Арфа королей
Шрифт:
– Говори! – рявкает чей-то голос. – Кто ты и что здесь делаешь?
Я стараюсь дышать ровнее, выпрямляю спину и под прикрытием мрака высоко держу голову.
– Ты что, не слышал, что я тебе сказал? Говори!
Мне отвешивают затрещину, довольно увесистую для того, чтобы даже через ткань обжечь щеку. Что-то слишком сурово, даже по меркам Лебяжьего острова. Я в ответ что-то мычу, как и положено Нессану. И что дальше? Чего они от меня добиваются? Чтобы я заплакал? Чтобы закричал, призывая Ливаун и Брокка на помощь? И если я громко, но нечленораздельно закричу, а они примчатся меня спасать,
В другую щеку влетает еще одна оплеуха, ничуть не хуже первой. У меня болят шея и запястья. Путы затянуты мучительно туго. И как я, интересно, буду заниматься кузнечным делом с ободранными руками? Я опять мычу, на этот раз громче. Со связанными запястьями у меня нет возможности объяснить жестами свою немоту. «Это все уловка, Дау, – убеждаю я себя. – Помнишь, как братья запирали тебя в старом сундуке? Как помогали тебе взобраться на верхушку огромного вяза, а потом бросали? Или как в тот раз завели тебя в болото, а сами ушли? Тогда тебя спасала сообразительность. Так почему не воспользоваться ею и сейчас?»
Но в этом уже нет необходимости – снаружи кто-то принимается барабанить в дверь и кричать:
– Что вы делаете?
Это Ливаун.
– Дядюшка Арт! Быстрее сюда! Донал! Донал! Где ты?
Марриганово проклятье! В ее словах слышится неподдельный ужас. Нет, это точно не игра. Хотя обязана таковой быть. Ведь она использует наши вымышленные имена. Я склоняю голову и без слов всхлипываю. Это как минимум отвлечет внимание и позволит Ливаун воплотить в жизнь свой план, что бы она ни задумала.
Кто-то отодвигает засов. Тот, кто бил меня, останавливается, по крайней мере на какое-то время. Я собираюсь с духом, готовлюсь ринуться вперед, хотя у меня связаны руки и все такое прочее. Если вскочить на ноги, можно ударить головой нападающему в лицо и сломать нос. Можно сделать подсечку, чтобы он упал. Можно, но не нужно. Опять доносится голос Ливаун – она, вероятно, стоит в двери – и я вспоминаю, что меня зовут Нессан, что меня страшно застращали, лишив всякой возможности вскочить на ноги и драться, даже ради оказавшейся в опасности женщины. Вместо этого я делаю то, что на моем месте в такой момент сделал бы перепуганный немой – пускаю по ногам струю мочи, которая тут же льется на пол.
– Что вы делаете? – восклицает Ливаун дрожащим, писклявым голосом, который едва можно узнать. – Зачем вы надели это ему на голову?
– Не твое дело, девчонка, – говорит один из тех, кто на меня напал, – иди ложись спать и забудь о том, что нас видела. Если, конечно же, знаешь, что для тебя хорошо, а что плохо.
– Никуда я не пойду, и вам меня не заставить!
Ее голос взвивается до предела, словно она напугана до умопомешательства.
– Почему этот человек связан? Почему вы вообще находитесь здесь глубокой ночью во тьме?
Она, должно быть, что-то задумала. Но, может и отступить, позволив им продолжать в том же духе, не исключено даже избить меня до состояния студня, а потом заявить, что это все такая игра. Хотя это будет глупо, если они хотят, чтобы через пару дней я отправился верхом в Брефну, а по прибытии туда устроил убедительное шоу.
Слышится резкое движение, затем раздается шлепок. Ливаун всхлипывает.
– Что вы делаете? – говорит она, теперь как обиженный ребенок. – Так нельзя! Не бейте меня! Я хочу видеть дядюшку Арта.
– Кира? Ты в порядке?
Даже с мешком на голове я вижу, что в комнате стало больше света. Это пришел Брокк, по всей видимости задержавшись в пути, чтобы захватить фонарь.
– Что здесь происходит? – спрашивает он.
– Прекратить!
Этот голос я знаю, он принадлежит Бриде. С моей головы снимают мешок, возвращая способность видеть. Ливаун стоит в дверном проеме, на ней ночная рубашка, на плечи наброшена шаль. На щеке, в том месте, где ее ударили, виднеется красная отметина. В ее руке нож, складки ткани не в состоянии его до конца скрыть – он предательски поблескивает в лучах света. Это означает, что она приготовилась к обоим сценариям – и к проверке, и к реальному нападению. Рядом с ней держит в руке фонарь Брокк. Он хоть и ведет себя спокойно, но лицо у него бледное, как полотно. Еще совсем недавно я задумывался, а не причастны ли они оба ко всей этой истории, но теперь совершенно ясно, что нам троим попросту устроили проверку.
Входят Арку и Иллан. Остальные, если не считать Бриды, обитатели Лебяжьего острова, без нашего ведома оказавшиеся на материке. Они садятся за стол. Я дрожу, по-видимому не в состоянии остановиться. Приказываю себе размереннее дышать. Выражение на лице Ливаун напоминает грозовой фронт, готовый вот-вот разразиться бурей. Когда она отступает на шаг назад, я вижу, что у нее морщится нос. Ну что же, справедливо, ведь от меня несет мочой. У меня есть много что сказать – и ей, а Арку, и Бриде, как и всем остальным, – но немой Нессан не произносит ни звука.
– Я не буду приносить извинений, – говорит Брида, по очереди глядя на каждого из нашей троицы; Ливаун и Брокк продолжают стоять, – вы быстро поняли, что это не налет, а проверка; именно этого мы от вас и ожидали, невзирая даже на вашу ограниченную подготовку. Кира, судя по виду, ты немного выбита из колеи. Хочешь что-то сказать?
Ливаун стискивает зубы, сжимает кулаки и качает головой.
– Тогда давайте послушаем ваши соображения насчет того, как вы сейчас себя повели, – говорит Арку, – что сделали правильно? Что могли сделать лучше?
Ливаун с шумом втягивает в себя воздух и медленно выдыхает.
– Я не видела, что случилось с Нессаном. И проснулась до конца, только когда его уже не было в казарме. Слышала какую-то шумную возню, которая подсказала мне, что это не тот случай, когда кто-то вышел в туалет или решил прогуляться, не в состоянии уснуть. На этом этапе я еще не понимала, проверка это или что-то еще. Судя по всему, Нессан оказался в беде, его, вероятно, били, поэтому я двинулась на звук шагов и пришла сюда. Перед тем как войти, подумала, что нам, должно быть, устроили экзамен, ведь кто станет поднимать такую шумиху прямо в Амбаре, когда рядом спят другие? Но когда открыла дверь, несколько растеряла уверенность. – Ее лицо опять приняло яростное выражение, хотя она старалась говорить спокойно. – Все выглядело на удивление реально и поэтому вызывало тревогу. Я отреагировала в духе Киры. Закричала и позвала на помощь. Называя других нужными именами.