Арарат
Шрифт:
Части выбрались из болота на пустырь, покрытый каменной осыпью. После недолгого отдыха Асканаз приказал начать учения, которые длились до позднего вечера.
Уже за полночь Асканаз пошел в обход по палаткам, чтобы проверить, как отдыхают бойцы. Переходя от палатки к палатке, Асканаз услышал шаги. Кто-то тихо коснулся его руки, и несмелый голос окликнул его. Асканаз остановился, осветил лицо бойца карманным фонариком.
— Ах, это ты Ара! Здравствуй. — Он спокойно пожал ему руку.
Ара ждал большего, но не обиделся. В этой
В Ереване Асканаз появился лишь пять дней спустя — ожидалось новое пополнение. Он уже выяснил, какие люди ему нужны для того, чтобы полк мог стать полноценной боевой единицей. Сидя за столом в штабе дивизии с представителями различных учреждений, он принимал и расспрашивал призывников. В приемный пункт являлись и бойцы, находившиеся на излечении в госпиталях, и командиры, прибывшие из других частей.
Когда Асканаз закончил прием, в комнату вошла Нина. Асканаз поднялся и пожал ей руку.
— Куда вы пропали Асканаз Аракелович? Эти пять дней все время ждала вас, думала, хоть по ночам будете приезжать.
— Не было возможности. Ну как, хорошо вам у Шогакат-майрик?
— Вы знаете, — засмеялась Нина, — я ночую здесь, в штабе. Не хотела беспокоить ваших, да и как-то неловко быть там одной.
— Вот так история!.. Вы не знаете, какое огорчение причинили бедной старушке. А я-то надеялся, что вы там друг друга развлекаете.
— Мне было неловко без вас… Да, вы знаете, тут какая-то женщина уже несколько раз спрашивала о вас…
— А вы не узнали, кто она?
— Обещала снова зайти. Асканаз Аракелович, я не хочу оставаться в штабе, — понизив голос, продолжала Нина, — я на второй же день записалась в кружок связи. Ведь после окончания десятилетки я почти четыре месяца работала телефонисткой.
— Но ведь в военных условиях работа связистов не ограничивается телефонными разговорами. Иногда приходится восстанавливать связь под огнем противника…
— На войне опасность повсюду, Асканаз Аракелович. Разве не может случиться, что и работникам штаба дивизии придется взять в руки оружие и бороться с врагом?
— Хорошо, подумаем об этом.
Вошедший в комнату часовой доложил, что какая-то женщина хочет видеть Асканаза.
— Проводите ее.
Дверь медленно приоткрылась. Радостная догадка заставила Асканаза шагнуть навстречу. В комнату вошла Ашхен. Она склонила голову к плечу и улыбнулась, глядя на Асканаза. Увидя на его лице выражение искренней радости, она протянула руки, обняла и крепко поцеловала Асканаза.
— О, как ты изменился!.. — с изумлением воскликнула она.
— Правда?
— Ну да! Никто и не скажет, что ты был когда-то преподавателем. Можно подумать, что так и родился военным… Погоди-ка, неудобно получилось, —
Асканаз познакомил Нину с Ашхен. Нина сказала Асканазу, что именно Ашхен спрашивала о нем. Две молодые женщины приветливо разговаривали между собой. Возможно, каждой из них хотелось побольше узнать о собеседнице. Ашхен занимала мысль о том, удастся ли ей по душам поговорить с Асканазом. Храня в душе память о погибшей подруге, она никогда не позволяла себе думать о ее женихе иначе как о близком друге, но теперь, при виде Нины, она впервые подумала: «Как было бы хорошо, если б и у меня был такой муж, как Асканаз…» Вся вспыхнув и сама на себя рассердившись за невольно мелькнувшую мысль, она решительно произнесла:
— Ну, собирайтесь, Нина Михайловна, Асканаз Аракелович, скорей! Шогакат-майрик, Седа, Вртанес и Елена поручили мне найти вас и немедленно доставить домой. Все эти дни они ждали вас и очень беспокоились.
— Подчиняюсь с радостью! — шутливо вытянулся Асканаз.
Та же комната, тот же стол, те же люди вокруг него, что и год тому назад. Но изменилась жизнь, изменилось выражение лиц. Асканаз чувствовал эту перемену даже в объятиях и поцелуях, которыми его встретили.
Едва он уселся, как его окружили дети. Он усадил Зефюр на одно колено, Тиграника — на другое, в то время, как Давид без устали бегал вокруг него, щупая его «шпалы», пряжку на поясе и поглаживая кобуру, содержимое которой сильно занимало его воображение.
— Стреляет, а?.. — тихо спрашивал он Асканаза.
Асканаз больше целовал детей, чем отвечал на град вопросов, которыми они его осыпали. Когда же ему предложили умыться перед обедом, Зефюр схватила полотенце и побежала за ним, поддразнивая на бегу Давида:
— Вот видишь, а полотенце-то у меня!
— Посмотрим еще… — И Давид ловким движением вырвал полотенце из ее рук и протянул его Асканазу.
— Отдай, отдай! — подняла крик Зефюр. — Тетя Седа мне дала полотенце! — и она потянула полотенце к себе.
Асканаз стоял с мокрым лицом и от души хохотал. Подоспевшая Седа стала стыдить Давида:
— Ну, как тебе не стыдно, ты же вдвое старше, она же твоя сестричка!.. — И добилась того, что Давид уступил и позволил девочке вручить полотенце Асканазу.
Но тут поднял вопль Тиграник, обиженный тем, что ничем «не помог» дяде Асканазу:
— Пусть снова умоется, я хочу ему дать полотенце!
Седа и здесь пришла на помощь. Принеся чистый платок, она подала Тигранику:
— А ты этот платочек дашь дяде. Посмотри, какой красивый!
Тиграник развернул платок, деловито осмотрел его и лишь после этого протянул Асканазу:
— На тебе, это для твоего носа.
— Ах, глупышка! — со смехом воскликнула Маргарит.
— А полотенце все-таки я дала! — продолжала поддразнивать Давида Зефюр.