Архэ
Шрифт:
– Холодный похмельный суп, похороны отлакировать, – пояснил Скрипач. – На Терре-ноль такой делал, помнишь?
– Это который окрошка?
– Это который на пиве.
– Но это всё равно окрошка, – возразил Фэб, окрошку не очень любивший. Он предпочитал салат отдельно, а квас… тоже отдельно. Ну или пиво, ладно уж. Но не в одной тарелке с салатом.
– Госссподи, – возвел очи горе Скрипач. – Тебя что, кто-то перемешивать заставляет? Сколько можно говорить одно и то же! Не хочешь, не мешай. Всё, иди уже мыться, и дай нам
…Кир с Итом вернулись быстро, еще до того, как умывшийся и приведший себя в порядок Фэб снова спустился вниз. Да, они действительно побывали и возле часовни, и возле свежих могил, совсем небольших, ведь хоронили не гробы, а компактные урны. Ит признался, что впечатление странное. Ничего особенного он не почувствовал, хотя, по идее, должен был. Холмики, крестики, таблички, цветочки… Ерунда. По ощущению – бутафория. Но ладно, раз такая ситуация, то что поделать. Пусть будут.
– Нам придется туда часто ходить, – заметил Фэб. – А со временем поставим какие-нибудь монументы, наверное.
– Давай про это как-нибудь потом, а? – попросил Скрипач. – Монументы он поставит, посмотрите на него. Садитесь есть. И надо уже начинать разбираться и тем, что было, и с тем, что дальше.
– Дальше? – переспросила Эри. – Я бы тоже хотела сходить к часовне, но раз вы решили на море…
– На море можно и позже. До часовни двадцать минут неспешным шагом, – заметил Ит. – Давайте пройдемся. Только, пожалуйста, без посещения могил, если можно.
– Согласен, – кивнул Фэб. – Мне вчера хватило. Всё, едим, и пошли.
4. Часовня
Перед выходом Берта устроила ревизию, она искала хоть какую-нибудь одежду, которая подошла бы ей и Эри, но в поисках этих Берта потерпела фиаско – одежда, которая у нее осталась, оказалась либо рабочей, либо безнадежно устаревшей. Сейчас тут такое не носили, это уже успели установить вчера.
– Пойдем в траурных платьях, – пожала плечами Эри. – Подумаешь! Они легкие, в них не жарко будет. А купальники у тебя есть?
Купальники, по счастью, у Берты имелись – благо, что купаться предполагали в безлюдном месте, поэтому вполне сойдут на первое время, потом можно заказать новые.
Кир, Фэб, и Саб тоже надели траур, а вот Иту и Скрипачу пришлось обойтись старыми комбинезонами, которые Ит когда-то использовал для работы в саду. В общем, компания получилась весьма живописная, и вскоре эта живописная компания отправилась в путь.
Шли по склону, поросшему редким лесом, чуть забирая вверх, петляя между невысокими скалами. Погода стояла прекрасная, а идти в полутени между хвойниками оказалось легко, жара не донимала.
– Чем-то это место похоже на Берег, – заметил Скрипач. – Сейчас смотрю, и понимаю – да, определенно, сходство есть.
– Есть, – согласилась Эри. – И ещё какое. Тут… безмятежность, что ли. Не знаю, как правильно сказать. Фэб, ты как считаешь? Похоже? Нет?
Вопрос застал Фэба врасплох, он явно не был готов ответить сразу.
– Похоже, – вдруг ответил за него Кир. – Я ещё тогда… ну, когда вернулся, про это думал.
– Почему вы молчали? – с упреком спросил Ит. – Почему вы сказали, что не помните ничего, когда это было ну совсем не так? Молчали, да еще и столько лет! Зачем?
– Не хотели говорить об этом, – вздохнул Фэб. – Да и помнили мы не всё. В большей степени запомнились ощущения. И, знаешь, очень сложно соотнести одно и другое.
– Какое одно и какое другое? – с раздражением спросил Скрипач. – Можно было хотя бы сказать: так, мол, и так, там, в посмертии, что-то есть, мы это видели, и…
– Память, да? – перебила его Эри. – Вы, находясь там, не помнили про то, что было здесь. Так?
Фэб, а затем и Кир, кивнули.
– Вот поэтому они не говорили. Не были уверены, – заступилась за обоих мужчин Эри. – Я ведь тоже не помнила ничего. В отличие от вас.
– Я помню ощущение, – повторил Фэб. – Горе. Я чувствовал горе, но у этого горя не было причины. Вот как это так – горе есть, а причины для него нет? Наверное, я побывал тогда в своем личном аду, – он запнулся. – Жаль, что ошибку даже по возращении осознал не сразу.
– Давайте не будет об этом, – попросил Ит, который уже сам был не рад, что задал этот вопрос. – Точнее, будем, но о другом. Джессика, видимо, поведала гению о Береге, так получается?
– Видимо, поведала, – кивнула Берта. – О том, что она убила Мотыльков, вы в курсе?
– Увы, но да, – Скрипач вздохнул. – Мы с ними там общались. Не убила, конечно, но принесла в жертву великой цели. Им это всё объяснили именно так.
– Угу, – Берта замедлила шаг. – Может быть, есть способ их как-то спасти, а, ребята?
– Не знаю, – покачал головой Фэб. – Криогенная заморозка… Да, тела у них, считай, собраны искусственно, но они, увы и ах, вполне себе живые. Считай, рауф, гермо, только маленькие. Сложно сказать.
– А если собрать новые тела? – с надеждой спросила Берта. – Фэб, ну правда. Ну неужели ничего нельзя…
– Пока точно ничего нельзя, – развел руками Фэб. – Потому что для начала нужно как-то вызволить у нее крионики с телами, а кто это даст сделать? Ладно. Давайте не будем о том, что мы исправить не можем, давайте о том, ради чего мы тут все находимся.
– Давайте, – согласился Кир, который напрасных раздумий о несбыточном не любил. – О, вот и поляна.
Поляна за годы их отсутствия на Окисте не изменилась совершенно, она осталась точно такой же, какой её помнили. Низкая трава, идеальный круг, в которой не заступает ни одно дерево, и приземистый серый купол из грубо отесанных камней, с одним-единственным входом. Когда они вышли на поляну из-под крон хвойников, с гор налетел слабый теплый ветер, и тут же стих.