Аракчеев
Шрифт:
Чем дольше Алексей Андреевич пребывал в Париже, тем более крепло в нем намерение уйти в отставку. В суете парижских дел, главное из которых было связано с опустевшим французским престолом, император Александр совсем забыл о своем любимце и добрых два месяца не спрашивал его с докладами. Деятельный, вечно занятый какой-либо работой граф вдруг оказался не у дел. Можно ли было сильнее ущемить его самолюбие?
Просьба об увольнении, с которою Аракчеев обратился к Александру, стала для государя полнейшей неожиданностью. Весь день 20 мая Александр и Аракчеев провели вместе: приводили в порядок дела, составляли необходимые указы. Тогда же и произошло между ними решающее объяснение — Аракчеев остался неумолим в своем намерении уйти со службы. Но император Александр в тот же день подписал приказ об увольнении его в отпуск для лечения.
Утром 21 мая Его Величество отправился в Англию. На первой
Среди писем Александра Аракчееву это письмо особое. С ним сравниться может разве что самое последнее, писанное Его Величеством перед уходом в мир иной осенью 1825 года. Весной 1814 года уходил от Александра Аракчеев. И, пожалуй, в первый раз император почувствовал, что его связывает с графом нечто вовсе и не служебное, что за долгие годы общения с этим мрачным, сухим, деловым человеком он по-настоящему — чисто по-человечески — к нему привязался.
Что же до Аракчеева, то он испытывал подобные же чувства. В обиде его на Александра было что-то женское. Так обижается женщина на своего возлюбленного, переставшего вдруг оказывать ей должное внимание. «Позвольте, всемилостивейший Государь, и мне сказать с прямою откровенностию, что любовь и преданность моя к Вашему Величеству превышали в чувствах моих все на свете, и что желания мои не имели другой цели, как только заслужить одну вашу доверенность не для того, чтоб употреблять ее к приобретению себе наград и доходов, а для доведения до Высочайшего сведения вашего о несчастиях, тягостях и обидах в любезном Отечестве. Вот была другая цель моя! Но почувствовав слабость здоровья и заметя в себе неспособность, которая не дозволяла меня употребить в делах и быть вам, всемилостивейший Государь, полезным, должен был просить себе увольнения. Не смею скрыть также пред Вами, Государь, и того, что бы меня не тяготило душевное огорчение». Так писал Аракчеев Александру 22 мая 1814 года. Утром на следующий день государева канцелярия, которой ведал граф, отбыла в Лондон, а находившиеся при нем офицеры — в любезное свое Отечество.
А утром 24 мая покинул Париж и Аракчеев. Вместе с доктором Даллером и молодым князем Долгоруковым Алексей Андреевич отправился в Ахен. Накануне он скрупулезно подсчитал, во сколько ему обойдется путешествие. Получилось весьма недешево. Но душевное и физическое состояние графа было таким, что ехать надо было, несмотря ни на что. В болезненное воображение его лезли самые дикие мысли. «Я получил с последним курьером письмо самое дерзкое от Казанского протопопа, — сообщал Аракчеев Пукалову за день до своего отъезда из Парижа. — Он пишет ко мне, что он болен, и что для его здоровья нужно жить в деревне два месяца, то он выбрал мое Грузино и туда едет. Я думаю, его посылают туда шпионом, дабы моих людей настроить на что-нибудь странное. Но я, любезный друг, писал в деревню свою, дабы его оттуда выпроводили вон. Это страшная дерзость».
30 мая Алексей Андреевич был в Экс-Шапели и готовился принимать лечебные ванны, надеясь поправить свое вконец расстроенное здоровье. Его мучили частые и жестокие спазмы в желудке, досаждала дороговизна проживания на курорте, но всего сильнее страдать заставляло в первый, пожалуй, раз посетившее его душу чувство тоски по России. «Здесь очень дорого квартира стоит, 13 1/2 рублей в сутки, — жаловался Аракчеев в письме к своему другу, — стол, заключающийся в четырех блюдах и бутылке вина для трех особов и двух наших людей, с лишком 20 рублей; каждая ванна три рубля. Но все это есть ничто противу того желания, какое я чувствую, скорее возвратиться в любезное отечество». Граф намеревался пробыть за границей два года, но пробыл всего два месяца.
30 августа 1814 года император Александр издал Манифест «Об избавлении державы Российской от нашествия галлов…», в котором благодарил русский народ за подвиги во славу Отечества. Высшие сановники империи получили в сей день награды. Графу Аракчееву государь пожаловал собственный портрет, украшенный алмазами. Приложенный к портрету рескрипт гласил: «Доказанная многократными опытами в продолжение всего
Алексей Андреевич не отказался от сей почетной награды, но, верный своему характеру, упросил Александра прислать ему портрет без алмазных украшений.
Глава одиннадцатая
«ГЕНИЙ ЗЛА»
Время и разлука — лекарства хоть и медленно действующие, но верные, надежно исцеляющие от обид и других душевных недугов. Пребывание на заграничном курорте, в удалении от императорского двора явно пошло на пользу Аракчееву. Когда император Александр в августе 1814 года призвал графа на службу, тот охотно откликнулся на высочайший призыв. «Я надеюсь, что ты будешь доволен мною, ибо, кажется, довольно долго я тебя оставлял наслаждаться любимым твоим Грузиным. Пора, кажется, нам за дело приняться, и я жду тебя с нетерпением», — писал государь Аракчееву 6 августа указанного года. С этого времени в служебной биографии графа началась новая эпоха, продолжавшаяся до конца Александровых дней, до самой смерти государя.
Первые же поручения Александра Аракчееву были по-своему примечательны: 18 августа 1814 года император сделал его своим докладчиком по делам созданного для оказания помощи раненым особого комитета и одновременно дал ему задание составить «Положение поселяемому батальону Елецкого пехотного полка». Два этих дела — содействие раненым и создание военных поселений, то есть дело доброе, отмеченное знаком милосердия, и дело, связанное с насилием над людьми, — соединялись в одних руках. И в этом соединении несоединимого символично отпечатывался характер всей государственной деятельности Аракчеева.
Оба столь разных поручения граф исполнил одинаково старательно. 22 августа 1814 года газета «Русский инвалид» сообщила: «Все генералы, штаб- и обер-офицеры, как вышедшие в отставку, так и те, кои за ранами впредь оставят службу, и не имеющие другого состояния, кроме определенного при отставке пенсиона, вызываются прибегать отныне к царю, к отцу своему во всех нуждах! Для рассмотрения же просьб их и скорейшего вспомоществования нуждающимся Государь Император назначил особый комитет, который будет оные доводить до сведения всемилосердного отца и Монарха, чрез преданного Ему и Отечеству с совершенно русским усердием генерала графа А. А. Аракчеева». Деятельность комитета помощи раненым с назначением в докладчики государю по его делам графа Аракчеева резко активизировалась. Капитал комитета в течение последующих 10 лет увеличился с 35 тысяч рублей до 6,8 млн. рублей. Раненым было выдано в виде пенсий и пособий более трех миллионов рублей, и, кроме того, полтора миллиона комитет выделил на воспитание детей инвалидов.
«Положение поселяемому батальону Елецкого пехотного полка» было составлено Аракчеевым к 1 января 1815 года [167] . В тридцати девяти статьях его подробно расписывались порядки, которых должны были придерживаться военные поселяне — солдаты и офицеры, их быт, ежедневные занятия и т. п.
24 декабря 1815 года император Александр назначил графа Аракчеева своим докладчиком по делам Комитета министров. Должность председателя в этом органе занимал тогда престарелый, часто болевший генерал-фельдмаршал князь Н. И. Салтыков, и назначение аккуратного, исполнительного в службе Аракчеева «для доклада и надзора за комитетом» было воспринято как вынужденная мера: считалось, что император решил дать престарелому князю деятельного помощника. Но спустя пять месяцев — 16 мая 1816 года — Н. И. Салтыков умер. На его место был определен 25 мая князь П. В. Лопухин, заместителем — граф В. П. Кочубей. Казалось, Аракчеев перестанет теперь быть докладчиком по делам Комитета, но нет — граф, бывший рядовым его членом, остался в этой роли и при вполне работоспособном Лопухине, занимавшем до этого пост председателя в департаменте законов.
167
На эту дату указывает добавление к названию данного документа — «Положение поселяемому батальону Елецкого пехотного полка. Сделано генерал-инспектором всей пехоты и артиллерии графом Аракчеевым в селе Грузине на реке Волхове 1815 года 1 Генваря» (РГВИА. Ф. 154. Оп. 1. Д. 141).