Арбалетчик с Тверской 3
Шрифт:
Несмотря на анекдот мне повезло. Жена у Сахарова была фотохудожник. А мама была хоть и пенсионер. Ранее трудилась следователем в одном из ОВД. В проблему мама Сахарова въехала мгновенно и тут же отрядила невестку делать фотографии для фототаблиц причем не только для себя но и по аналогичным кражам у соседей. Сама же достав печатную машинку села печатать протоколы осмотра мест преступлений и протоколы допросов потерпевших. Она же, развив кипучую деятельность привлекла понятых и очевидцев. Мне не пришлось бегать по этажам и искать всех этих людей. но особо она помогла со специалистом оценщиком. Ущерб от преступления определяется по-разному, но всегда имеется субъективный фактор. Милиция пытается уменьшить чтобы натянуть отказной материал. А здесь вопрос мама Сахарова решила виртуозно она привлекла знакомого товароведа и в материалах появился документ — справка специалиста. товаровед по промышленным товарам вывел стоимость необходимую для возбуждения уголовного дела и положа руку на сердце стоимость похищенного и была таковой, как и было написано в справке специалиста. Теперь только если производить товароведческую экспертизу можно было оспорить его оценку.
В ходе допросов свидетелей всплыл и вероятный преступник — из допроса каждого свидетеля можно было взять один или два признака. Получалось -мужчина лет пятидесяти в грязном ватнике и солдатской шапке с инструментальным ящиком в руках и ранее его видели в двух местах у домоуправления и у гаража номер пятьдесят в гаражном кооперативе неподалеку от мест краж. Мало того один из свидетелей слышал, как подозреваемый откликался на Петровича. Обыск жилища я производить не мог, да и не знал я где проживает подозреваемый. А вот осмотр подсобного помещения или гаража мог.
Взяли понятых и пошли к гаражу. Гараж номер пятьдесят был открыт и в гараже возился мужчина лет пятидесяти в грязном ватнике и когда я произнес — Петрович. мужчина откликнулся — ну, я, Петрович. Что надо.
— Мармелада. Шутка. — Это был я. И был я доволен как слон. В гараже сразу за гаражными воротами лежал велосипед, походящий по приметам на искомый как родной. Осмотр гаража под номером пятьдесят — показал, что ранее судимый Петрович не усвоил уроки предыдущих отсидок. В гараже оказались все похищенные велосипеды и детские коляски. Этот факт зафиксировали не только подписи понятых на протоколе выемки. Но и многочисленные фотографии фототаблицы в приложение к протоколу выемки.
На все про все ушло пять часов и возвращение в отделение было триумфальным — колонна автомобилей состояла из грузовика везущего в кузове изъятые велосипеды и детские коляски, трех «РАФиков» были такие микроавтобусы в СССР выпускались в Риге с пассажирами из понятых, потерпевших и специалиста оценщика. При разгрузке этого табора подъехал ответственный от руководства РУВД и получив объяснения происходящего проконтролировал сводку и в сводке оказался я один. А не как обычно все непричастные.
Следователь Долгополова просто балдела ей осталось выполнить минимум формальностей и уголовное дело можно было направлять в суд. Все бумаги были оформлены отлично.
Но мне повезло гораздо больше, чем могло показаться. Один из потерпевших работал на заводе железо-бетонных изделий где и трудился инженером супруг Надежды — Илья. Вот этот сослуживец и поведал любопытные вещи. Надежда выходила замуж за Илью по настоянию Ильи. Пожилому ловеласу польстило, что жена у него гораздо моложе. При этом Надежда, не имея в Москве родных и по большему счету хороших знакомых полностью была зависима от супруга. Тот этим пользовался вовсю Надежда превратилась в прислугу за всё.
И был ещё один любопытный факт все на ЖБИ кто каким то образом вступали в конфликт с Ильей спустя какое то время сильно болели и могли даже умереть. По крайней мере два работника ОТК скончались в больнице после того как высказали претензии к качеству продукции за выпуск которой отвечал Илья.
Факты были любопытные и я пошел к Чепсину с докладом. И снова не нашел понимания. Чепсин не захотел вникать в информацию и сообщил мне бездоказательно и мы не сможем прокуратуру возбудить уголовное дело. Пиши отказной материал и списывай в архив. Но и меня закусило. По всему выходило, что Илья серийный отравитель. А такие не останавливаются. У меня теперь была хорошая знакомая мама Сахарова. У нее были знакомые в прокуратуре и ей было скучно на пенсии. Все складывалось отлично — я мог обеспечить интересное приключение по раскрытию преступлений серийного отравителя, а женщина могла договориться с прокурором о возбуждении уголовного дела. Мне с этого тоже шел профит — высокое оперативное мастерство и раскрытие преступления с высокой степенью латентности. Так что мне тоже все шло в зачет. Да и в будущем времени, мой начальник хорошо подумает прежде, чем оспаривать мои доводы.
Прокурор принял нас вместе с мамой Сахарова, и они долго вспоминали прошлые успехи и поражения. Примерно через полчаса встречи наконец обратили внимание на меня. Посмотрев объяснения и справки по материалу. Прокурор согласился с моим мнением и вызвал через секретаря — следователя прокуратуры и поставил задачу-уголовное дело возбудить, назначить эксгумацию умерших работников завода ЖБИ, назначить химико-токсилогическую экспертизу тел. Супругу Ильи отправить на обследование в профильный НИИ. Инспектора уголовного розыска в оперативное сопровождение уголовного дела. Дав указание меня отпустили со следователем работать по указанию прокурора. А два ветерана продолжили встречу воспоминаний.
А мы же пошли в кабинет к прокурорскому следователю, где тот и вынес постановление о возбуждении уголовного дела по статье 102 УК РСФСР и вынес постановления о назначении ряда экспертиз по уголовному делу. А затем и отдельное поручение о доставлении к нему на допрос подозреваемого. Наконец то дело начало раскручиваться.
Глава 43
Рекламная вставка. Временно.
Палач https://author.today/work/354680
Религия продолжала служить одним из главных интеллектуальных ресурсов эпохи, предлагая объяснения бедствий, а иногда и меры их профилактики. В учениях Мартина Лютера (1483–1546) и других протестантов 1520-х годов отвергалась всякая опора на «суеверные» защитные ритуалы, но в целом в них укреплялась общая вера в этический универсум, где ничего не происходит случайно. Стихийные бедствия и эпидемии обычно трактовались как признаки Божьего недовольства и даже гнева, хотя его причины не всегда были очевидны. Некоторые богословы и хронисты идентифицировали конкретное, оставшееся безнаказанным злодеяние — к примеру, инцест или детоубийство — в качестве катализатора. В других случаях коллективные страдания воспринимались более широко — как Божественный призыв к покаянию. Лютер, Жан Кальвин (1509–1564) и многие другие ранние протестанты пребывали в апокалиптическом ожидании последних дней мира и того, что скорбям его скоро придет конец. И конечно же, дьявол со своими приспешниками оставался ключевым компонентом любого объяснения всякого бедствия, начиная с того, что град вызывают ведьмы, и вплоть до историй о демонах, наделяющих разбойников сверхъестественными способностями.
Наиболее часто используемой профилактической мерой против разнообразных «ангелов смерти» была простая молитва. Веками христиане повторяли нараспев: «Избави нас, Господи, от чумы, голода и войны!» Просительная молитва ко Христу, Марии или конкретному святому против специфической угрозы была широко распространена в течение всего XVI века, в том числе и среди протестантов, которые официально отвергали любое сверхъестественное заступничество, кроме Христова. Для многих верующих магические талисманы — драгоценные камни, кристаллы и кусочки дерева — обеспечивали дополнительную защиту от природных сил и сверхъестественных опасностей, так же как и всевозможные квазирелигиозные предметы, известные среди католиков под именем сакраменталий: святая вода, кусочки освященной гостии, медальоны с изображениями святых, освященные свечи или колокольчики, а также святые мощи — предполагаемые фрагменты костей или других частей тела святых или членов Святого семейства. Другие средства откровенно магического характера (заклинания, порошки, зелья), в том числе и запрещенные, обещали выздоровление от болезней или защиту от врагов. Учитывая, что в тех обстоятельствах утешение и поддержка выходили на первый план, мы не можем так просто отрицать эффективность подобных мер. Вера в загробную жизнь, где страдания и добродетель были бы вознаграждены, а зло наказано, определенно утешала, хотя даже самая сильная личная вера не могла предотвратить беду или помочь избежать ее.
Напуганные опасностями, угрожающими со всех сторон, Франц Шмидт и его современники отчаянно нуждались хоть в каком-то подобии стабильности и порядка. Светские власти — от императора до территориальных князей и правящих магнатов городов-государств — разделяли это стремление и были полны решимости действовать. Их патерналистские взгляды были далеки от альтруизма, по определению предполагая усиление собственной власти, но забота о безопасности и благосостоянии общества была по большей части подлинной. Усилия правителей, направленные на смягчение последствий землетрясений, наводнений, голода и эпидемий, возможно, смогли оказать жертвам какую-то помощь. Однако даже самые решительные попытки улучшить общественную гигиену имели минимальное воздействие вплоть до нашей эпохи. Например, карантин, который многие правительства вводили во время эпидемий, мог притормозить распространение инфекции, а также поспособствовать лучшей утилизации мусора и отходов, но бегство из урбанистических районов во время вспышек по-прежнему оставалось наиболее эффективной мерой для тех, кто мог себе ее позволить.