Ардагаст и Братство Тьмы
Шрифт:
Ночь опустилась на древний Вавилон. Великий город давно запустел. Большинство горожан перебралось в новые столицы — Селевкию и Ктезифон. Осыпалась цветная плитка с городских ворот. В холм, поросший кустарником, обратились знаменитые висячие сады. Разваливались и оплывали заброшенные дворцы. Но по-прежнему высились увенчанные храмами зиккураты. Оттуда, как и века назад, наблюдали звёзды и плели паутину колдовства и интриг духовные владыки древней страны, хранители тысячелетней мудрости — халдейские жрецы. Горожане хорошо помнили это и с трепетом глядели на черневшие под сапфировым небом рукотворные ступенчатые горы. Иные, впрочем,
Наибольший трепет вызывал у жителей города зиккурат Нергала, повелителя подземного мира. Здесь, в комнате, глубоко укрытой в глиняной толще башни, собрался высший совет Братства Тьмы. Со стен глядели, ухмыляясь, зубастые и когтистые демоны, нагие крылатые демоницы-лилит, драконы со львиными и орлиными лапами. Среди собравшихся были надменные римляне, бородатые греки, чернявые горбоносые сирийцы и иудеи. Именуя себя Братством Высшего Света, все они носили тёмные одежды — в знак того, что материальный мир, в коем они вынуждены жить, тёмен, грязен и неисправим по самой своей природе. В кресле эбенового дерева восседал седовласый благообразный Менандр Самаритянин, в чародействе превзошедший даже своего учителя Симона Мага. В народе верили, что Менандр дарует избранным бессмертие и вечную молодость (сами избранные, впрочем, понимали это в духовном смысле: увековечивать нужно дух, а не низменное тело).
Высшие члены Братства, однако, не были здесь хозяевами. Об этом им напоминал вид сидевших тут же двоих халдеев с завитыми бородами, в длинных одеждах с бахромой. За спинами халдеев два высеченных на стене змееголовых демона охраняли закрытую дверь. Туда вход пришельцам из Империи был и вовсе закрыт. За ней начинался ход в подземелья, где собирались жрецы Змеи, служители древнейших богов-драконов. Даже Валенту не удавалось заручиться их доверием, а некоторые его чересчур любознательные и пронырливые ученики поплатились жизнью за попытки проникнуть в змеиные тайны.
Тем более Менандр старался сохранить перед халдеями величественный вид и говорил медленно и важно:
— Итак, братья, войска царя Артабана по-прежнему победоносны. Они уже взяли Экбатаны и подступили к Персеполю и к Каспийским Воротам у Демавенда. Маги Ормазда с трудом удерживают святыни Персеполя, а демавендские маги Ахримана на нашей стороне. Однако Пакор привёл к Воротам орды саков и парфян. С ними — люди Братства Солнца и какие-то сильные скифские колдуны. Полагаю, лучшие из наших магов понадобятся именно там. Особенно ты, Валент, как знаток Скифии.
Валент, озабоченно перебиравший связку талисманов из человеческих костей, кивнул:
— Да, битва за Ворота весьма важна. И всё же я прошу разрешить мне отправиться, и срочно, в Сарматию. После происшедшего в Гиперборее...
— Один дикий сармат помешал другому напасть на Белый остров. Ты просто не на того поставил, — заметил один из иудеев.
— На Ардагаста уже поставило Братство Солнца, и не ошиблось! Если он завладеет всеми тремя золотыми дарами, огненным сердцем Скифии...
— Разве там решаются судьбы мира? — пожал плечами Менандр.
— Отныне — там! — Валент обвёл пристальным взглядом собравшихся. — Вы ещё не поняли, какой соблазн для черни — Царство Солнца, или хоть его подобие, рядом, через Дунай? А когда эти скифы-росы перейдут Дунай, это будет не просто набег.
— Приберём к рукам и скифов, — ухмыльнулся один сириец. — Мы, могущественные маги, нужны всем рабам плоти.
— Воинам архонта Солнца не нужны ни мы, ни сам Высший Свет. Союз с нами для них — грех, а мы сами — вроде тех демонов, которых вызываем силой нашего знания, — возразил Валент.
— Скифы бушевали здесь семь веков назад, — вмешался в разговор халдей. — В те дни от них зависело, какое из царств погибнет, а какое станет великим. И тогда они были глухи к нашей тайной мудрости и лишены почтения к нам и нашим храмам. Вы должны остановить этот народ! — Жрец властно взглянул на Менандра.
— Гог из земли Магог, князь Рос — не он ли рвётся к золотым дарам? — выдавил из себя побледневший вдруг иудей.
Менандр заговорил всё так же медленно и величаво:
— Знание... Из-за него нас, избранных, почитают, ненавидят и боятся. Да, у нас много врагов. Но опаснее всех те, кто презирает силу тайного знания. Они — враги Высшего Неизъяснимого Бога, к которому мы стремимся, ибо он выше Солнца и прочих архонтов со всеми их законами. И потому ничтожный царёк росов может стать для нас страшнее Тита и Пакора. Брат Валент, лети немедля на север и сделай всё, чтобы небесное золото не дало варварам процветания и могущества.
Над тёмными бурными водами моря Ахшайна, Чёрного, в ночи летел с юга чёрный дракон. На спине его уверенно сидел человек в сарматской одежде и греческом плаще. Ветер развевал выбившиеся из-под башлыка длинные волосы, вздувал чёрный с серебром плащ, обёрнутый вокруг тела. За спиной человека уныло горбился демон — толстый, клыкастый, свинорожий. Демон по имени Мовшаэль, из войска Луны, был за грехи свои отдан на семь лет в рабство к Валенту. Хозяин не мешал духу предаваться пьянству и иным порокам, коим тот был привержен ещё в александрийских притонах в бытность свою человеком. Зато постоянно посылал своего раба на всякие опасные дела, в которых запросто можно было погибнуть духовно, то есть окончательно. Вот и в этот раз пришлось лететь в дебри Скифии, навстречу Ардагасту, от которого Мовшаэль еле унёс ноги шестнадцать лет назад. Из двоих летевших на драконе демона сейчас больше напоминал Валент, надменно и безжалостно взиравший на грешную землю внизу и столь же грешное материальное небо над собой.
Чёрная равнина моря сменилась белизной заснеженной степи. Тёмные полосы прибрежной растительности окаймляли долины Днепра и Гипаниса, лиман, Белое озеро. Опустившись возле озера, Валент отослал дракона. Потом послал демона украсть коня из табуна. Лететь на драконе в Мадирканд-Метрополь, столицу Фарзоя, не стоило, чтобы не привлекать внимания. Прийти же в царскую ставку пешком означало унизить себя перед степняками: пешего бродягу могли и не пустить к царю.
В небольшой, жарко натопленной комнате мадиркандского дворца не спеша попивали из расписных чаш хиосское вино царь и маг. Фарзой был одет почти по-домашнему: при золотой гривне, но в простом тёмно-синем кафтане. На насмешливом курносом лице царя было написано, что все хитрости и интриги гостя он знает наперёд.
— «Длинное ухо» опередило тебя, колдун! Я уже знаю, что Ардагаст возвращается со стрелой.
— Возвращается, — кивнул Валент. — Только кем? И зачем? Кто ты теперь, царь Фарзой? Разве ты дошёл до Белого острова или хоть до Золотой горы? Сражался с демонами, аримаспами, морскими чудовищами? Или тебя принимал Аполлон-Гойтосир в Доме Солнца? Ты владеешь половиной Великой Скифии, но ты не избранник богов и даже не потомок её царей.
Лицо царя постепенно мрачнело, а маг продолжал: