Архангел
Шрифт:
– Я позабочусь о твоей жене и ребенке, – произнес Уоррен. – Прослежу, чтобы у них все было хорошо.
– Я знаю, – Билли отвернулся к окну.
В молчании мы доехали до больницы. Билли повернулся к Уоррену и, внезапно, улыбнулся:
– Ты был хорошим братом.
– Но тебя не уберег, – ответил Уоррен.
Я сделала все быстро. Прыгнула во второе, пробила Поток Билли, схватила его Исток и выдернула из оболочки Потока. Прикрепила его Исток к своему плечу. Так чужой Исток можно хранить очень долго. Вернулась в первое измерение.
Уоррен протянул руку с замершему
– Прости, – прошептал он и вышел из машины.
Мэйю
Они вернулись быстро. Буквально через двадцать минут.
– Отведите меня в операционную, – попросила Полли, остановившись рядом с Айени.
– Пойдем, – он медленно встал и пошатнулся.
Уоррен подхватил его за плечо.
– Я помогу. Пойдем.
Они ушли к лифту, а я осталась сидеть одна. Через час я узнаю, что тело Билли Райта находится в машине Полли Шейнберг. Что операция Одьена прошла успешно, и его переводят в реанимацию, но состояние по-прежнему крайне тяжелое и никто не знает, выживет он или нет. Я узнаю, что Айени отдал часть своего Истока, чтобы спасти брата. И что мы с ним были на волоске от того, чтобы превратиться в послушников. Мы все узнаем, что Джейсон Ригард дал показания и признался, что он – Пастырь сети округа Т. Что Алексей Остапов предатель и работает на Пастыря некого Альянса. Только от этого никому из нас легче не станет. И мы с Айени, ослабленные и лишенные возможности прыгать в измерения, должны будем стать приманкой для маньяка, который приехал в этот город, чтобы мстить.
Полли
– Лирет, покажи мне запись с парковки, где горела машина, – попросила я.
– Сейчас, шеф, – кивнула агент.
Дадли вошел в фургон и протянул мне стаканчик с кофе.
– Спасибо.
Уоррен остался в приемном отделении больницы вместе с Мэйю и Айени. Мы выставили группу охраны в реанимации и по периметру здания. Доа, Гоаре и Кейдж покидать здание отказались, и их пришлось запереть в кабинете Айени. Там тоже выставили охрану. Оперативный центр организовали в фургоне на парковке перед зданием.
Я смотрела, как на записи камер из ниоткуда появляется горящий серый седан. Вокруг – никого. Ни одного человека.
– Действовал через пятое, – уточнила Лирет, как будто я сама этого не поняла.
– Показывай записи с прилежащих территорий, – я глотнула кофе.
Дороги, машины, люди. Серого седана нигде не видно. И мужчины тридцати лет, внешне похожего на повзрослевшего Кларка Нимана, тоже.
– Он знает местность, – сделала вывод я. – Знает, где нет камер, как подъехать, как уйти. Он изучил эту территорию, – я обернулась к Дадли. – Где он берет деньги? Где покупает еду? Снимает жилье? Невидимок не существует, мы просто не знаем, где искать. Вы подняли данные по регистрациям новых жителей округа за последний год?
– Да, – ответил Шатски. – Там более десяти тысяч имен и сверка по фотографии ничего не дала.
– Поднимайте перепись за последние пять лет. За десять! Сверяйте с лицами всех жителей округа. Лица с камер на улицах! Проверьте их все!
– Полли, при всем уважении, – вставила Лирет, – но для такой работы нужно другое оборудование и мощности, как в центре управления.
– Тогда начинайте проверять вручную!
– Не кипятись, – посоветовал Дадли.
– Что по камерам с прилегающих улиц возле дома Ригарда?
– Нет совпадений, – ответила Лирет.
– Модель оружия, из которого стреляли, определили? Рост стрелка? Правша или левша? Размер его обуви? Марку и модель ботинок? Где вся эта информация? Почему ее все еще нет?
– Потому что этим занимаются криминалисты, а не мы, – ответил Дадли. – Полли, ты знаешь, как только они установят, сразу сообщат.
– Впервые, установив личность подозреваемого, мы не можем его найти, – я вышла из фургона и хлопнула дверью.
Я была зла. Невидимок не существует! Его лицо нигде не появляется. Нет сведений о регистрации. Он разбирается в оружии. У него есть это оружие. Следы от обуви напоминают протектор армейских ботинок. Он умеет взламывать электронные системы и чистить данные.
И тут у меня возникла мысль. А если это он подменил фоторобот Эндрюса Годфри в системе? Мы тогда решили, что кто-то хотел подставить Уоррена. Но что, если это было не так? Если измененный фоторобот был пропущенным посланием от нашего убийцы?
Я вернулась в фургон.
– У нас в системе остался измененный фоторобот Эндрюса Годфри? – спросила громко.
– Тот, который неправильный? – уточнила Лирет.
– Да.
– Есть.
– Выведи на экран.
Лирет поискала в системе и вывела изображение.
– Прогони это фото через нашу базу данных. Я хочу знать, кто на нем изображен.
– Этого человека может не быть в нашей базе, – ответил Дадли. – Его вообще может не существовать.
– У меня чутье. Прогоняй изображение, Лирет.
Агент начала сверку. Изображения на разных маленьких экранах мелькали перед глазами очень быстро. Я сделала глоток кофе, другой, наблюдая за сверкой.
– Она может занять минут двадцать, – напомнила Лирет.
– Я подожду, – пригубила кофе в третий раз, и вдруг, совпадение!
Шатски даже воскликнул: «Да что б меня!».
– Это Блейк Уэсли, – произнесла Лирет. – Отец Ника Уэсли, который погиб при исполнении.
– Вместе с матерью Ника Уэсли, – добавила я. – Он изначально дал нам подсказку. И мы ее прозевали! Я прозевала!
– Полли, это бы ничего не изменило, – заметил Шатски.
– Мы бы смогли связать это с Алексеем Остаповым, который был связным на задании родителей Уэсли, и копнуть в дело Дженни Стэн и прошлое Ригардов гораздо раньше! Как подозреваемый взломал базу данных архиереев, чтобы заменить фоторобот? – спросила я.
– Профессионально, – ответила Лирет. – Следы взлома системы практически отсутствуют, но они есть.
– То есть он не знал пароль Уоррена Райта, – кивнула я. – Так с кем мы имеем дело? С хакером? Супергероем? Суперагентом?
Остальные молчали.
– Мне нужно поговорить с Райтом, – я пулей вылетела из фургона и побежала к больнице.
***
Заметив меня, Уоррен встал и оставил Айени и Мэйю одних. Подошел ко мне.
– Выглядишь взволнованной. Что-то узнала?