Архитектор Судьбы
Шрифт:
Второй реакцией было любопытство. Тот, кого звали Фобос, попросил показать станцию, и вот Рихат идет рядом с ангелом смерти по коридорам и колоннадам станции. Пока они шли, полковник не смог удержаться и взглянул на грубое лицо космодесантника. Он увидел сдерживаемую свирепость, нечто хищное в расположении глаз и бровей, и задумался, какая душа таится за этим лицом.
— Вас что-то беспокоит, полковник? — холодно прорычал Фобос.
— Нет, милорд, — ответил Рихат, тщательно стараясь скрыть свою тревогу.
Космодесантник
— Фобос, полковник. Я — не милорд, а вы — командующий офицер. — Он обратил бесстрастный взгляд на Рихата. — Моего имени будет достаточно.
Рихат коротко кивнул, чего Фобос, казалось, не заметил.
Они свернули в широкий коридор, который тянулся внутри километровой ширины центрального комплекса станции. Стены из зеленоватой бронзы поднимались аркой к центральной балке, с которой свисали зажатые в орлиных когтях креплений люмосферы. Это был самый большой из центральных коридоров. Из него можно было добраться до любой части станции.
— Вы прежде не видели воина Адептус Астартес.
«Обычное утверждение», — догадался Рихат. Он не смог понять, что подразумевал Фобос. В его словах не было эмоций, по крайней мере, полковник не смог распознать их. Он увидел, как женщина в мантии шифровальщика посмотрела на Фобоса и перестала бормотать мнемонические команды.
— Нет. Я думаю, здесь немногие видели.
— Псайкер примарис, которую зовут Гекатой, она видела, — так же монотонно прорычал Фобос.
Рихат нахмурился. Казалось, Геката знала намного больше любого и никогда не стеснялась заявлять об этом. То, как псайкер говорила с космодесантниками в стыковочном отсеке, шокировало Рихата. Она словно презирала их.
— Возможно, — сказал он, покачав головой от мысли, что кто-то мог стоять лицом к лицу с этими созданиями и общаться с ними, как с малограмотными детьми. Но Геката именно так и поступила.
— Мы странно выглядим для вас?
Вопрос заставил Рихата заморгать от удивления. Он едва удержался от улыбки.
— Да. Честно говоря, да.
Фобос задумчиво заворчал, едва заметно кивнув.
— Ангелы смерти среди смертных.
— Да, что-то вроде этого. — Рихат нахмурился. На мгновение ему послышалось нечто нехарактерное для голоса космодесантника.
Фобос остановился и повернулся к Рихату. Позади них с лязгом застыла почетная стража. Темно-серые глаза космодесантника среди полос гладкой рубцовой ткани, не мигая, смотрели на Рихата. Доспех Фобоса был белым, но Рихат видел под краской зарубки и отметины. Крест на левом наплечнике Фобоса представлял собой череп из темного камня. На месте отшлифованных повреждений стояли заплаты. На поясе висел меч в отделанных бронзой ножнах, его рукоятка была обтянута кожей, а серебряная головка эфеса сделана в виде черепа. Рихат усомнился, что смог бы поднять этот клинок.
Доспех Фобоса щелкнул и завыл, когда он сменил позу, наклонившись ближе. Запах машинного масла заполнил ноздри Рихата. Он поднял
— Скажите, похож я на ангела?
— Нет… Нет, не похожи. Вы выглядите как самое ужасающее существо, которое я когда-либо видел.
Едва заметная улыбка промелькнула по лицу Фобоса.
— Очень хорошо, полковник, — сказал он и, повернувшись, зашагал дальше. Казалось, он при движении рычал.
Пройдя несколько шагов. Рихат понял, что космодесантник тихо посмеивается.
— Сколько времени вы были прорицателем?
Вопрос был задан после нескольких часов прогулки по коридорам и залам станции Кларос. Кир шагал рядом с шаркающим стариком. Они разговаривали, и Кир понял, что ему начинают нравиться иронические замечания и колкие вопросы.
— Сколько себя помню, — ответил Кир.
Недолгие годы юности всплыли в его сознании. Страх родителей перед странностью ребенка, вызывающий дрожь ужас снов, — далекое прошлое на планете, которая теперь существовала только в памяти.
— Это был первый признак моего таланта. Я видел обрывки событий, которые затем происходили.
Колофон кивнул.
— Первое пробуждение психического таланта всегда наихудшее испытание, — мягко заметил старик.
— Да, — согласился Кир.
Библиарий задумался над тем, что могло случиться с ним, если бы он не оказался достаточно силен разумом и телом, чтобы Черный Корабль передал его Белым Консулам. Ходил бы он по этим коридорам, слепой ко всему за пределами своего мысленного взора?
Они повернули к центральному помещению одного из пяти крыльев станции. Оно было достаточно широким и высоким, чтобы между его каменными столбами мог пройти титан. На черном каменном полу толпились люди. Мимо пронеслись шифровальщики Администратума, бормоча мнемонические рифмы. Они переносили информацию из одной части станции в другую. Адепты общались небольшими группами, их лица скрывали широкие серые капюшоны. Слуги в серо-коричневых робах несли стопки медных инфоскипетров, на бритых головах сияли татуировки — метки их службы. Из толпы за Киром следили широко раскрытые глаза, на лицах людей смешались страх и благоговение. Некоторые опустились на колени, пока он проходил. Это доставляло ему неудобство. Он был воином, привыкшим к обществу своих братьев, а не к низкопоклонству тех, кого он пытался защищать.
— Должно быть, это тяжкое бремя, — прервал его размышления Колофон. — Видеть будущее, знать, что должно случиться.
Кир пожал плечами, и это движение вызвало сильное смещение защитных пластин.
— Это инструмент, вот и все. Оружие, которым я пользуюсь ради моего ордена и Империума.
Колофон обратил слепые глаза на Кира, и библиарий почувствовал, как психические чувства старика сфокусировались на нем.
— Это видение грядущего наполняет вас ожиданием и беспокойством, мой друг? Вы знаете, что здесь что-то произойдет?