Арестантка
Шрифт:
— Вкусная?
На голову брата была надета какая-то необычная шапка, похожая на берет, с пришитой по центру позолоченной звездой.
— Конечно, мы же её вырастили, — ответила я.
— Определенно лучше сухпайка, — с усмешкой сказал Карлос и взял ломтик себе, на его запястье под задравшимся рукавом показался браслет из звёзд. — Я не просто так позвал тебя, Принцесса.
Как же я ненавидела это имя-прозвище, но только когда его произносил он,
— А я надеялась, что ты соскучился, — ворвался из памяти мой собственный голос. — Пока ты не перешёл к делу, можно кое-что спрошу?
— Некогда скучать, Принс, — мрачно выдохнул Карлос. — Ну спрашивай, только быстро.
— Зачем ты сделал нам эти татуировки? — я задрала свой рукав и приставила свою руку к его руке. — Потому что мы семья?
Он пристально на меня посмотрел, сузив глаза. В них блеснула какая-то воодушевленная хитринка, словно у него был какой-то каверзный план.
— Конечно, именно поэтому, — ответил он и подмигнул мне.
Мне показалось, что в этих словах был какой-то подвох, но я заметила на полке за его спиной стояло что-то интересное, и отвлеклась. То, чего раньше в этом кабинете не было. Какая-то шкатулка с надписью на боковой части.
— Что это? — спросила я.
— Это редкое сокровище. Сейчас их не делают. Кто-то подарил старику, а он решил отдать мне. Называется книга.
— Книга? — я вопросительно посмотрела на Карлоса, мол, хочу взглянуть.
Одно дело картошка, он всегда делился со мной едой, а вот если я хватала его вещи, то огребала ещё с малолетства.
Карлос кивнул, и я взяла книгу в руки.
— Осторожно, ей лет двести, — опасливо проворчал он.
Смотрел он на эту книгу с затаённым восторгом. Книга была лёгкой, внутри содержала исписанные тонкие пластинки, а на ёё поверхности, сделанной из странного, ни на что не похожего материала, изображался мужчина.
— Она бумажная, — увидев моё замешательство, сказал Карлос. — Бумага — такой древний материал.
— Хм, этот мужик похож чем-то на тебя, — заметила я, разглядывая поверхность книги. — Особенно сейчас, когда ты отрастил бороду и надел эту шапку.
— Это Че Гевара. Он тоже революционер. Из земной истории, — Карлос улыбнулся и поправил странный берет.
Слезы тоже, будто обратились в кислоту. Они текли по щекам обжигая их. Какая же это была дурацкая шапка. Как же он глупо выглядел в тот день. Но как хотелось увидеть его снова. И как жаль, что я сделала то, что сделала дальше.
— Ты же вроде говорил, что ничего общего не хочешь иметь с землянами,
— А мы и создадим. Нам повезло, мы творим историю, — он зыркнул на меня так, что у меня внутренности закипели.
Эти глаза. Чёрные дыры, не иначе: пугающие, внушающие трепет и вдохновляющие так, что пробирало до дрожи. Руки горели от желания претворять в жизнь его идеи. Я бы всё отдала, навсегда осталась бы на Пегасе, лишь бы Карлос был жив. Он мог всe изменить… Он не ныл бы сейчас, лёжа на полу, свернувшись калачиком.
Глаза мужчины с книги были точно такими же. Борода и шапка усиливали сходство. Хотя если пристальнее взглянуть, было видно, что и нос другой, и овал лица, и губы.
— Мы создадим, — повторила я и положила книгу на место. — Сегодня у меня вылет, миссия сложная, даже слишком, людей мало, груз ценный.
— Да, знаю. Кроме провианта, маяк для гиперпрыжка. Предыдущий вышел из строя после вылазки имперцев, с системой Альфа Центавра нет связи, миссия билет в один конец, — сказал Карлос.
— Эйдан собирает только добровольцев. Я записалась. Мы справимся, я же неплохой пилот.
— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить, — в его голосе звякнула металлическая нота. — Я договорился с Эйданом. Тебя снимут с миссии и переведут в мою личную охрану.
— Что?! Но людей и так не хватает, Карлос. Это же минус один истребитель в конвое…
— Капрал, отставить разговоры, — он сказал это тихо, почти прошелестев, но так зло, что я невольно сглотнула слюну. — Не до болтовни.
Спустя три года я вдруг поняла, каким уставшим он был в тот день. Как натужно говорил, как осунулось его лицо. За бородой, дурацкой шапкой и ощущением собственной правоты я этого даже не заметила.
— Там люди умирают от голода….
Возмущение во мне мешалось с непониманием, ну как же так. Почему он стал таким черствым.
— Ты. Меня. Плохо слышишь? Принс? Что будет со мной, если ты погибнешь? А с Сантьяго? — сказал он, кивая на кольцо на моём безымянном пальце.
— Мы справимся, я буду осторожна, там же старики… Дети!
— До чего же ты сама ещё глупый ребёнок, — его густой бас звучал угрожающе, при этом внешне он выглядел спокойным. — Ты никуда не летишь. Ещё хоть слово, и я тебя отправлю не в личную охрану, а картошку выращивать, в кандалах. Свободна.
Это был последний разговор с братом. Перед глазами стояло родное лицо. Чёрные брови, борода и эта дурацкая шапка.
Меня тогда взбесил его отказ. Я всегда слушала Карлоса, всегда наступала себе на горло. Старалась соответствовать ему, не жалея себя. Тренировалась больше всех, чтобы не позорить. А он собирался не дать мне шанса сделать хоть раз, как я считала нужным.