Арестант особых кровей
Шрифт:
Особо удачливым оказался и Найте Малейв.
Я предугадала его появление: сердце забилось сильнее, волнительнее, дыхание сбилось, кожа сделалась чувствительной, и даже потянуло внизу живота. И все же, зайдя в архив и увидев его, я не поверила глазам и вздрогнула.
Во-первых, ему тоже выдали желтый костюм. Во-вторых, волосы ему коротко постригли, так что теперь его лицо было открыто. В-третьих, он перестал казаться утомленным и худым. В-четвертых, при виде меня он улыбнулся.
— Тана! И ты здесь.
Он назвал меня по имени, причем по такому имени,
Я зашипела, как кошка:
— Для тебя я гражданка Скайлер!
— Раз уж мы говорим по-казенному, тогда уж арестантка 3-5-н, — поправил Найте.
— 7-2-з! — подошел к нему радостный коррекционный сотрудник. — Вот и вы здесь! Кто бы мог подумать, что так случится, что вы, бессмертный психокинетик, будете работать под моим руководством!
— Загадочны звездные пути, — философски ответил Малейв.
Я обиженно глянула на сотрудника. Ко мне он обращался на «ты», а этому выкает… Решив, что не нужно зря портить свои нервы и настроение, я быстро дошла до своего рабочего места, активировала его и развернула рабочие окна.
Углубиться в работу так и не удалось; невыносимая потребность посмотреть на Найте мучила меня, жгла неутоленным желанием. Какая уж тут концентрация!
Звезде Союза показали, где что находится, растолковали, что и как делается, и намекнули, что здесь очень не столько работается, сколько отдыхается. Коррекционный сотрудник, фамилию которого я так и не запомнила (да и запомнишь ли, если обращаться к нему можно только так: «товарищ коррекционный сотрудник»?), был счастлив получить возможность поговорить со звездой, и большую часть дня крутился возле него, то делая замечания, то что-то рассказывая, а то и спрашивая.
Ох, и тяжело же мне дался этот день! Я вся извелась на своем стуле, вспотела, хотя с кондиционированием все было в порядке. Энергетическая связь ярко о себе заявляла: тело всеми способами давало понять, что мне непременно нужно подойти к Найте и сделать то, что рисуется в распаленном энергиями воображении. Две недели ничего не изменили, наша связь только окрепла; более того, раньше она ощущалась иначе, как волнение, сейчас же это влечение, примитивное, низменное…
Еле дождавшись окончания трудового дня, я покинула рабочее место и вышла из архива. Быстро пройдя по коридору, я вышла на улицу, на свежий воздух, и, остановившись, шумно, глубоко вдохнула.
Это не помогло. Обернувшись, я увидела источник своих мучений.
С новой стрижкой лицо Найте выглядело иначе, выделялись недостатки вроде узких, неправильной формы губ, острых черт, широких выделяющихся скул. Челка уже не прикрывала глаза, и было хорошо видно, что глаза у Найте самые обычные — карие, а не фиолетовые, как ожидается увидеть у психокинетика его уровня.
— Блага, Тана, — произнес он.
— Не смей называть меня так!
— Почему? Это домашнее имя? — уточнил он, не обращая внимания на мою агрессию.
— Да!
— Я тебе ближе, чем домашние. Ближе, чем семья, — сказал Найте; ни в его голосе, ни в его взгляде не было насмешки. Он был серьезен,
Я попятилась, качая головой и теряясь под спокойным, но в то же время жадным взглядом Найте. Он не останавливал меня, ничего не говорил, но будто невидимые путы держали меня, не давали развернуться и убежать.
— Так связь держится на твоей похоти! — свистящим шепотом выговорила я.
— Но образовала эту связь твоя похоть, — безжалостно добавил Найте.
— Моя? Похоть?! Да я девственница и никогда ничего подобного не испытывала! — выпалила я.
Малейв приподнял брови.
— Так вот в чем дело… Весь свой нерастраченный запал ты излила в меня — энергетически. Вот из-за чего случился эо-ри.
— Это не была похоть, — упрямо проговорила я.
— То, что чувствую я — тоже не похоть. Это обычное, нормальное, естественное влечение к объекту противоположного пола, который подходит физически и энергетически. Но это влечение становится все сильнее оттого, что мы ему сопротивляемся. Завязка на энергиях все усложняет.
— Предлагаешь не сопротивляться и переспать? — ядовито спросила я.
— А ты согласна? — иронически спросил он.
— Нет, конечно!
— Это голод, Тана. Дело не в сексе, дело в энергиях. А обменяться ей можно и просто через прикосновение… Дай мне руку.
— Да ни за что!
— Эо-ри снова не случится, и у меня и у тебя потоки заблокировано надежно. Но низкие вибрации голода снизятся, и мы сможем как-то существовать дальше.
— Почему я должна доверять тебе? — окинув его взглядом, спросила я. — Ты преступник, хам, пошляк, циник. Откуда мне знать, что ты честен и не задумал что-то против меня?
Совесть тут же кольнула меня, напомнив, что, по сути, все это начала я, когда решила подставить Найте.
Он пристально посмотрел в мои глаза и сказал:
— Я намеренно рисовался перед тобой как пошляк и циник, чтобы ты испытала ко мне отвращение и связь разрушилась. Связь держала ты, и я точно это знал, потому что не испытывал к тебе никакого интереса. Но когда ты стала меня защищать от Лысого, я удивился. Удивление переросло в интерес. Интерес — в симпатию. Теперь мое желание делает нашу связь такой… неудобной и сильной. Можешь выдохнуть с облегчением и свалить вину на меня. Кстати: о переводе в архив я никого не просил.
Закончив, Малейв прошел мимо и оставил меня одну.
Глава 14
Тана
Появление Найте в архиве взбудоражило меня. Ночью я не спала — лежала в темноте, слушая дыхание спящих арестанток, и смотрела в потолок, сгорая от беспощадного жара влечения. Хотела бы я верить в то, что когда связь между нами с Малейвом разрушится, эта треклятая лихорадка спадет. Мне бы только поскорее покинуть трудовое поселение, оказаться в Арете — адвокат обещал! — и все станет, как прежде…