"Аратта". Компиляция. Книги 1-7
Шрифт:
– Мне, – уточнил Зарни. – Он служит мне. Это я послал его в Затуманный край, чтобы спасти тебя… когда понял, что себя уже не спасу. И в корзинку положил тебя я.
У Кирьи перехватило дух. Она устремила сияющий взгляд на гусляра.
«Значит, это все же ты? Ты – мой отец?!»
Как долго она представляла себе этот миг! Мечтала, как кинется на шею обретенному отцу. Как укроется за его широкой спиной и все ее беды останутся позади… Но от Зарни веяло таким холодным могуществом, что Кирья не осмелилась даже его руки коснуться, не то что обнять… Вместо
– Беглый сановник Киран увидел нас рядом и сразу обо всем догадался, – продолжал Зарни. – Но твой брат и все прочие оказались слепы. И они еще называют слепцом меня!
– У… учитель… – хрипло спросила Кирья, так и не набравшись смелости назвать Зарни отцом. – Я не понимаю… В Ладьве ты говорил, что мою мать убили арьи. А теперь говоришь, что она и сама одна из них…
Зарни вздохнул:
– Ладно, видно, пришло время тебе сказать. Мы с твоей матерью полюбили друг друга – и поплатились за это. Ее убили. А со мной сделали вот это. – Он указал на глаза и провел рукой по шкуре, под которой скрывались обрубки ног. – И оставили в живых – не из милосердия, а чтобы я подольше страдал…
– Но почему?! Если люди хотят быть вместе, зачем убивать и калечить?
– Им, золотоглазым, запрещено мешать кровь, – объяснил Зарни. – Считается, как только кровь будет осквернена, мир погибнет. Так что тебя, Кирья, посчитали бы порченой. В Аратте ты была бы желанна, как у вас, северян, – пригульное дитя, рожденное посреди голодной зимы… Напомнить, как поступают с такими?
Кровь прилила к лицу девочки. Она молчала, не зная, что и сказать.
Зарни тоже молчал, прислушиваясь к ее дыханию, тихонько водил пальцами по струнам и улыбался.
Никто не заметил тот миг, словно между сном и бодрствованием. То ли рыба хвостом плеснула, то ли кто-то вздохнул в вечернем сумраке. Только Зарни вдруг перестал шептать и играть. Кирья завертела головой, но вокруг был лишь заснеженный берег.
Лишь когда плеск воды стал размеренным, дривы подняли головы и немедленно схватились за копья. И было чего испугаться! Черные, блестящие спины бесшумно появлялись и исчезали под водой, приближаясь к берегу. Лунный свет вспыхивал на чешуе и отражался в круглых желтых глазах. Одна за другой неведомые твари вылезали на берег, обламывая наросшую корку льда. Сопели, встряхивались, поводили длинными зубастыми мордами. Дривы, бормоча молитвы Ячуру, преградили тварям путь к берестянке.
– Расступитесь, – резко приказал Зарни слугам. – От вашей суеты столько лишнего шума! Локша, убери своих ползучих щук!
Повинуясь окрику с воды, перерожденные щучьи ящеры один за другим нырнули в реку. Как только исчез под водой последний, в прибрежный лед уткнулся острый нос длинной долбленки. Высокая женщина с длинными седыми волосами встала во весь рост и величаво поклонилась гусляру.
– Благо тебе, о Зарни Зьен! Ты звал меня, и я пришла.
– А где старая Калма? Почему не явилась, чтобы приветствовать и сопроводить меня?
– Она на той стороне, – повела рукавом в темноту добродея. – Свет этого мира для нее смертелен. Но если твой путь будет пролегать по Изнанке мира…
Притаившаяся в лодке Кирья незаметно перевела дух. Она вспомнила Калму, эту полную злобы упыриху… Брр! Вот уж с кем ей совсем не хотелось встречаться!
– Вот как, – хмыкнул Зарни. – Значит, Калма теперь не может посещать явь даже по ночам… Трещина между мирами расширяется – или продолжается перерождение моей старой подруги?
– Полагаю, и то и другое, о учитель, – отозвалась Локша. – С прошлого лета тут многое изменилось…
– Вот новости я бы послушал.
Тем временем две молодые добродеи сложили весла, спрыгнули в реку и, шагая по колено в воде, вытащили нос лодки на сушу. Лишь тогда Локша сошла на берег и еще раз склонилась перед Зарни. На Кирью добродея лишь бросила острый взгляд. Кирья, хмурясь, посмотрела на нее исподлобья. Вот сейчас бывшая наставница скажет какую-нибудь гадость. Или воскликнет: «Ага, вот и ты явилась, беглянка!» – да и заберет нерадивую ученицу обратно в святилище! Нет, Зарни, конечно же, вступится… На миг девочку обожгло страхом – а вдруг гусляр ее для того сюда и привез? Да ну, путешествовать за тридевять земель ради такой мелочи…
– Не желаешь ли отдохнуть в Ивовой керемети, вещий Зарни? – спросила Локша. – Каждая женщина на моем острове будет счастлива лицезреть тебя и слушать твои мудрые речи…
– Нет, мы пойдем на север сразу. Чем быстрее мы найдем искомое, тем лучше.
Локша выпрямилась и вновь бросила пристальный взгляд на Кирью.
– Позволь спросить, вещий Зарни, – проговорила она, недобро улыбнувшись, – узнал ли ты, что за сокровище таится в пещере богов?
Зарни качнул головой:
– У меня, конечно, есть догадки. Но истина откроется лишь тому, кто сумеет войти…
– Тогда я, возможно, помогу тебе.
– Чем же?
– Твоя дочь тебе подскажет.
– Я? – изумилась Кирья.
– Я не стала ее возвращать, когда она сбежала, как ты и велел, – продолжала Локша. – Но я внимательно приглядывала за ней все это время, наблюдая, куда она пойдет, – по твоему приказу, о Зарни. Помнишь ли, что их с мальчишкой преследовал огромный змей?
– Конечно помню.
– Знаешь, зачем чудище их преследовало?
– Никакое не чудище! Это был Вергиз, Мазайкин дед! – выпалила Кирья, не в силах сдерживаться.
«И ты всегда знала об этом! – думала она, сжимая кулаки. – Калма украла его, утащила к себе за Кромку и превратила в змея. Но он вернулся, чтобы нас охранять!»
– А что, Вергиз не мог вас преследовать? Вы ведь кое-что стащили в его доме, – язвительно ответила ей Локша. – Нечто такое, что трогать вам не следовало…
– Кирья, о чем говорит Локша?
Девочка с удивлением услышала, как дрогнул голос гусляра. Сама разволновавшись неведомо почему, она сняла с шеи оберег и протянула Зарни.