Архитектор кошмаров
Шрифт:
Похоже мой собеседник окончательно сбрендил… Невелика проблема - выйти на улицу и вернуться обратно. Подойдя к входной двери, я аккуратно потянул на себя дверную ручку и ничего не произошло. Дверь была закрыта. "Так, шуточки продолжаются" - подумал я и пару раз выстрелил в дверной замок. Вот тут меня действительно проняло до глубины души… Пули просто вошли в дверь и исчезли, как будто это была не дверь, а голографическое изображение. Но голограмма не обладает материальностью, а моя рука отчетливо ощущала дверь, целую и невредимую, нисколько не поврежденную пулями. Сзади раздался испуганный взвизг моей подружки. Обернувшись, я увидел, что ее трясет так, словно
– Эш, п-посмот-три на н-н-адпись над д-дверью, - ее зубы лязгали почище кастаньет, хоть прямо сейчас в испанский народный ансамбль записывай.
Да, просьбу, высказанную таким голосом, желательно исполнить. Заставить Люсьен заикаться от страха могло только что-то ну очень существенное. Переведя взгляд в рекомендованное место я понял, что причина действительно уважительная - над дверью красовалась мерцающая тусклым светом надпись: "Вошедшим сюда выхода нет". Словно убедившись в том, что все здесь присутствующие приняли написанное к сведению, чья-то невидимая рука стерла мерцающие буквы, словно мел с доски в лекционной аудитории.
Мистика, однако! Похоже, нас угораздило попасть в дом с привидениями, настроенных самым недружелюбным образом. Конечно, я и раньше был уверен, что наш мир гораздо более сложен, чем может показаться и оккультная составляющая просто должна присутствовать в нем. Ведь нет дыма без огня и все многочисленные мифы и легенды должны были иметь под собой сколь-либо прочный фундамент, да и способности вроде телекинеза, иногда появляющиеся у отдельных людей тоже не из пустого места нарисовались. Я и сам увлекаюсь оккультизмом, видел кое-что не вписывающееся в сугубо материальные представления о мире, но не в таких явных и угрожающих формах. И как прикажете выбираться из этой ситуации? Не знаете? Вот и я тоже не в курсе. Остается только подробно расспросить монаха, как аборигена здешних мест, причем с самого начала этого мистического действа.
Приобняв все еще дрожащую как лист на ветру Люсьен, я усадил ее на довольно удобный диванчик после чего и сам приземлился рядом. Монах все так же стоял как памятник нерукотворный, изображая из себя отрешенность от всего мира. Вот только получалось у него это из рук вон плохо.
– Ну что, служитель культа, рассказывай с самого начала, как вы докатились до такой жизни?
– Это безумие началось четыре дня назад, - начал монах свое повествование.
– Один из братьев просто напросто не смог открыть входную дверь. Сначала ему не поверили, но потом, попробовав сами, вынуждены были признать его правоту. Дверь пытались открыть всеми способами: выламывали ломом, стреляли, закладывали взрывчатку. Я уж не говорю о м-м-м, несколько нетрадиционных методах.
Эге, да и сами монахи не так просты, как могло показаться. Я готов съесть собственные сапоги, если под словами "нетрадиционные методы" он не имел в виду нечто оккультное.
– Так значит вы сразу почувствовали в этом магическую составляющую?
– заинтересовался я.
– Да не мнись ты, словно целка после пятого аборта. И ежику понятно, что вы используете магию, хоть и тщательно скрываете это.
– Не буду спорить, все равно это уже неважно. Отсюда не выбраться никому.
– Еще раз такое скажешь, лично тебя под плинтус утрамбую, - моему злобному шипению позавидовали бы все гадюки в окрестностях.
– Придурок, ты же должен знать, что высказанные вслух мысли иногда имеют обыкновение сбываться. Говори по сути…
Оказалось,
– Так давай, веди к своему духовному начальству, Сусанин хренов. Воплей от тебя много, а толку - маловато будет.
В довесок к словам монаху был выделен легкий толчок в спину для скорейшего перебирания ногами. Скорость беременной улитки, с которой он поплелся провожать нас к более осведомленным людям, меня никак не устраивала. Поднявшись вслед за нашим провожатым на второй этаж, мы медленно продвигались по длинному коридору, по бокам которого видны были абсолютно одинаковые двери. В воздухе витали неуловимые вибрации смерти и того ужаса, что лежит на грани человеческого восприятия. Лишь в ночных кошмарах и бредовых видениях простые люди могут разглядеть слабую тень истинного хоровода безумия, царящего по ту сторону сознания.
– Кельи братьев, - прокомментировал монах.
– Многие предпочли затвориться в них в надежде на спасение.
Что я мог сказать? Тактика страуса, прячущего голову в песок и надеющегося таким образом избежать опасности никогда не приносила успеха, к тому же из-за нескольких дверей, кстати плотно закрытых изнутри, ощутимо пованивало мертвечиной. Видимо, некоторые уже "спаслись" от жизни в нашем мире. Вдруг одна из дверей словно взорвалась и из проема выбежало, не побоюсь этого слова, СУЩЕСТВО, лишь внешним видом отдаленно напоминающее человека.
– Где я? Опять кошмар! Вы не посмеете убить меня!
– бессвязные крики можно было услышать и в другом конце здания, у меня же, стоящего на таком близком расстоянии от источника воплей, заложило уши словно при посадке самолета.
Я с пристальным интересом изучал это нечто, лишь пару дней назад бывшее человеком. Его глаза пристально смотрели на нас, но не видели. Нет, я неправильно выразился, его глаза видели, но не нас, стоящих прямо перед ним, а нечто другое. Словно перед его взором была другая, совмещенная с нашей, реальность. Окажись на моем месте дипломированный психиатр, он бы наверняка предположил воздействие галлюциногенных препаратов или буйную фазу у больного шизофренией. Но взгляд материалиста, отрицающего все оккультное, в данной ситуации был бы верхом человеческого идиотизма, хотя воистину "No limitus homikus dolboebicus", а иначе говоря нет предела человеческому расп…ству. Ну не может человек, входящий в монашеский орден, кстати тесно связанный с оккультными практиками, сойти с ума в такой странной форме.
Тут у появившегося из кельи в руке появился небольшой, но крайне острый кинжал. Держал он его грамотно, обратным хватом, как нельзя более подходящим для нанесения режущего удара, что заставило меня переместить руку поближе к кобуре.
– Брат Марк, это я, Симон, - попытался заговорить с ним наш проводник.
– Ты не узнаешь меня?
Зря он это сказал, тут и к гадалке ходить не надо. При этих словах в глазах Марка медленно проявилось пристальное, но очень уж нехорошее внимание:
– Симон… Не-ет, Симон умер. Его убили, - невнятной скороговоркой пробормотал он.
– Ты обманка! Очередной кошмар, фантом. Но тебе не удастся меня обмануть…