Арена Видящих
Шрифт:
— Ну, тогда, хоть вы почешите мне спину, я вряд ли засну, испытывая такой зуд.
— Понятно. Я могу помочь вам перевернуться на живот, но поймите, что ваша чесотка, скорее всего, психологического плана. За вами хорошо следили, регулярно переворачивали, чтобы избежать пролежней. Нет объективных причин для описанного вами дискомфорта.
— Маргарита, переверните меня, пожалуйста, а то я с ума сойду, — извиваясь на кушетке в зафиксированных рамках, попросил я.
— Остановитесь, я дам вам успокоительного. Так вы себе всю спину раздерете.
— Нет, нет, мне уже лучше. Я потерплю, спасибо, — испугавшись, что мне вкатят лошадиную дозу седативного, возразил я и стиснув зубы, перестал ёрзать на кровати.
Да уж, помощь они мне тут оказывают! Помню я, на чём наш разговор с Ольгой Дмитриевной закончился. Мифрилл седьмому региону был сильно нужен, а еще шахты гильдии Монополия им бы тоже не помешали. Хотя, раз уже год прошел, всё давно могло в игре поменяться. Надо отдать им должное, родители-пенсионеры моё содержание в коме в течение года не потянули бы. А так, получил помощь и жив остался, но отношение ко мне изначально пренебрежительное. Я пришел в себя после длительной комы, хочу встать, пройтись, размяться, почесаться в конце концов, а мне даже руки из ремней освободить не дают. Успокоительного готовы вкатить, лишь бы не возникал.
А я точно в больнице? Это не психушка, случаем? Я же не знаю, что видят сумасшедшие, что им там чудится. Может, я всё это время бегал и бредил, а сейчас ничего вспомнить не могу. Нет. Навряд ли. Я мыслю очень ясно. Помню всё, что со мной было до явления Каннон и после. Я не сумасшедший. Надо подождать до утра. Бесполезно расспрашивать обслуживающий персонал, который ничего не решает. Когда медсестра ушла, я опять попробовал высвободить руки из ремней. Ни шанса. Моё родное тело никогда не отличалось сверхсилой, а тут еще годовой простой случился. Я лежал всё это время, как овощ и мышцы ослабли без естественной нагрузки.
На фоне принудительной фиксации, всё тело начало чесаться ещё сильнее. Да что за напасть! Меня вообще мыли или это аллергическая реакция на средства ухода и постельное бельё? Зудело всё — нос, лоб, уши и конечно же спина. Жуткий физический и психологический дискомфорт. В Башне можно было отстраниться от боли и мучений уходом в глубокую медитацию, но ни одна мысленная и произнесенная мной команда не сработала. А-а-а! Проклятие. Сказке конец, а реальность жестока. Хочу назад, в Латор, пусть и в женское тело, только не опять полное бессилие и рабство в руках бездушных бандитов в погонах.
Раньше бы я дал волю эмоциям, начал ругаться или сильно расстроился и упал духом, но не сейчас. Я жив, а значит, ещё могу бороться. Буду пробовать всё, что узнал за время своего пребывания в Башне. В первую очередь я попробовал культивировать. Для этого постарался абстрагироваться от тела, усмирить беспокойный ум, не замечать дико чешущейся спины, ягодиц, неприятно давящего катетера в члене. Отстраниться от всех накативших неприятных ощущений и сконцентрироваться на привлечении энергии в центр груди.
Я визуализировал свой сосуд души, и представлял, как притягиваю к нему энергию из окружающего пространства. Моё дыхание углубилось и замедлилось. Я дышал, следуя рекомендациям Мо Шеня, постоянно прислушиваясь к своим ощущениям. Дышал и прислушивался, дышал и прислушивался… прямо до появления проводившего утренний обход врача.
Сказать, чтобы я почувствовал циркуляцию энергии, свой сосуд души и хоть каплю привлеченной в него энергии, было бы ложью. Ничего ожидаемого в ощущениях тела не проявилось. Не возникло жара в груди или чувства распирания. Ничего. Но так я хотя бы смог успокоится и не реагировать на зуд.
Отсутствие быстрого прогресса в культивации меня пока не смутило. Или я делал что-то неправильно или в моём мире действительно не работал путь бессмертия, но первые попытки надышать себе Ци на закалку тела и повышения ступени сосуда души, а также культивировать энергию, привлеченную из какого-то внешнего хранилища, как я это успешно сделал в Песочнице, закончились полным провалом.
Высоколобый врач с залысинами сухо поинтересовался моим самочувствием, задал пару вопросов, убедился, что я адекватен и не агрессивен и сказал, что мне предстоит еще разговор с людьми из службы безопасности, некоторые анализы, МРТ, тестовый нейроскан и, если всё будет хорошо, меня переведут в корпус для выздоравливающих.
Анализы показали, что по здоровью у меня всё в порядке. Я и раньше был здоров, моему телу провели множество обследований и не удалось выяснить причину ухода в кому, кроме психического переутомления. Я внутренне радовался, а вот требование провести обязательное нейросканирование меня напрягло. Я что преступник? На каком основании? А если всплывет, что у меня скан слишком странный, они меня не выпустят что ли?
Радужные надежды быстро покинуть это мутное, закрытое учреждение не оправдались. Моё нежелание в нём находиться никого не интересовало. А всё дело в моем нейроскане. Вернее в том, что снять его кучке узколобых спецов не удалось. Три попытки и все закончились перегрузкой памяти специализированного компьютера, что в принципе по местным меркам было невозможно. Объем памяти установки был рассчитан на снятие данных памяти общей протяженностью до ста лет.
Обычно, мозг не хранит в своих центрах все зрительные образы, а формирует связки нейронов, архивируя лишь ключевые жизненные моменты и отсеивая весь серый и однообразный мусор. Человек ярко помнит события последних двух-трех лет, что-то яркое из детства и дальше по жизни. Серые будни и однообразные данные в нейронах не хранятся, поэтому большой объем памяти для нейроскана одного человека, особенно молодого и не нужен, но я опровергал эти убеждения, быстро заполняя всё шестьсот терабайтное хранилище данных еще в самом начале процесса.
После очередной неудачной попытки выяснилось, что от меня просто так не отстанут. Повезли меня в другой институт, где велись еще более специфические исследования, но и тройного объема памяти их установки не хватило, чтобы снять полноценный нейроскан данных моего мозга. Техники экстренно нарастили хранилище в десять раз. Этого объема не хватило. Нарастили в двадцать раз — тот же результат, и тогда пошли на беспрецедентные меры и подключили установку нейросканирования к главному архиву седьмого региона, в тысячи раз превышающему блоки памяти уже расширенной установки.