другой раз в бою участвовали «Центурионы», расположенные на высоте 80 метров над уровнем моря, а сирийские «Панцеркампфагены» — на высоте 180 метров; дистанция между ними составляла 3000 метров. Израильские наводчики видели только дула пушек и башни сирийских танков. Первые два выстрела одного «Центуриона» прошли мимо цели, с третьей попытки танк поразил ее прямым попаданием, а затем еще двумя снарядами добил и сжег вражескую машину.
Сирийские танки продолжали взбираться все выше и откатываться на более удаленные позиции. Очередное столкновение застало «Центурионы» недалеко от Галилейского моря, на высоте 140 метров ниже уровня моря. Сирийские Т-34 и самоходки СУ-100 были вкопаны на высоте 350 метров над уровнем моря на расстоянии 3900 метров от израильтян. Эта выгодная позиция имела ряд неудобств. Для ведения огня сирийцам пришлось бы опустить орудия ниже предельного уровня угла вертикальной наводки, и противнику пришлось оставить свои окопы. Перед своими танками, однако, арабы возвели заграждения из мешков с песком, так что наводчики «Центурионов», находившихся внизу в долине, видели только дула и качающиеся части башен сирийских машин. И все же израильтяне открыли огонь. Первый снаряд лег с недолетом, второй — с перелетом. Третий упал очень близко от Т-34, а четвертый поджег его. Затем были подбиты и сожжены другие сирийские танки.