Арбалетчик с Тверской
Шрифт:
Глава 10
Вот из-за этой дороги и родственных чувств императоров война и не могла закончиться так долго. Сейчас же всё только начиналось и пламя войны разгоралось и разгоралось.
У меня на руках было золота на пять с лишним миллионов флоринов и теперь надо было резко решать, что делать с этим золотом. Часть я уже решил вложить в ценные бумаги и это была Голландская Ост — Индская компания и теперь просто определялся насколько большая это часть будет. Пока я тут предавался глобальным размышлениям о судьбах мира, солдаты расчистили проход на дороге и можно было двигаться вперед. Как оказалось встречи совпадали. Я и монахи договорились с одним человеком из правления компании только встречи были назначены на разные дни. Обоз двинулся к точке рандеву.
Сотня солдат достаточно много, чтобы сохранить в целостности груз и не так много, чтобы всполошить всю округу. Но в деревни мы не заходили, следы не хотелось оставлять и деревенские очень глазастые существа обязательно запомнят и приметы телег и лошадей и точно укажут, когда и кто проходил. Мне такие следы не нужны были. Существовала вероятность поисков пропавших монахов и не было уверенности, что попавшие в костер единственные посвященные в наличие горы золота. Хотя монахи и утверждали перед смертью — только они в курсе операций с ценностями. Но береженого и бог бережет…
Все, у кого появились лишние деньги скупали имения и прочие угодия лиц угодивших на костер или убежавших на территории контролируемые протестантами. Большая часть этих имущественных комплексов ранее принадлежала католической церкви в лице монастырей и прочих контор. у меня же была инсайдерская информация — не стоит скупать будет реституция. Только никто не верил в такой поворот событий и активно скупали бывшие церковные земли ну и кто им теперь будет виноват. Ладно, это мы отвлеклись.
Переговоры у нас были назначены на постоялом дворе как раз на той самой трассе, по которой и шли испанские резервы, товары и деньги на оплату армии в Нидерландах. Это обстоятельство не гарантировало отсутствие разбойников, но и особого разгула бандитизма не было.
Сторона Ост-Индской компании была представлена обычным жителем Нидерландов и все его ухватки показывали, что денег он добыл немало, но вот с воспитанием у него плохо. У меня в прошлом был опыт общения с застрявшими в 90-х братками. Вот и этот был один в один с поправкой на время. Золото на руках и на шее и разноцветные шелковые одежды. И это был один из семнадцати руководителей компании.
Предложение компании — покупайте у нас ценные бумаги в виде акций и получайте гарантированный доход. Вроде бы мы для этого здесь и собрались. Смущали детали. Ценные бумаги были анонимными и отсутствовал нотариус для регистрации сделки. Просто купите бумаги по цене алмазов и идите ждите потом Вам привезут кучу бабла. Знал бы этот голландец — сколько таких акционерных компаний было, есть и будет в России в моем прошлом он бы не напрягался.
Названные условия с ходу мне не подошли, и я отказался. Представитель сообщил — если нас не устраивают условия он уезжает. Мои слова он понял с трудом — ветер в спину, барабан на шею. Они голландцы слегка не врубаются в наши идиомы. Голландец ушел с таких коротких переговоров, мы же усилили посты и сели обедать. Далеко этот представитель не уедет и правда он вернулся и предложил новый вариант — он лично заверит своей подписью бумаги по сделке. Я даже не стал обсуждать этот вариант.
Условия остались прежними- ценные бумаги именные, сделка заверяется нотариусом и вноситься в книгу актов. Этот голландский браток ещё подумал и согласился на наши условия.
Почему я вообще договаривался с этим жуликом — потому, что он реально был в числе семнадцати членов правления компании и действительно мог принимать решения по таким сделкам. Но сейчас просто хотел кинуть меня — иначе откуда возьмешь деньги.
По итогу — мы договорились и нам передали ценных бумаг на три миллиона гульденов и установили порядок расчетов. Вот только нотариусов теперь было двое и из разных городов, каждый из которых входил в число учредителей этой самой Ост-Индской компании. Почему на три миллиона — не на все деньги. Надо развивать свое производство. Оборотных средств опять же не хватает.
От празднования мы отказались. Надо было вывозить к себе домой и акции и немерено золота. Хоть теперь у нас и было только половина телег груженых, но всё равно опасность нападения и отъема честно отнятых денег была весьма реальна. Вся обстановка вокруг прямо кричала — голландцы просто так нас не отпустят. На кону стояли очень большие деньги и то, как легко представитель компании пошел на наши условия, говорили об одном нас уже списали и деньги поделили и освоили. Наивные голландские юноши. Замучаетесь Вы эти деньги у нас отнимать. Уже были прецеденты и наши грузы всегда оставались у нас. Пока мы решали свои локальные личные вопросы. Война только разгоралась и мои прогнозы получали подтвеждения.
Фердинанд пытался протолкнуть отнятие у Фридриха (тот пока сидел у родственников в Бранденбурге) титула курфюрста и вообще Пфальца. Но тут князья воспротивились. Окей, да, Фридрих нарушил имперский мир, и чешскую корону получил незаконно. Но Пфальц — это точно его, и если твое величество конфискует просто так земли у законного владельца, пусть и бунтовщика, то, где гарантия, что наше при нас останется? И вообще, какого черта там делают испанцы?
Пока шли все эти разговоры, Тилли вел армию вслед за Мансфельдом. Тот маршировал пока быстрее, и грабил, сукин сын, за троих. Мансфельдовцы принесли в западную Германию широкий набор инфекций. Тилли зазимовал в оккупированном Пфальце, в это время мансфельдовцы объедали Эльзас. Шел 1621 год. Фридрих писал из изгнания пакости про Фердинанда, Валленштейн в Чехии исподволь накапливал богатства, Фердинанд в Вене пытался сплотить князей вокруг трона, а география войны неуклонно расширялась, войска в основном ушли из Чехии и теперь катились по Германии.
Вскоре в войну вступят новые силы. Ей не дадут погаснуть на чешском мятеже.
В итоге, союзника они приискали под стать себе. Христиан Брауншвейгский, протестантский князь. Не совсем слабый, обладатель приличного владения, но, так сказать, второго эшелона. Внятных рациональных причин лезть в войну у него толком не было, но чуваку просто нравилось воевать, и к тому же, он был прочно влюблен в жену Фридриха. Он даже на знаменах начертал девиз «За Господа и за нее». Еще одним союзником стал Георг Фридрих из Бадена. Вот у этого причина воевать была очень веская: испанцы поблизости от его владений. Армия оккупантов разоряла любые земли на каких стояла, и князь Бадена очень хотел бы выгнать их из-под своего бока. Золота на общий банкет дала в основном Голландия, потому что Фридрих мог, по сути, содержать на свои деньги только себя (он убежал из Богемии буквально в чем был, только часть драгоценностей прихватил), а Христиан тоже был не особо богат, не так, чтобы армию выставить. Голландцы же считали, что кто пытается воткнуть шило в бок Испании, тот и молодец, и почему бы не дать денег такому хорошему человеку, чтобы втыкал интенсивнее. В общем, теперь протестанты могли выставить три армии (Христиан из Брауншвейга плюс Георг Фридрих из Бадена плюс наемники Мансфельда). Они были небольшие по отдельности, но в сумме это выходило порядка сорока тысяч, то есть, очень приличное войско, а если получится собрать их в одном месте, так просто паровой каток. Имея такую толпу защитников, Фридрих послал всех миротворцев подальше. Сам он приехал к наемникам Мансфельда. Мансфельд из-за его нежданного приезда попал в дурацкое, он-то как раз торговался с католиками о том, на каких условиях он готов перебежать, и теперь пришлось как-то отложить переговоры. Все-таки наемничество наемничеством, но напрямую сдавать нанимателя, который рядом с тобой и деньги платит — это очень плохо для профессиональной репутации, кто тебя потом такого наймет.
Вся война сейчас шла по западным границам Германии. Армии протестантов были географически сильно разнесены, а вот католики, отследив угрозу, объединились. У империи имелись две армии: одна испанская, герцога Кордобы (Спинола уже вернулся в Нидерланды), другая — снаряженная католическими князьями Германии под командой Тилли. Они соединились весной 1622 года, и теперь могли действовать решительно. А вот протестанты должны были их переманеврировать и как-то объединиться.
Христиан Брауншвейгский медленно шел с севера. Дорогой этот романтичный вояка вел себя как опереточный злодей. В города рассылались специально обожженные письма, с красочным содержанием типа «Огонь! Огонь! Кровь! Кровь!», чтобы бюргеры быстрее трясли мошной. Правда, войска не особо мучительствовали, но церкви с монастырями и города обдирались как липки. В конце концов, Христиан понимал, что война дело дорогое.