Аргентина. Кейдж
Шрифт:
– Есть разговор, Кейдж, дружище.
Кристофер Жан Грант, репортер еженедельника «Мэгэзин» (спорт, чрезвычайные происшествия и всяческие «тайны минувшего») вновь не стал спорить. Кажется, прогулка будет не просто прогулкой.
Праздник, который всегда с тобой…
В «Мэгэзин», мечту каждого репортера, он попал через труп. В самом прямом смысле.
– …А вот и Фрэнки Стэнтон, грубый крутой парень из Бостона. Да, леди и джентльмены, это будет серьезный бой!.. [15]
15
По мотивам замечательного фильма «Mr. Moto’s Gamble», 1938 г.
Переполненный душный зал, густой табачный дух, яркие вспышки фотокамер. Не слишком удачливый репортер Крис Грант решил поискать удачу на полуфинальном матче по боксу. Он – без работы, но репортажи и снимки порой удавалось пристраивать.
– А теперь все замрите – идет сам Бифф Моран! Леди и джентльмены, представляю вам чемпиона мира в тяжелом весе. Вот оно, главное событие вечера – пятнадцать раундов настоящего бокса!
Предыдущий поединок был не слишком интересен: новичок из глубинки против опытного громилы. Два раунда – и нокаут. Снять удалось, но едва ли в редакциях на такое клюнут.
– Встречайте!.. Бифф Моран!.. Фрэнки Стэнтон!..
Этот бой – совсем другое дело. Уже орут, уже руками размахивают…
Ой-й!..
Сосед слева – усатый верзила в расстегнутом плаще ненавязчиво въехал локтем прямиком Крису в ухо. Сообразил не сразу, поглядел удивленно. Смутился.
– Прости, парень! Я вообще-то нормальный, но когда бокс, то хоть веревками вяжи!
Кейдж, осознав, попытался податься вправо, но без особого успеха…
– Вперед! Начинайте! Бокс!..
…Следующий пинок, на этот раз в бок, он получил через пару секунд.
– Ну ты, смотри! Парень, с меня виски.
Крис не ответил: ловил в объектив чемпиона. Так и пошло: Бифф Моран мордовал Фрэнки Стэнтона, усач, от него не слишком отставая, пинал своего соседа.
– Давай! Бей в корпус! Включай левую! В корпус, в корпус!..
За миг до окончания первого раунда с Криса слетела шляпа – удар усача оказался точен.
– О боже! На тебе мою!.. Фрэнки, лупи в корпус!..
Оказывается, драчливый сосед болел вовсе не за чемпиона. Шляпа легла точно Крису на нос. Тот, смирившись с судьбой, сдвинул ее на затылок.
– Бе-е-е-ей!!!
Бифф Моран упал на пробковое покрытие ринга в конце третьего раунда. То, что чемпион мертв, сообразили не сразу, пытались откачать, уложили на носилки…
Свою шляпу Крис нашел – растоптанную в плоский пыльный блин, однако не слишком огорчился. Фотографии удались на славу, увиденного хватало на целую статью, но даже не это самое главное.
– Ваша шляпа, лейтенант. Нет, компенсации не надо. И виски не надо. А вот скажите…
Драчливый усатый верзила оказался лейтенантом «убойного» отдела нью-йоркской полиции. Пришел поболеть за славного парня Стэнтона – и, деваться некуда, возглавил предварительное расследование, когда мрачный врач констатировал, что чемпион скончался не просто так. Репортеров отогнали прочь понаехавшие копы, но лейтенант, чуя вину, успел-таки шепнуть Крису несколько слов.
Статья прогремела. Вслед за нею – вторая и третья. Крис, словно клещ, уцепился за нелегальный тотализатор – и очень странные ставки, сделанные накануне матча. Драчливый лейтенант, получивший свое фото на первую обложку, не забывал случайного соседа.
Через неделю Кейджа пригласили в «Мэгэзин». Фотография падающего Биффа Морана слегка не добрала голосов на Пулитцеровскую премию, зато обошла все газеты Большого Яблока.
Кристофер Грант был не прочь и дальше заниматься уголовной хроникой, но ему предложили спорт. Отказываться не стал, хотя тема не слишком увлекала и не радовала. Мертвый Чемпион не отпускал репортера Кейджа.
– Скоро мы станем родственниками, Кейдж. Для католика это значит очень и очень много. Нам, Тайбби, ты подходишь – и не только потому, что католик, как и мы. Смеяться будешь, но брат нанял специального человечка, чтобы тряхнуть твое белье. И – ничего.
– Он плохо искал, Джордж.
– У каждого – свой скелет в шкафу, главное, чтобы кости не торчали наружу. Ты – незаконнорожденный, либерал, заступаешься за ниггеров и пользуешь девочек по вызову, кстати, очень симпатичных. Чем плохо?
– Незаконнорожденный?! А я думал…
– Да какая разница, Кейдж? Ты – хороший репортер и отличный парень. Но репортер – это мало. Года через два «Мэгэзин» начнет почковаться. Ежемесячные приложения на разные темы, оценил? А поскольку мы – семейная фирма, то первое приложение получит…
– …Мисс Лорен Бьерк-Грант.
– Да. Но к тому времени уже – миссис Тайбби, достойная и добродетельная супруга моего уважаемого брата. А спортивное приложение – твое, Кейдж. Пока не радуйся, тебя еще следует раскрутить. Не понимаешь? Популярный редактор – популярная личность. Восторженные отзывы от твоих девочек – хорошо, но мало. Поэтому мы с братом решили отправить тебя за славой.
– Джордж, не надо! Пожалуйста! Какой из меня редактор? И славы никакой не хочу!..
– Скоро ты станешь членом нашей семьи, Кейдж. Думай не только о себе. Я, знаешь, с большим удовольствием занимался бы обычной журналистикой, про привидения писал бы, про гаитянских зомби. Любимая, между прочим, тема! Но у всех есть обязанности. Так что готовься.
– А-а… А куда мне ехать, Джордж?
– Как куда? На войну!
Война была в Испании. Начавшаяся как-то внезапно, в разгар горячего июля, она поначалу мало кого интересовала. Журналисты, коллеги Криса, писали о грядущей Олимпиаде, о составе американской команды, о шансах славных парней Джека Уилсона и Луиса Лауриа («Включай левую! В корпус, в корпус!..»). Репортеры-международники, люди обязанные, куда больше вдохновлялись «швейцарским зигзагом», аншлюсом и передвижением войск у германских границ. Вдруг да бабахнет на весь мир? Это – действительно тема. Испания? А что Испания?
– Разборки в цыганском таборе! – резюмировал не кто иной, как сам Джордж Тайбби. – Немытая оперетка, Кейдж! Кому она нужна?
Теперь стало ясно – кому.
О самой войне Крис Грант знал мало, но читанного и слышанного вполне хватало. Анархисты при полном попущении «народного правительства» сжигали живьем священников и насиловали монахинь. Мятежники, позвав на подмогу диких марокканцев, вешали анархистов и бомбили жилые кварталы. Какой-то генерал Санхурхо пообещал спасти Отечество, потом его самолет грохнулся в море, газеты разразились некрологами, но генерал оказался живехонек, был выловлен, высушен и – и принялся спасать Отечество дальше [16] .
16
Не так, как в нашем варианте Истории.