Археология. В начале
Шрифт:
Далее Хэсторф обратила свое внимание на скелеты мужчин и женщин, найденных в компаундах. Она изучила стабильные изотопы в коллагене костей этих скелетов. Она обнаружила, что в доинковские времена пища мужчин и женщин была одинаковой и состояла главным образом из квиноа, корнеплодов и небольшого количества маиса. Эти данные заставляют предположить, что пиво мужчины и женщины делили в равной степени. Затем появились инки. Исследования 21 скелета (12 мужских и 9 женских), относящихся к времени господства инков, показали, что потребление маиса выросло, но у половины мужчин потребление маиса было в два раза выше, чем у женщин. Хэсторф считает, что эта разница отражает изменение социальных условий при инках. Женщины перерабатывали в пиво намного больше маиса, чем прежде, но потребляли его не все, а сравнительно небольшое количество мужчин. Кроме того, большинство мужчин ели больше мяса, чем женщины.
Изменения в питании отражают изменение политического климата, при котором сауса, когда-то жившие небольшими группами, теперь были объединены в более крупную политическую
При изучении Опово Трингхэм использует повествования и визуальные образы, для того чтобы представить «актеров», мужчин и женщин, живших в этом конкретном доме в течение нескольких поколений. По мере того как развивается сценарий, они взаимодействуют друг с другом как отдельные личности, как молодые и старые, как мужчины и женщины, они перемещаются в жилище и за его пределы, когда оно было сожжено, а колодец (источник) заложен еще теплыми камнями. Такая археология реализуется не на макроуровне, как большинство процессуалистских исследований, а на микроуровне, когда археолог интерпретирует бытовые социальные действия на уровне отдельных жилищ. Это исследование, как и остальная феминистская археология, является логическим продолжением здравых подходов, которые помогают реконструировать общие тенденции, структуры и модели по археологическим материалам. Археолог действует как активный проводник отдаленного прошлого в новое поколение исследования, которое обещает быть противоречивым, вызывающим и увлекательным.
Гендеризация археологии сильно запоздала, но она окажет влияние и на основные исследования, и на то, как мы пишем о прошлом. Как показывает пример Хэсторф, исследование, которое изучает гендер, будет союзом новых подходов, часто включающих в себя то, что Трингхэм (1994) называет «интерпретативным диалектическим взаимодействием между материальными остатками, сравнительным историческим или этнографическим исследованием и воображаемыми актерами», с высокотехничной наукой и устоявшимися методами археологического исследования. Такой подход позволит нам выйти далеко за рамки материала, опробовать субъективные и гендерные, как показывает Хэсторф, подходы того, как женщины (и мужчины в данном случае) адаптируются к изменяющимся обстоятельствам. Такого рода тщательное, необычайно подробное исследование с его вниманием к меняющейся динамике древнего общества является чрезвычайно многообещающим.
Маленькая деревушка земледельцев лежит в ныне осушенных болотистых землях к северу от Дуная возле Опово, в бывшей Югославии. Поселение позднего неолита, состоящее из прямоугольных домов с соломенными крышами, относится к культуре Винчи. Оно существовало в неблагоприятных для земледелия условиях в период между 4400 и 4000 годами до н. э. Традиционные интерпретации этого памятника гласили, что период его заселения закончился тем, что все строения были уничтожены пожаром. Но Рут Трингхэм и ее югославские коллеги сместили центр тяжести своих исследований с общего изучения общины на изучение отдельных жилищ и их судьбы. Они обнаружили, что с большой степенью уверенности можно говорить о том, что дома сжигались по отдельности в конце периода, который Трингхэм называет «циклом хозяйства» (Трингхэм — Tringham, 1994). Вместо того чтобы просто изучать фундаменты жилищ под обвалившимися после пожара конструкциями, они подвергли анализу камни и обнаружили, что в каждым случае пожар уничтожал отдельный дом. Сам проект исследования был нацелен на отдельные домашние хозяйства, их ресурсы и гендерные отношения внутри их.
Первоначально Трингхэм пользовалась процессуалистским подходом при раскопках в Опово, но ее феминистские интерпретации предполагали, что каждый аспект материальной культуры был наполнен неким значением для обитателей поселения. Они делают их социальными актерами со своими биографиями, полом и личностными особенностями. Каждый из этих изучаемых актеров по-своему воспринимал свое место, картина видимого окрашивалась возрастом, полом, властью и историей жизни. Таким образом, целью исследовательницы стало объединение этих разных восприятий на конкретных уровнях. Что она и сделала — для того, чтобы написать «биографию» отдельных мест, она изучала дома, как объекты, имеющие историю жизни.
В соответствии с традиционными интерпретациями Трингхэм описала бы строительство Опово как часть процесса рассеивания поселения, нацеленного на установление границ семейных родственных групп как единиц социального и экономического устройства. Это маленькое поселение из не более десяти хозяйств играло всего лишь маргинальную
Этническая принадлежность и неравенство
Археологи главным образом сосредоточили свое внимание на двух обширных темах. Историки культуры описывали длительные культурные традиции во многих частях мира, экологи культуры и сторонники процессуальной археологии изучали постоянно меняющиеся отношения между человеческими сообществами и окружающей средой. Слишком много внимания уделялось всяческим «истокам» и всему «самому первому» — первые американцы, первые земледельцы, истоки цивилизации и т. д. (Ходдер — Hodder, 1999). Однако в последние годы все большее число ученых используют уникальную перспективу археологии для изучения этнического многообразия и того, что иногда называют археологией неравенства, того, как люди осуществляли экономическую и социальную власть над другими людьми (Макгуайр и Пейнтер — McGuire and Paynter, 1991).
Подобный подход является реакцией на такие исследовательские схемы, где минимизируется роль социальной власти и высказывается предположение, что в древних сообществах существовала в высшей степени культурная однородность. Фактически же, многие археологические изыскания показали, что культурные изменения могут произойти очень быстро, иногда с такой скоростью, что сохраняются в человеческой памяти, как и в нашем обществе (Сэндерс и другие — Sanders and others, 1979). Не следует недооценивать важность социальной власти при становлении первых государств, таких как государства майя или ацтеков (Таунсенд — R. F. Townsend, 1992). Несмотря на то что сейчас в центре внимания некоторых исследований находятся социальное ранжирование и политическая власть царей и вельмож, почти никто из археологов не занимается таким явлением, как сопротивление подавляющей социальной и политической власти, и археологией этнических меньшинств (Джоунс — Jones, 1997).
Элиты использовали различные тактики для осуществления власти над другими людьми, все, начиная от мягких уговоров до божественного царствования, создание экономических монополий и использования силы. Возможно, самыми важными из всех средств являются идеологии доминирования. Древние правители народа майя строили огромные церемониальные центры с пирамидами и обширными площадями, являвшиеся символическими моделями священного пространства вселенной майя. Пирамиды олицетворяли священные горы, те места, где осуществлялся переход в духовный мир предков. Именно здесь во время расточительно щедрых публичных церемониалов правитель впадал в шаманский транс, общался с богами и предками. Все происходящее укрепляло сложные взаимоотношения между живыми и мертвыми, между правителем и простолюдинами, подтверждало божественную власть верховных правителей (Шелле и Фридель — Schele and Friedel, 1990) (см. также главу 17).
Марк Леон со своими коллегами из Исторического фонда Аннаполиса изучали теории власти, которые стояли за планировкой двух главных колониальных поселений: Аннаполиса и близлежащего Сейнт-Мэриз-Сити в штате Мэриленд (Леон и Харри — Leone and Hurry, 1998). Они утверждают, что в планах обоих городов использовались принципы барокко. Считалось, что поселение Сейнт-Мэриз-Сити строилось случайным образом. Но археологи показали, что главные кирпичные здания, такие как часовня иезуитов, тюрьма и здание собрания штата, находились в центрах пересечения улиц. В системе барокко глаза человека перемещаются между главными точками в пространстве, которые представляют монархическую и социальную иерархию. Сообщество Мэриленда было молодым, в нем присутствовала иерархия деловых людей и чиновников, которые использовали такие принципы урбанистического планирования для того, чтобы утвердить свой социальный статус.
Таким же образом в 1696–1710 годах губернатор Аннаполиса Фрэнсис Николсон изменил план Эн Эрундел Тауна того времени, население которого составляло 200 человек. В основе плана лежали два круга, из которых выходили улицы, и площади. Все это располагалось на холмах и кряжах. В наши дни дом собрания и один круг по-прежнему являются центром Аннаполиса. Археологические раскопки, Географическая информационная система и система AutoCad показали, что этот центр фактически имел форму яйца, то есть использовался прием, необходимый для того, чтобы интегрировать элементы холмов в единый план. В то же самое время Николсон сделал так, чтобы при приближении к зданию собрания расходящиеся радиальные улицы создавали оптическую иллюзию того, что оно расположено ближе и больше по размерам, что усиливало ощущение силы власти. Такая планировка города в стиле барокко сочетается с ландшафтной архитектурой садов-террас, которые строили видные жители Аннаполиса в последующие десятилетия (рис. 15.15).