Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Почувствовав под ногами твердую землю и отнюдь не острые, как рисовало его воображение, а вполне даже гладкие камни – впрочем, разве это что-то меняет? – он первым делом вынул изо рта изжеванный фонарик, сбросил с плеча чугунную тяжесть рюкзака, после чего неожиданно для себя взмахнул руками, подключил голову и корпус и изобразил что-то вроде шутливого полупоклона, отчасти циркового, отчасти мушкетерского, хрипло выдохнув при этом:

– Вуаля!

Причем Антон не припоминал, чтобы когда-нибудь до этого выражался вслух по-французски.

Глава четвертая. Толик Голицын

«Счастье на тонких ножках.

…не монолитный, как в современных квартирах, а простой деревянный, в две доски. Зато широкий – хватало места и для бабушкиных „столетников" с „декабристами", и для кружевной салфетки с тяжелым нефритовым слоником, которого папа привез из Египта, и для целого автопарка из семи сверкающих моделек „по три пятьдесят".

Между неплотно пригнанными досками оставалась длинная черная щель толщиной в Димкин мизинец. В ней постоянно скапливалась всякая чепуха: опавшие листья комнатных цветов, скатанные

в шарики фантики от сосучек, сломанные карандаши… Димка любил рисовать, сидя на подоконнике, спиной к прохладному стеклу. Конечно, когда поблизости не было нервных взрослых: все-таки третий этаж…

Деду Сереже не нравилась вытянутая прогалина посреди подоконника. Он считал ее „непорядком" и вел со щелью затяжную, с переменным успехом, войну. Каждую весну дед доставал с балкона пятилитровую банку с похожей на скисшие сливки краской, сетовал, что опять присохла, и большим портняжным ножом – полоской закаленной стали, заточенной с одной стороны и обмотанной изолентой с другой – срезал плотный верхний слой. Потом брал кисть и методично, ровным слоем, замазывал пространство между досками густой белой краской, которой еще неделю потом пахла вся квартира. Но все равно уже к осени – от влаги ли, от сухости – доски подоконника расходились по новой, краска крошилась, и щель проступала на прежнем месте. Чтобы уже через несколько дней забиться привычной чепухой.

Ее также можно было использовать как тайник. Когда по телевизору передали про отрытую капсулу с письмом, которое комсомольцы шестидесятых оставили в земле для тех, кто придет им на смену двадцать лет спустя, Димка немедленно загорелся идеей тоже отправить послание в будущее, но не каким-нибудь незнакомым потомкам, а самому себе. Взрослому. Он не был до конца уверен в том, что представляет собой капсула, но, вроде бы, это какая-то часть патрона, а патрон у Димки был, от автомата. Его подарил папа, когда вернулся из какой-то далекой африканской страны. Вернее, не патрон, а уже отстрелянную гильзу, но так было даже лучше. Гильзу не надо разбирать, чтобы засунуть в нее письмо. Коротенькое письмецо – такое, чтобы поместилось внутри, свернутое в трубочку.

„Вот ты и вырос большой, – написал Димка. – Наверное, уже закончил школу, – он подумал и добавил: – на одни пятерки!"

На этом первая сторона листа закончилась, и Димка перевернул на вторую. И понял, что понятия не имеет, о чем бы написать еще. О чем-то таком, что не перестанет интересовать его и через два десятилетия. О рисунках? Взрослому Дмитрию Анатольевичу наверняка будет не до них. О коллекции машинок? Тоже не то. Скорее всего к тому времени у него останется одна-единственная машина, зато она будет в 43 раза больше любой из нынешних моделек. Тогда о чем? Острые листья столетника щекотали голое колено и мешали собраться с мыслями.

„Вспоминай обо мне хоть иногда, – в конце концов написал Димка и добавил: – Ну все, пока, а то место конч", с сожалением отметив, что свободного места оказалось даже меньше, чем он предполагал.

Однако переписывать послание он поленился. Вложил свернутую записку в гильзу, сплющил пассатижами ее острые края – чтобы за двадцать лет бумага не пострадала от сырости – и начал было протискивать капсулу в щель, как вдруг обнаружил, что местечко, идеально подходящее для тайника, уже занято.

В нем сидел паук. Восемь длинных лапок-волосков и круглая серая голова, сверху равномерно покрытая какими-то вмятинками, как подушечка одуванчика, с которого сдули все „парашутики". Две передних лапки паука торчали наружу и ощупывали пространство перед собой наподобие кошачьих усов. В крошечных, меньше острия иглы, черных глазках Димка умудрился разглядеть недовольство. „Должно быть, я кажусь ему злобным великаном, – подумал он.-А щель в подоконнике он принимает за полнопрофильный окоп". О разных способах окапывания ему рассказывал отец.

– Ну хорошо же… – За девять лет общения с взрослыми Димка уяснил, что именно такое начало фразы, как правило, не предвещает ничего хорошего. Он наклонился над подоконником так низко, как будто предлагал пауку взобраться к себе на нос, и спросил: – Так значит, вызываешь меня на бой, ничтожная серая букашка? Ладно, я принимаю вызов. – Он подул на паучка и, когда тот сложил лапки вдвое и скорчился на дне щели, рассмеялся: – Ага, трепещешь!

Однако крошечный сухопутный осьминог оказался неожиданно прытким и маневренным. Когда три минуты спустя в комнату вошла баба Настя, Димка все еще гонял паука из одного конца окопа в другой, помогая себе пассатижами и заточенным с двух сторон сине-красным карандашом, но выманить из укрытия пока не смог.

– Митенька! – всплеснула руками бабушка. – Ты что же это делаешь, маленький?

– Паука ловлю, – доложил Димка, вытягиваясь по стойке „смирно".

– Зачем же?

Димка растерялся. Что значит зачем? А кто на пару с дедушкой по ночам врывался в кухню с тапками наперевес? Или паук чем-то лучше таракана?

Последний вопрос он повторил еще раз, вслух.

– Конечно, лучше. Разве ты не знаешь, что пауки приносят в дом счастье?

– Они? – Димка с удивлением уставился на паучка, который, почувствовав, что угроза миновала, выбрался из щели.

„Много ли счастья принесешь на таких тоненьких лапках?" – усомнился мальчик. Однако до сих пор у него вроде бы не было оснований не доверять бабушке. Подумав еще, он решил, что счастье, вообще-то, и не должно быть тяжелым. Так что, пожалуй, и этой крохе оно придется по силам.

– А если дать ему конфету, он возьмет? – спросил Димка.

– Разве что маленький кусочек, – рассмеялась бабушка, и Димка поразился, до чего же морщинки на ее лице похожи на тоненькие ниточки паутины.

– Баб Насть, – почувствовав, что сегодня у него получится особенно хорошо, сказал он, – можно я тебя нарисую?

– Ну… попробуй, – улыбнулась польщенная бабушка, и он моментально сгонял на кухню за трехногой табуреткой.

„Жалко, что я уже запечатал капсулу, – думал Димка, увлеченно водя по бумаге поочередно то синим, то красным концом карандаша. – Надо было положить туда бабушкин портрет. Через двадцать лет ей было бы приятно посмотреть на себя, еще совсем не старую…"

Гнездышко для хранителя семейного счастья соорудили из скорлупы грецкого ореха. От поделенной по-братски конфеты паук отказался, но Димка насыпал перед ним целую горку из хлебных крошек, очищенных семечек, зернышек пшена, налил воды в блестящую обертку от шоколадной медальки, зачем-то притащил травы с улицы – и понадеялся, что хоть что-нибудь из предложенного меню придется ему по вкусу.

Кажется, ему понравилось. По крайней мере спастись бегством паук больше не пытался.

– Смотри, никуда не уходи, – шепнул Димка в скорлупку, прежде чем отправиться спать. – И еще это… Ешь побольше. Тренируй лапки…»

(А. Голицын,

газета «Сосед по парте», №24, 2003.

Тираж 33490 экз.)

Обнаружив в приемной скучающего Бориса, Толик, разумеется, обрадовался, но и смутился слегка, как если бы встретил хорошего человека в не очень подходящем месте. Скажем, в очереди к урологу, где глупо спрашивать приятеля: «Как дела?» Как видишь…

– О, поручик! – улыбнулся Борис. – Как рука? – Он приглашающе похлопал по обивке кожаного диванчика рядом с собой.

– Нормально, – ответил Толик, присаживаясь. Ему импонировала забота друга.

Собственно, с рукой все было в порядке с самого начала. Просто чуть ободрал костяшки, мазанув вместо чьей-то скулы по щербатой стенке дома. Вот если бы бил не для острастки, а на поражение… А так – ничего особенного, пара царапин и содранный кусочек кожи, не будь которых, пожалуй, и не вспомнил бы наутро, как сражались за правое дело, как гнали какие-то тени по темным переулкам, как братались с союзниками у ночного ларька и с недельным опозданием поздравляли продавщицу с женским днем.

– Принес? – осведомился Борис.

– Ага.

– Много получилось?

– Да вот… – Толик достал из пакета расползающуюся пачку листов, поправил, постучав по колену, и передал Борису, а пустой пакет сложил и убрал в карман.

Борис подержал пачку на ладони, как будто умел определять объем рукописи на вес. Оказалось, не объем даже – стоимость!

– Триста баксов, – прикинул он.

– Погоди считать, пусть сначала возьмут.

– Возьмут, не сомневайся. Первый раз у всех берут. Хвалят и просят приносить еще.

– Почему?

– Заманивают, наверное… Потом начинают проявлять избирательность.

– Получается, ты здесь уже не первый раз? – спросил Толик, скрывая разочарование. А он-то, наивный любитель, гордился своей оперативностью! Так пришпорить пегаса, чтобы за четыре дня выдать тридцать без малого листов – шутка ли? Для профессионала, выходит, шутка. Они этих пегасов, небось, шестерками запрягают.

– А ты думал! – усмехнулся Борис, давным-давно исключивший скромность из списка своих недостатков. – Кто рано встает, поручик, тот что?

– Бледный урод, корнет?

– Вот именно!

Стоило помянуть уродов, как наружная дверь скрипнула и приоткрылась ровно настолько, чтобы впустить в приемную большую круглую голову в плоской кепке. То есть на полметра.

– О, вы уже тут? – обрадовался турбореалист П…шкин. – Везде жизнь!

Он прикрыл за собой дверь, посмотрел на занятый диванчик, на пустующий секретарский стол, на пару стульев у стены – и небрежно приземлился сразу на оба. Должно быть, никого не хотел обидеть. П…шкин снял кепку, пару раз обмахнулся и положил на колени, но на лбу, как след от козырька, осталась рельефно выступающая складка, подчеркнутая горизонтальной морщиной в форме упавшего на спину интеграла.

– Тут как тут, – вежливо согласился Борис и демонстративно полуобернулся к Анатолию. – Ну, а по сюжету на что похоже? – Твердый палец постучал по верхнему листу рукописи.

– Ну-у… – замялся Толик.

Вроде бы давно пора привыкнуть, ан нет. Он до сих пор стеснялся обсуждать свои работы с кем бы то ни было, даже с Борисом. Выложить в трех сбивчивых предложениях то, над чем страдал неделю? Наплевать на стиль, на тщательно подобранные сравнения, на интригу – и выдать голый сюжетец, как ощипанную тушку прекрасного павлина? Ну ладно, пусть не прекрасного, но и не мутанта с магнитогорского БВК… Все это слегка коробило Анатолия. Присутствие всегда готового похихикать турбореалиста добавляло ситуации дополнительную пикантность.

– Понятно, – выручил Борис приятеля, которого за это самое «ну-у» часто ругал и про себя называл «нудистом». – Очередная милая сентиментальная чушь? Что-нибудь про зубную пасту «Поморин» и колбасу по три пятьдесят?

– Не про колбасу, – смутился Толик. – Про машинки.

– Ну хоть с ценой я угадал!

Желтозубая улыбка Бориса вызвала у Анатолия злорадную мысль: «Жаль, что во времена ТВОЕЙ молодости не существовало зубной пасты „Поморин"», следом за которой пришло смущение и потребность оправдаться.

– Я же не виноват, что мне нравится возвращаться в прошлое? – В вопросе таилось сомнение. – В детство…

– Тебе бы не помешало хоть изредка возвращаться в настоящее время. В нормальную, взрослую жизнь. Мал ты еще, сынок, чтоб ностальгировать. Так там у тебя только про машинки или?..

– Нет, – с облегчением признал Толик. – Там еще про одного мальчика…

– Девятилетнего?

– Естественно.

Девятилетние мальчики давно стали, если можно так выразиться, фирменным знаком Анатолия. Первые два раза это получилось случайно. Просто для развития сюжета требовался ребенок, он и вставил – мальчика. Оба раза почему-то девятилетнего. Внимательный Борис отловил такой момент и посоветовал культивировать. Даже если какой-нибудь фрейдист-любитель заподозрит в чем таком, предрек он, на популярности это не скажется. Разве что в положительном смысле… Ни в чем «таком» Анатолий себя, конечно, не подозревал, более того, все, что нужно, знал о себе доподлинно, так что мальчики после этого разговора стали появляться в его рассказах с фатальной неизбежностью. Когда естественно, сами собой, а когда и по принуждению, на грани притянутости.

– И что мальчик? – поторопил Борис.

– На его любимом подоконнике поселился паук. Мальчик… Димка хотел от него избавиться, но узнал от бабушки, что пауки приносят счастье, и передумал. Стал его кормить, тренировать, заботиться…

– Как вдруг… – Борис, как всегда, предугадал поворот в сюжетной линии. «Ему бы штурманом работать на трассе Париж-Даккар», – с завистью подумал Толик.

– Да, из командировки вернулся папа мальчика. Рано утром, когда все домашние спали. И навел порядок по-своему, по-военному.

Поделиться:
Популярные книги

Последний попаданец 2

Зубов Константин
2. Последний попаданец
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
рпг
7.50
рейтинг книги
Последний попаданец 2

"Фантастика 2023-123". Компиляция. Книги 1-25

Харников Александр Петрович
Фантастика 2023. Компиляция
Фантастика:
боевая фантастика
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Фантастика 2023-123. Компиляция. Книги 1-25

Мама из другого мира. Дела семейные и не только

Рыжая Ехидна
4. Королевский приют имени графа Тадеуса Оберона
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
9.34
рейтинг книги
Мама из другого мира. Дела семейные и не только

Восход. Солнцев. Книга IX

Скабер Артемий
9. Голос Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Восход. Солнцев. Книга IX

Идущий в тени 3

Амврелий Марк
3. Идущий в тени
Фантастика:
боевая фантастика
6.36
рейтинг книги
Идущий в тени 3

С Новым Гадом

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
7.14
рейтинг книги
С Новым Гадом

Флеш Рояль

Тоцка Тала
Детективы:
триллеры
7.11
рейтинг книги
Флеш Рояль

Мастер Разума

Кронос Александр
1. Мастер Разума
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
6.20
рейтинг книги
Мастер Разума

Неожиданный наследник

Яманов Александр
1. Царь Иоанн Кровавый
Приключения:
исторические приключения
5.00
рейтинг книги
Неожиданный наследник

Восход. Солнцев. Книга XI

Скабер Артемий
11. Голос Бога
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Восход. Солнцев. Книга XI

Система Возвышения. (цикл 1-8) - Николай Раздоров

Раздоров Николай
Система Возвышения
Фантастика:
боевая фантастика
4.65
рейтинг книги
Система Возвышения. (цикл 1-8) - Николай Раздоров

Таблеточку, Ваше Темнейшество?

Алая Лира
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.30
рейтинг книги
Таблеточку, Ваше Темнейшество?

Пенсия для морского дьявола

Чиркунов Игорь
1. Первый в касте бездны
Фантастика:
попаданцы
5.29
рейтинг книги
Пенсия для морского дьявола

Герой

Бубела Олег Николаевич
4. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.26
рейтинг книги
Герой