Аренида (сборник)
Шрифт:
По экрану локатора снова пробегает загадочная вспышка. И в тот же момент из динамика раздается мелодичный, протяжный звук.
Затаив дыхание астронавты слушают, как из межпланетных далей к ним снова и снова доносится манящий, хрустальный звук, упрямо прорывающийся сквозь треск разрядов.
— Маяк! — радостно вскрикивает Сташевский. — Это же радиомаяк, товарищи! Нас ищут! Это Земля!
— Это не Земля… — медленно произносит Батанов, прислушиваясь к загадочным позывным.
— Как нет? Кто-то подает
— Вот именно… Кто-то… — негромко отзывается Хэнь.
— Как?! — шепотом произносит опешивший инженер.
Ему никто не отвечает. Все молчат. Только снова и снова звучит сигнал маяка. Батанов вопросительно смотрит на Хэня.
— Это Деймос… — уверенно говорит тот. — Сигналы идут, несомненно, оттуда.
— Очевидно, нас приглашают в гости.
— И причем любезно показывают дорогу, — в тон ему говорит Хэнь, — по вьетнамским обычаям в таком случае отказываться большой грех…
— По русским тоже…
— По польским также, — восклицает Сташевский. — Но автоматы… С минуты на минуту они повернут нас!
Это напоминание заставляет всех опять стать серьезными.
— Есть выход… — наконец говорит командир. — Программу автоматики разрабатывал мой друг, Платон Рубцов. А он всегда был чересчур предусмотрителен.
— Вы полагаете, он мог передать это достойное уважения качество своему детищу? — подхватывает Хэнь.
— Возможно, — соглашается Батанов. — У меня даже есть основания полагать, что это именно так.
Он переводит взгляд на приборы, неистовствующие под влиянием магнитного поля.
— Принимаю такое решение, — говорит Батанов. — Мы выключаем автоматику наведения корабля. Идем на посадку на Деймос. Диаметр его всего восемь километров. Сила тяжести на нем фактически отсутствует. Для обратного взлета нам потребуется гораздо меньше энергии, чем для взлета с Марса, если бы мы стали садиться на эту планету. А резерв энергии нам очень пригодится, — когда придется на обратном пути пробивать этот проклятый магнитный пояс. Так? Возражений нет?
— Нет, — первым торопливо отвечает инженер.
— Инженер Сташевский, — командует Батанов, — контроль за двигателями. Профессор Хэнь! Подготовьте расчетные данные.
— Есть! — неожиданно строго отзывается профессор.
Он уступает Батанову свое место. Олег садится перед пультом.
— Выключить автоматику наведения, — спокойно произносит он.
Астронавты снова, как при старте, лежат в креслах с откинутыми спинками.
Безжизненно замерли стрелки отключенных приборов.
По экрану локатора продолжают проскальзывать импульсы маяка.
— Внимание! — командует Батанов. — Даю торможение!..
Все
Медленно, с большими усилиями протянув руку, Батанов поворачивает небольшой штурвал на пульте.
Диск Марса на экране начинает медленно смещаться влево, а справа у края экрана возникает мигающее импульсами маяка пятнышко Деймоса.
На маленьком экране высотомера с негромким звонком выскакивают цифры: 2 000 километров.
— Отлично, Олег! — с трудом выговаривает Хэнь. — Мы выходим… точно… на орбиту Деймоса…
До крови закусив губы, Батанов продолжает поворачивать рукоятки на пульте.
На экране бокового локатора в разрывах сверкающих туч мелькает поверхность Марса.
— Третьего круга… я не выдержу, — еле произносит Батанов. — Владик… переключаю управление на вас… Не теряйте маяк.
— Есть! — отвечает Сташевский и начинает подтягиваться к пульту.
На альтиметре меняются цифры: 600… 500…
Батанов лежит, откинув голову. Глаза у него закрыты, только вздрагивают от напряжения веки.
Сташевский пытается повернуть штурвал. Рука у него срывается.
На высотомере — 300 километров…
Батанов пытается дотянуться до штурвала.
На циферблате — 200 километров.
— Поле исчезло! — вскрикивает Хэнь, широко открыв удивленные глаза. — Они сняли магнитное поле! Включаю автоматику!
Ожили стрелки приборов на пульте. Облегченно вздыхает Батанов.
Обессиленный инженер отпускает штурвал и откидывается в кресле.
Стремительно приближающийся диск Деймоса занимает уже почти весь экран локатора…
Темнота. Раздается металлический скрежет, потом наступает тишина.
Слабый свет аварийной лампочки освещает каюту ракеты. Все трое астронавтов, приподнявшись в своих креслах насколько позволяют ремни, осматриваются вокруг.
— Авария? — спрашивает профессор Хэнь.
— Нет, — говорит Батанов. — Просто автомат отключил основную сеть на случай пожара. Сейчас проверим.
Он нажимает кнопку, и загораются все лампы.
— Мы приземлились? — слышится голос Сташевского.
— Кажется, — отзывается Хэнь, — если это слово подходит к спутнику Марса.
— Сейчас осмотримся, — говорит Батанов, отстегивая часть ремней и придвигаясь к пульту управления.
— Смотрите, поле опять возникло! — восклицает Хэнь, показывая на далеко отклонившуюся вправо на шкале стрелку магнитометра.
Хэнь и Батанов переглядываются.
— Поле, несомненно, искусственного происхождения, — говорит Батанов. — «Они» выключили его, чтобы не мешать нашей посадке, а теперь включили вновь. Очевидно, это какой-то особый вид маяка для наводки кораблей.