Арарат
Шрифт:
Асканаз снова вызвал бойца Мирабяна.
— Отдышался?
— Нет еще.
— А называешься сыном гор!.. Да ты должен был бы козлом скакать по горам. Приходилось видеть танк?
— Только издали, товарищ командир.
Опросив еще нескольких бойцов, Асканаз обратился к Гаспаряну:
— Такие занятия результатов не дадут. Каждый день, попутно с изучением оружия и учениями, будете выполнять особое боевое задание. Восхождение на горы и преодоление препятствия не являются еще выполнением боевого задания. Необходимо создать — и мы создадим — настоящие военные
…Поздно вечером Асканаз выехал в Ереван для доклада и снова вернулся в Мхуб. Автомашина по затемненным улицам промчалась мимо дома Вртанеса, затем дома Ашхен. Был первый час ночи. Асканазу очень хотелось повидаться с близкими, но он не решился беспокоить их так поздно.
Когда добрались до Канакирского шоссе, полная луна уже плыла по небу. Асканаз велел шоферу остановиться и вышел из кабины, чтобы взглянуть на Ереван. До войны там мерцали и переливались тысячи огней, Араратская равнина казалась звездным небом. А теперь под бледным сиянием луны, в темной дали неясно рисовался совершенно черный силуэт города.
В три часа ночи была объявлена учебная тревога. Бойцы в полном снаряжении выступили побатальонно. Уже больше двух часов подразделения шагали по неровным каменистым дорогам. Короткая майская ночь близилась к рассвету.
Рота Гаспаряна добралась до подножия горы Хадис. Бойцы прилегли на отдых. Утренний ветерок обвевал их лица. Левон Мирабян обратился к товарищу:
— Ну и денечки ожидают нас, Лалазар!
Товарищ его, уроженец села Арамус, невысокий широкоплечий парень лет двадцати пяти, слушал его с усмешкой.
— Наконец-то добрались до наших гор… — отозвался Лалазар. — Ты знаешь, что это за места? Вон там, чуть подальше, сорок родников из земли бьют. Отсюда и получают студеную воду ереванцы. Да, с наших гор! Жаль, луна уже скрылась. Послушай, какую песню сложили про нее арамусцы:
Месяц яркий сияет, Яр моя — в покрывале. Ветер легкий повеял, Приподнял покрывало.И Лалазар несколько раз повторил этот куплет.
— Ну, сказал… — возмутился Мирабян. — Эту песню еще наши деды-прадеды пели!
— Придумаешь тоже, я ее от ашуга-арамусца слыхал.
— Мало чего! Ого, вот и походная кухня подоспела! Пойдем скорее, прямо живот подвело.
…К вечеру подразделения добрались до Гегамских гор. Блеснула синева Севанского озера. Волны с плеском ластились к скалистым берегам. Левон Мирабян повалился навзничь на прибрежный песок, положил винтовку между ног и блаженно закрыл глаза. Ему показалось, что он спал одну минуту, когда кто-то разбудил его, толкнув в бок.
— А ну, вставай!
—
— Приказано купаться.
Над Мирабяном стоял Ара, попавший в одну роту с ним.
— Купаться? — недоверчиво переспросил Мирабян. — Так вода же холодная…
— Боишься простудиться или не умеешь плавать? Полюбуйся-ка, куда заплыл Лалазар!
Мирабян тотчас же скинул одежду и прямо с берега прыгнул в воду. Он уже отплыл довольно далеко, когда Ара заметил, что он беспомощно барахтается в воде. Ара поплыл ему на помощь, но опередивший его Лалазар подхватил Мирабяна, подплыл с ним к берегу и бесцеремонно вытащил на песок.
— Если не умеешь плавать, чего очки втираешь?! Поплескался бы себе около бережка и вылез на песочек!
Мирабян только фыркал и отплевывался. К счастью, он не успел наглотаться воды. Отдышавшись, он начал медленно одеваться.
— Очки втираешь. Мало я, что ли, в нашей реке купался?
— Сравнил реку с Севаном! — пренебрежительно отозвался Лалазар.
— Я о плавании специальную книжку прочел. Там все сто правил описаны!
— А тебе эти сто правил ни к чему.
— Хватит болтать, и без тебя тошно.
— Да ты послушай! Чтобы плавать, нужно зарубить себе на носу одно правило: уметь держаться на поверхности воды. А остальное — чепуха.
— Я держался, но взглянул нечаянно на дно, и такая пропасть под ногами открылась, что голова закружилась…
— Это на земле под ноги себе смотрят, чудак!
После завтрака был дан приказ готовиться к выступлению…
Преодолев несколько высот в самую жаркую пору дня, рота спустилась в болотистый овраг, затопленный весенними водами. Мирабян, Лалазар и Ара шагали бок о бок. Лалазар двигался еще сравнительно бодро, но Ара и Мирабян еле тащились.
— Ну, и повезло же нам… — бормотал Мирабян. — Этот командир свалился, как снег на голову, и уже два дня гоняет нас. Люди совсем обессилели.
— Посмотрим, что будет дальше, — отозвался Лалазар. — Если так будет продолжаться, не знаю, что и делать.
Ара молчал. Он перекладывал из руки в руку ремень винтовки, расстегнул ворот гимнастерки и думал об одном — как бы не отстать от товарищей. А оврагу конца не было.
— Слушай, Ара, — заговорил снова Лалазар. — Ты ведь в городе живешь, верно, знаешь, кто такой этот наш новый командир, Асканаз Араратян? Почему это все переполошились, как только он явился?
— Откуда мне знать? Говорят, академию кончил.
— Академию! Значит, по новой науке учит: заставил обойти шоссе и гонит людей прямиком через болото! — с возмущением воскликнул Мирабян.
— Что вы тут разговорчики затеяли? Не отставать! Хотите, чтобы командир опять нам сделал замечание? — одернул бойцов подошедший комроты.
— А разве он тут? — с удивлением спросил Мирабян.
— А то как? Вышагивает вместе с частью, роты проверяет. Вот-вот и сюда нагрянет.
— Ах, так!.. — протянул Мирабян. Он вздохнул, потуже затянул пояс и, взглянув на Ара, произнес: — Ничего не поделаешь, придется подтягиваться!