Архипелаг Грез (сборник)
Шрифт:
По несчастному стечению обстоятельств, документы об отсрочке пришли в то же самое время, когда противник нанес целую серию воздушных и ракетных ударов по промышленным районам столицы, а несколько недель спустя началось неудачное вторжение на востоке страны. Все знакомые записались на фронт добровольцами, включая и тех, кто получил отсрочку. Дик продержался ровно столько, столько позволила ему совесть, и в конце концов тоже отправился в военкомат.
До всей этой заварушки он мечтал пройти в университете Джетры курс современной литературы, к чему его подтолкнула книга некой Мойлиты Кейн. За свою недолгую жизнь он прочел массу
Вот только странно: глубокая, сложная вещь не обрела отчего-то широкой известности. О ней практически нигде не упоминалось. Более того, в университете о ней даже не слышали – в том числе и члены приемной комиссии. Книга была написана с предельной ясностью, мудростью и страстью, сюжет сводился к бесхитростному противоречию между обманом и романтической истиной, а эмоциональная подача показывала глубокое понимание человеческой натуры.
И даже сейчас, три года спустя, в глубине души теплилось то безыскусное потрясение, что охватило его в первый раз, когда он прочел роман. С тех пор Дик возвращался к нему снова и снова и даже навязывал тем немногим друзьям, которых считал близкими по духу людьми, не решаясь, впрочем, отдать в чужие руки свой драгоценный экземпляр. А еще, по возможности, он стремился исповедовать в жизни философию главного героя и придерживаться его моральных принципов.
Конечно, Дик тут же пустился в бесплодные поиски других книг того же автора, но, увы, те не увенчались успехом. Безотчетно он принял за данность, что писателя нет в живых, – наверное, к этому его подтолкнул ошибочный стереотип, что в букинистических магазинах продаются лишь книги мертвых авторов, – а поскольку две первых страницы его томика были вырваны, ему негде было подсмотреть дату выхода. Наконец, запросив информацию у издателя, Дик получил весьма обнадеживающий ответ: Мойлита Кейн (по какой-то неясной причине Дик полагал, что автор – мужчина) не только жива, но и пишет второй роман.
Все описываемые события происходили на «передовой» его личной жизни. А в политической жизни страны конфликт с соседними государствами перерос в боевые действия, впрочем, пока еще не ставшие полноценными сражениями. Миролюбивый начитанный мальчик, замкнутый и неуклюжий, болезненно ощущал приближение войны. Его ужасали те перемены, которые она уже привнесла в повседневную жизнь. Он с головой уходил в книгу и погружался в созданный автором воображаемый мир, очень правильный, однако совсем непростой.
Пока Дик прятался в своем удивительном внутреннем мире, внешний мир стремительно изменялся, и не только люди, но и обстоятельства. Пролетело три года, и он попал в суровый край, где тоже развернулся театр военных действий. Бои охватили широкую область прибрежной долины на юге, но к моменту его прибытия в горном секторе поддерживался серый статус боеготовности, то есть все было более-менее спокойно. Утешала мысль, что он все-таки на передовой. С прежними мечтами и планами пришлось расстаться – ну, или отложить их, по крайней мере, до окончания войны. Дик захватил зачитанный томик «Утверждения» и носил повсюду с собой. Подобно вечернему поезду из Джетры, чье прибытие оставалось невидимым, но ощутимым, томик стал тонкой нитью, связующей его с прошлым и, в некотором смысле, с будущим.
Через день или два после торжественной встречи на вокзале на доске объявлений в казарменном холле появилось отпечатанное на машинке объявление. Оно гласило, что в городке находится финансируемый правительством военный писатель, с которым любой желающий запросто может пообщаться.
Дик подал заявку и без малейших проволочек получил пропуск.
– Цель посещения? – спросил его взводный.
– Привести мысли в порядок, сэр.
– Увольнений по этому поводу не полагается.
– Я посещу ее в свое личное время.
В тот вечер Дик заложил пропуском страницы любимого романа, в том месте, где описывается первая, мимолетная встреча Орфе и Хильды, пленительной жены человека по имени Кошти, в скором времени неминуемо ставшего соперником главного героя. Эта сцена, полная намеков и обещаний, пронизанная волнительным трепетом и эротическим подтекстом, была одной из любимейших во всей большой книге.
Пропуском он воспользоваться не успел: на следующий день его отправили в горы к пограничной стене нести трехнедельную вахту. Не успел их отряд добраться к месту дежурства, как на границе началась перестрелка. С обеих сторон палили из минометов, закидывали друг друга гранатами. На соседнем склоне погибли шестеро констеблей, нескольких человек ранило. Пока ждали из города подкрепления, небо заволокло тучами, и военные действия временно прекратились. Дика отправили обратно в городские казармы.
Метель продолжалась еще два дня, засыпая улицы огромными сугробами. Дик был на казарменном положении и смотрел на серо-черное небо и падающий снег. Он привык к погоде в горах, и она больше не влияла на его настроение. Мрачные дни не удручали его, а ясные – не бодрили, как это бывало в детстве. Скорее наоборот, он уже достаточно времени провел на войне, чтобы знать, что атаки противника случались реже, когда небо закрыто снегом, а день, который начался с яркого зимнего солнца, может закончиться ярким цветом крови. Дика волновало, что Мойлита Кейн находится где-то рядом, и расстраивало то, что он по-прежнему не может воспользоваться своим пропуском.
Метель улеглась на третий день, и Дика назначили в бригаду по уборке снега, расчищать заваленные улицы бок о бок с идущими тракторами. Натруженные руки кидали снег, болела спина, а мысли сами вращались вокруг одной темы: почему бы бюргерам не проложить мостки с электрическим подогревом хотя бы на главной улице? Ведь обустроили же теплые дорожки позади бруствера на стене. Порой, заработавшись, капрал чиркал лопатой булыжник под толщей снега и льда – там, где тянулась по городку старинная мостовая.
Монотонная работа – монотонные мысли. Зато удалось выпустить пар, избавиться от затаенного раздражения в адрес горожан. Он плохо представлял себе довоенную жизнь городка, но кое-кто из парней, обитавших тут по соседству, рассказывал про контрабандистов, которые ввозили оружие, про наркодилеров и про то, как теневой бизнес скупал здешние предприятия. О том, как нечистые на руку люди вселились в дома на отшибе и фактически подмяли под себя целый город. Местным же из числа работяг оставалось одно: гнуть спину на лесозаготовках либо кормиться своим огородом. Особый статус городок приобрел благодаря выгодной стратегической позиции: стене, возведенной вдоль горной гряды.