Аргонавтика
Шрифт:
Сон никого не сморил за кратером при жертвах горящих,
Но, увенчав себе русые головы лиственным лавром
160 (К лавру на берегу привязаны были канаты),
Пели согласную песню под формингу Орфея.
Славили песней они ферапнийского Зевсова сына.
Вкруг же поющих в безветрии берег морской веселился.
Лишь осветило холмы, росою покрытые, солнце,
165 С края взойдя земли, овцепасов оно пробудило.
Быстро они, отвязав
И внеся на корабль добычу, сколько им нужно,
С ветром попутным поплыли к водоворотам Боспора.
Там волна, как крутая гора, несется навстречу,
170 Над парусами вставая. И ты никогда не уверен,
Что избежишь смертельной судьбы — волна нависает
Над кораблем внезапно, как туча, однако же сразу
Вниз опускается, если искусного кормчего встретит.
Так невредимо, хотя и в испуге, вперед они плыли,
175 Опыту Тифия вверясь. День прошел. А назавтра
Против Финейской земли причалы Арго привязали.
Сын Агенора Финей владел там прибрежным жилищем.
Самые страшные беды терпел он за прорицанья.
Даром вещим его наградил Аполлон, сын Латоны,
180 И потому Финей не страшился даже Зевеса,
Если людям хотел поведать священную волю.
Зевс за то, ему ниспослав долговечную старость,
Сладостный свет очей у него отобрал, не позволив
Яства вкушать обильные, их постоянно соседи
185 В дом для него приносили, услышав его предсказанья, —
Но внезапно, стремительно сквозь облака пролетая,
Гарпии изо рта. и из рук неизменно хватали
Клювами пищу его, порой не оставив ни крошки
Иль иногда оставляя хоть что-то для жизни убогой.
190 Кроме того, на еде оставался зловоннейший запах,
И никто не был в силах не только взять ее в горло,
Но и стоять вдалеке, так пахли эти объедки.
Сразу крик услыхав и шум мореходов прибьвзших,
Понял Финей, что прибыли те, с приходом которых
195 Он наконец, по пророчеству Зевса, насытится пищей.
С ложа встал старик, похожий на призрак бездушный.
Опираясь на посох, ногами дрожащими к двери,
Щупая стены, он шел, тряслись его руки и ноги.
Стар он был и слаб, от грязи ссохлось все тело.
200 Кожа с костями только одни у него оставались.
Выйдя из дома, он тут же сел в дверях на пороге —
Так подогнулись колени, окутал обморок темный.
Он подумал, что это земля под ним закружилась,
И погрузился в сон
205 Лишь они увидали его, кругом обступили
И поразились. А он, с трудом собравшися с духом,
К ним обратился и речь произнес с таким прорицаньем:
«Слушайте вы, из всех эллинов лучшие! Ежели только
Правда, что это вы, кого повеленьем суровым
210 Властно ведет на Арго за колхидским руном предводитель
Ваш, Ясон. К прорицаньям своим еще я способен,
Разум мой не угас. Хвала тебе, о владыка
Сын Латоны! К тебе припадаю я в тягостных муках.
Ради Гикесия Зевса, который нещаден к несчастным,
215 Ради Феба молю вас и самой ради Геры —
Тех, кого более всех должны вы славить в дороге, —
Мне помогите! Спасите несчастного мужа от скверны!
Не отплывайте отсюда, покинув меня в небреженье!
Ведь не Эриния только пятой на глаза мне ступила
220 И неизбывную старость велела влачить мне до века, —
Горе другое, горше всех, надо мною повисло:
Гарпии пищу мою из самых уст похищают.
В дом мой слетясь отовсюду погибелью несказанной!
И не придумаю я, помочь чем. Легче, наверно,
225 Сам от ума своего я скрыл бы заботу о пище,
Чем от них: таковы стремительны птицы в полете.
Если даже они хоть малость еды оставляют —
Мокрая, пахнет она, и запах стоит нестерпимый;
Даже издали став, никто из людей бы не вынес,
230 Пусть даже сердце его выносливей было железа.
Но нужда непреложная ждать меня вынуждает
И, дождавшись, в гадкий живот вмещать эту пищу.
По прорицанью, Борея сыны от меня их прогонят
И защищать меня станут, являясь мне не чужими.
235 Если Финей я, известный людям добрым достатком
И прорицанием прежде, то я порожден Агенором,
Их же родную сестру, когда я фракийцами правил,
Взял я с приданым в свой дом, Клеопатру, законной супругой».
Агенорид прорек. Печаль жестокую каждый
240 Претерпел из героев, всех сильней — Бореады.
Слезы смахнув, подошли они оба поближе, и молвил
Зет, своею рукой взяв за руку скорбного старца:
«Бедный! Скажу, что несчастней тебя людей нет на свете!
Все же беды такие откуда к тебе привязались?
245 Не оскорбил ли богов ты случайно опасным безумьем,
Прорицанья давая? Из-за чего они гневны?
Ум содрогается наш, однако помочь мы желаем,