Ареал: Один в поле не воин. Что посеешь
Шрифт:
– Я слышал, что до Катаклизма в ГНИЦ была одна Лаванда. – Тимур невольно насторожился, косясь на её комбинезон с эмблемами ГНИЦ. – Главный биолог или вроде того, очень вредная и желчная баба. Вроде как она теперь живёт в ЛП-32 вместе с Генералом и поедает людей. Говорят, что охотится исключительно на мужчин.
– Да? – удивилась девушка. – Наверное, мы однофамильцы, это и ввело вас в заблуждение.
– Наверное, так… – Мужчина вгляделся в её лицо и успокоился: – Ну да. Той женщине лет тридцать было, а вы совсем молоденькая. Вы студентка?
– Уже нет, – уклончиво ответила Лаванда. – У меня имеется некоторый опыт работы, вы сможете в этом убедиться. Вы не волнуйтесь, медицинский осмотр проведет Айболит, я буду ассистировать.
– Всё будет хорошо, – заверил его военврач. – Это полезно для ребёнка.
– Да-да, конечно! – всё так же тихо согласился Тимур, озираясь. – Идёмте! Тут недалеко.
Он повел их среди зарослей, часто сверяясь с УИПом, и метров через семьдесят небольшая группа остановилась у сплошного завала из почерневшего от времени бурелома. Нагромождения изломанных ударной волной Катаклизма деревьев густо облепила Паутина, ещё заметная в сгущающихся сумерках, и без всякого УИПа было ясно, что это тупик. Тимур внимательно огляделся, после чего трескуче зашипел, подражая рычанию ядовитой куницы. В двух метрах правее него шевельнулись кусты, и кусок почвы размерами метр на метр немного приподнялся вместе с растущим на нём небольшим деревцем. В открывшемся отверстии показалась голова в капюшоне маскировочного халата, обшитого искусственными листьями, и Тимур поспешил помочь человеку отодвигать дерево.
– Надя, у нас гости, – тихо сообщил он встречающему и обернулся: – Это подземный ход. Он узковат, но пройти можно. Заходите, Надя вас проводит. Я последним пойду, надо вход закрыть.
Втиснуть своё тело в лаз Медведю удалось с большим трудом, для чего пулемёт пришлось перевесить в положение «за спину». Ход действительно оказался узковат, да ещё и низковат, из-за чего здоровяк был вынужден пробираться на полусогнутых, чуть ли не гусиным шагом, прочерчивая борозды усиленными наплечниками «Эмки» на земляных стенах и задевая коленями о зажатый в руках контейнер Айболита. Через десять метров лаз закончился таким же замаскированным под куст выходом, и группа выбралась на поверхность. Бурелома вокруг стало ещё больше, но Паутина уже не залегала сплошным коконом и кое-где пройти было можно.
– Идите точно за мной, – зашептала женщина. – Тут волчьи ямы везде, это ловушка, на случай, если на нас нападут. Тут по дорогам «дикие» банды часто рыскают, но в наш бурелом соваться не любят. Но если свежие следы заметят, то могут и следом пойти, несколько раз такое уже бывало. К счастью, дальше тупика они не проходили.
Она машинальным движением поправила головную повязку с «Филином» и пошла витиеватым маршрутом, бросая частые взгляды на УИП. Обойдя таким способом пару десятков кустов, женщина свернула с более-менее свободного пространства в очередной тупик из бурелома и остановилась у толстого дерева. Она подняла голову вверх и поднесла руки к стволу. В густой кроне что-то зашуршало, и через несколько секунд сверху вниз мелькнула маленькая мохнатая фигурка, проворно спускающаяся по древесному стволу. Обезьянка запрыгнула матери на руки и тут же скользнула за пазуху маскировочного комбинезона.
– Мама! – раздалось из-за пазухи. – Пойдем на веточки! – Мохнатая мордочка выглянула наружу.
– Уже темно, заинька моя, маме плохо видно! – зашептала женщина, поглаживая обезьянку. – Мы покачаемся на веточках завтра, хорошо? А сейчас мы пойдём домой, папе надо поговорить с дядей.
– Дядя! – Трёхпалая мохнатая ручка вытянулась в сторону Медведя. – Дядя хороший!
– Да, сокровище моё, дядя хороший, – подтвердила женщина, на всякий случай удерживая обезьянку за пазухой. – Пойдём домой, мама даст тебе вкусную ягодку!
– Дяде нужно гулять! – Обезьянка проигнорировала слова матери. – Там! – кривая лапка ткнула в сторону Эпицентра и тут же вцепилась в материнскую одежду: – Папа! Я хочу к папе!
Обезьянка вывернулась из рук женщины, выскочила из-за пазухи и одним прыжком преодолела пятиметровое расстояние, приземляясь на плечо спешащего ко всем Тимура.
– Асенька! – Мужчина бережно поцеловал в мохнатый лобик сверкающее лишёнными зрачков жёлтыми глазами существо. – Доча, пойдем домой, у нас гости. Папе нужно с ними поговорить, а потом мы с тобой поиграем в прятки!
– В прятки! – Обезьянка издала скрежещущий скрип, который, судя по всему, обозначал радость, и совсем по-обезьяньи запрыгала на отцовском плече: – Хочу! Хочу! Хочу! В прятки! Пошли!
Неожиданно она высоко подпрыгнула, покидая плечо Тимура, вновь оказалась на дереве и тут же спрыгнула с него на Лаванду, ловко повисая у неё на руке. Родители обезьянки опешили, мгновенно приходя в ужас, и осторожно двинулись к Лаванде, не спуская глаз со своего ребёнка.
– Асенька, золотце, иди к маме! – Женщина пыталась скрыть испуг, но дрожащий голос выдавал её. Мысль о том, что произойдёт, если обезьянке вдруг взбредёт в голову расцарапать лицо девушке, пришедшей с двумя людоедами-убийцами из ОСОП, погрузила её в панику.
– Тётя! – Обезьянка стремительно вскарабкалась ей на плечо и вновь ткнула лапкой в сторону Эпицентра: – Тётя гуляла там! Дяде тоже нужно гулять! Там! – Мохнатая мордочка заглянула в глаза Лаванде: – Ты будешь играть со мной в прятки?
– Обязательно! – улыбнулась Лаванда. – Кто первый прячется?
– Я! – Обезьянка явно обрадовалась и тут же прыгнула матери на грудь: – Мама! Пошли домой!
Женщина осторожно прижала к себе обезьянку и поспешно направилась обратно в тупик, что-то ласково рассказывая ей по пути. Поравнявшийся с Лавандой Тимур выдохнул и стёр со лба пот.
– Извините. – Он скользнул испуганным взглядом по Лаванде и перевёл его на Медведя, пытаясь понять, не привело ли того поведение обезьянки в бешенство. – Ася у нас очень адекватная! Она никогда раньше не прыгала на тех, кого видит впервые! Она боится незнакомых людей! – Тимур вновь посмотрел на Лаванду: – Как вы себя чувствуете? Вас не тошнит?
– Всё в порядке, вам не о чем волноваться, – заверила его девушка. – У меня хорошая адаптация к токсичным ферментам живых форм Ареала. Я же говорила, у меня имеется некоторый опыт. У вас очень активная девочка, ей не опасно перемещаться по местности, нашпигованной ловушками?
– Перекрытия волчьих ям выдерживают вес в двадцать килограмм. – Слова Лаванды успокоили Неприсоединившегося, и он снова расслабился. – Ася весит всего семь. И она не любит ходить по земле. После лечения она стала гораздо спокойнее… Подождите минуту!
Он заторопился к жене, и оба Неприсоединившихся забрались под раскидистый куст, стоящий возле дерева, по которому спустилась обезьянка. Куст тоже оказался крышкой люка, и не произнёсший ни слова Медведь полез следом за Надей в лаз, мрачно размышляя на ходу о том, насколько серьёзно стоит воспринимать сказанное обезьянкой. Второй подземный ход был выстроен добротно. Высотой в рост обычного человека и шириной в метр, стены и потолок выложены брёвнами, на стенах нефтяные светильники из гильз крупного калибра, на полу брошены какие-то циновки. Заканчивался этот проход подземным помещением размерами три на три метра, в каждой из стен которого виднелся точно такой же освещённый проход, ведущий дальше. Помещение, похоже, являлось чем-то вроде жилой комнаты и было облагорожено достаточно неплохо по меркам Ареала. Скорее всего остальные ходы ведут в другие такие же «комнаты», ведь отрывали всё это подземным способом, значит, копателям приходилось обходить корни деревьев и каменные глыбы…