Арестантка
Шрифт:
— А ты его уже нарушил? — спросил Сантьяго, погасив гнев.
— Я был с Принс, когда она пришла в себя.
— И как она?
— Хорошо. Вроде все показатели в норме. Обрадовалась, что Матео жив, — я отвёл взгляд, опасаясь, что Сантьяго подумает, что я напрашиваюсь на благодарность.
— Не он ли тебя выпустил?
— Он…
— Ясно. И чего ты здесь пасешься, если к ней нельзя?
— Где… где мне ещё пастись? В кладовке!? — я точно не хотел туда возвращаться.
— Пока займёшь в кубрике место Кадзуо, как раз рядом с Матео, будешь нашим
Последнюю фразу он сказал с явным удовольствием.
— А если она не захочет?
— Её никто спрашивать не будет, — холодно отчеканил Сантьяго. — Командир здесь я.
В мою грудь стукнул гнев, редкое для меня чувство. Я в упор посмотрел на этого неандертальца в военной форме, и у меня на языке крутилось что-то типа «А если я этого не хочу?». То, что Сантьяго с Принс в прошлом связывали какие-то любовные отношения, я был уверен наверняка. И мне это ужасно не нравилось.
— Кажется, что вы злоупотребляете служебным положением, — сказал я после недолгого молчания.
— Я злоупотребляю?! Положением? — он подошёл ко мне ближе, его лицо исказилось надменной гримасой.
Мне казалось, что так смотрят обычно на тараканов, которых хотят раздавить. Я с трудом набрал полную грудь воздуха и выдержал этот взгляд. Два чёрных ядра галактики, полные сокрушительной силы взирали на меня. По спине прошел холодок.
— Ты помог нам, я даю тебе работу и кров, мы уже согласовали это с Альдо, — он скривил губы в ухмылке, — но Принс я тебе не отдам.
Я стиснул зубы, стараясь подавить прилив негодования.
— Здесь также, как на Земле, человек не выбирает пару сам? — возразил я. — Мне казалось…
— Когда-то Принс выбрала меня, она моя невеста, но она запуталась, привязалась к тебе, потому что ты её спас. Время пройдёт, и Принс разочаруется. Такие, как ты, никогда не были ей интересны.
Слова «моя невеста» больно резанули по сердцу. Вот оно как, у Принс тоже был жених. Но… три года он её не искал, забыл о ней. А теперь говорит «невеста»? Я не стал об этом упоминать, слишком мелочно было бы с моей стороны. Я вовсе не желал скандалить.
— И что со мной не так? — зачем-то спросил я, голос охрип, и мой вопрос прозвучал жалко.
— Не задавай дурацких вопросов, — негромко, но веско сказал Сантьяго. — А теперь давай, шуруй в кубрик, это приказ.
Уходить. Нет. Это было почти физически больно, я должен быть здесь. Мне очень хотелось ещё посидеть с Принс.
— Тебе что-то не понятно?
— Всё ясно, сэр, — ответил я, делая шаг в сторону кубрика.
Собственное бессилие сдавило грудь, но, конечно же, я не собирался сдаваться. Сейчас мне нечего было противопоставить, да и Принс действительно нужно отдыхать. Когда ей станет лучше, тогда и поговорим.
В кубрик идти было тревожно, я уже предчувствовал, как на меня будут коситься. Как идти туда, когда единственное приятное место на корабле в медицинском блоке, рядом с Принс?
Пока я шeл, один из пиратов Дайсона, полноватый мужчина, перегородил мне дорогу, но другой с рыжей бородой, отодвинул его в сторону. Я на миг замер, потому что узнал рыжего. Это был тот парень, которого я затолкнул в укрытие во время экстренного ускорения. Он кивнул мне и пропустил.
Я проследовал по коридору дальше и вскоре оказался в кубрике. Тихие ритмичные пульсации двигателя корабля, спрятанного в недрах палуб, наполняли пространство непрерывным гулом. Здесь царила странная атмосфера, словно игра теней, где сладость победы переплеталась с горечью и тягостным ожиданием. В воздухе висела угнетающая тишина. Некоторых усилий мне стоило переступить порог.
В кровати недалеко от входа лежал мужчина и читал что-то на планшете, краем глаза я увидел, что там написано вверху страницы «Жуль Верн. Дети Капитана Гранта». Я изумлённо приподнял бровь.
— Ты чего пялишься, имперец? — проворчал мужчина.
— Случайно увидел, что вы читаете… — пробормотал я. — Хорошая книга.
— Хорошая, — сквозь зубы ответил он. — Жаль, что равнины Патагонии мне никогда не увидеть. Из-за таких, как ты.
— Из-за меня? Разве? Я же…
— Пасть закрой и отвали, — прорычал мужчина.
— Эй, Хан, полегче! Имперец теперь наш пилот, — послышался грубый женский голос, и я обернулся.
Говорила одна из близняшек, сидевшая на койке дальше в ряду.
— А ты иди на своe место, имперец, — добавила она, поправляя протез на ноге.
— У меня имя есть, если что, — уязвленно сказал я.
— Имя? — она усмехнулась, глаза у неё были такие злобные, что она казалась страшнее Сантьяго. — А ты попробуй без имени… В колониях был только номер, если звал кого-то по имени, в него без разговоров стреляли. Даже в ребёнка.
— Мне жаль, — выдавил из себя я.
— Вар, Хан, Трой спас всех нас, — слова Матео донеслись из глубины кубрика. — Теперь он в нашей команде, давайте покажемся ему с лучшей стороны.
— Нет у нас лучшей стороны, с какой не посмотри, парниша оказался в заднице, — рассмеялся Смарт, лежащий на соседней койке от Варахи.
— С этим не поспоришь, — ухмыльнулась Вараха. — Иди на место, Матео тебя утешит, а то видок такой, будто расплачешься сейчас.
Я не стал отвечать, меньше всего на свете любил ругаться с хамами. Это бесполезно. Увидев, где Матео, я направился к нему. В тайне надеясь, что хоть подножки никто не подставит. Внутренне я был полон возмущения, почему они не могут быть хоть чуть-чуть мне благодарны.
— Прости за них, они устали. Мы потеряли двоих. Все переживают за Принс, — сказал Матео, когда я подошёл.
— Она…
— Принс? Ты был у Принс, имперец? — Вараха вскочила с кровати и тут же оказалась рядом с нами, её глаза уже не были злобными, скорее полными беспокойства.
— Был… Она очнулась, — ответил я, и заметил, как грозное лицо Варахи, на вид ей было лет тридцать, разгладились от радости.
Мне даже показалось, что она готова была меня обнять. Матео расплылся в улыбке и потер лоб.