Шрифт:
Придёт время, когда наука опередит фантазию.
(Жюль Верн)
Говорят, что любить - это значит давать кому-то силу уничтожить тебя и верить, что он никогда ею не воспользуется.
(К/ф "Королёк птичка певчая")
ГЕРОИ
Остров Надежды
Тимофей Берников - профессор, владелец острова, учёный
Эсперанса Берникова (Меркулова, Гвидиче) - жена Тимофея, первая жена Дениса Меркулова
Элла Берникова - дочь Тимофея и Эсперансы, адаптер
Лев Гринёв - "отчим" Эллы, киборг
Виктор Ли - телохранитель Эллы, киборг
Римма Юдина - подруга Эллы
Лиза Корвина - подруга Эллы, медсестра
Семён Авдеев -
Марк Ходский - главный ассистент Тимофея
Михаил Гуданов - ассистент Тимофея
Компания Меркуловых
Денис Меркулов - президент компании, киборг высшего уровня, учёный
Каролина Меркулова (Гвидиче) - вторая жена Дениса
Жанна Олейник (Меркулова) - дочь Дениса и Эсперансы
Евгений Олейник - муж Жанны, директор компании
Илона Олейник - дочь Жанны и Евгения
Николай Меркулов - сын Дениса и Каролины, адаптер, вице-президент компании
Фредерик Гвидиче - владелец ресторана "Burattinaio"; отец Эсперансы и приёмный отец Каролины
Юрий Филин - политик, меценат, учёный
Александр Филин - сын Юрия, первый стабильный адаптер
Роман Филин - сын Юрия, брат-близнец Александра, жених Эллы
ПРОЛОГ
– Где мы?
– Жанна Олейник растерянно огляделась по сторонам.
– Эйфелева башня? Монмартр? Кафе, Мулен Руж, Сакре-Кёр, небоскрёбы... Что?! Здесь не должно быть небоскрёбов!
Это была какая-то искажённая версия Парижа. Они сидели за столиком на Монмартре, а на заднем плане играла песня.
Кто заплачет, когда ты умрёшь?
Никому до тебя нет дела...
Жанна почувствовала, как у неё начинает раскалываться голова.
– Конечно, ведь это проекция, - сидящая напротив светловолосая девушка насмешливо приподняла бровь.
– Мы - в моём подсознании. В месте, где нельзя солгать... Джейн Доу .
Жанна уже успела возненавидеть этот ироничный взгляд. Наверняка Элла Берникова часами тренировала его перед зеркалом.
– Сразу видно, что ты никогда не бывала в Париже, - не удержавшись, Жанна закатила глаза.
– Но почему в твоём?
На губах Эллы заиграла нехорошая улыбка. Окружавшие их небоскрёбы опасно зашатались.
"Как карточный домик".
Жанну пробрал озноб.
– Потому что на твоём подсознании стоит непробиваемый блок. Можешь сказать спасибо своему братцу, - последнее слово Элла произнесла с нескрываемой злостью.
– Ты знаешь, кто я?
– неверяще выдохнула Жанна, сжимая до боли ладони.
"Только этого не хватало!"
– Жанна Меркулова, - её тон говорил "разумеется".
– И ты расскажешь мне всё... сестрица.
Жанне захотелось истерически рассмеяться. Но вместо этого она действительно заговорила. Будто кто-то тянул её за язык.
– Я - Жанна Олейник. Родилась двадцать пять лет назад в семье Дениса Меркулова и Эсперансы... Берниковой, - на фамилии матери она невольно споткнулась.
– По образованию я психолог. У меня есть брат Николай. Его матерью была Каролина Меркулова. Ник младше меня на четыре года и является вице-президентом многомиллионной исследовательской компании отца. Компания Меркуловых занимается научными разработками и имеет филиалы по всему миру. Два года назад я вышла замуж за Евгения Олейника, одного из директоров компании. У нас родилась дочь Илона. Потом...
Жанна наморщила лоб. Что-то давило на её разум, заставляло вспомнить... Но она не могла. Какая-то сила блокировала её воспоминания - и мысли всё время путались.
У девушки разболелись виски.
– И всё?
– разочарованно выдохнула Элла.
Жанна неожиданно разозлилась.
– Что тебе от меня нужно?! Сначала Фредерик, потом ты... Неужели нельзя просто оставить меня в покое?! Если хочешь поговорить, то лучше расскажи о себе!
На прекрасном лице её собеседницы появилось задумчивое выражение.
– Ты действительно хочешь знать? Что ж... Солгать я тоже не вправе. Тем более ты психолог, - Элла бросила на неё ироничный
– Вдруг это и вправду поможет в моём "лечении".
Она помолчала, глядя в сторону Эйфелевой башни, а потом начала свой странный рассказ:
– Меня зовут Элла Берникова. Мне двадцать один год. По профессии я архитектор. Моей матерью была Эсперанса, а отцом Тимофей Берников. Я живу на острове Надежды и являюсь... адаптером. Но до четырнадцати лет всё было по-другому, - её взгляд затуманился, будто она погрузилась в воспоминания.
– Ты когда-нибудь бывала в поселениях староверов , Жанна? Сельская жизнь, традиционное хозяйство, повозки вместо машин. Ни телефонов, ни автомобилей, ни бытовой техники. Даже электричество используют через раз. Кажется, будто ты угодил в средневековье - и это в самом центре России! Там я провела всё своё детство. Мы с родителями (матерью и Львом Гринёвым, которого я считала своим отцом) жили в маленьком деревянном доме и выращивали овощи, кур и коров. Самое обыкновенное семейство, каких были десятки. С той лишь разницей, что я... была ненормальной. Всюду ходила в перчатках. Меня было запрещено касаться строжайшим запретом, и даже мать избегала со мной контактов. В глубоком детстве я воспринимала это как данность, но... Однажды я застала свою маму плачущей. Она так горько рыдала, что я... Я просто хотела её утешить! Не отдавая себе отчёта, приблизилась к ней и дотронулась до лица. В тот миг моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я узнала... Тогда я ещё не могла понять, что увидела, но это было прекрасно. Здания, мосты, башни, компьютеры, телефоны, толпы людей, незнакомые лица, к которым я испытывала чувства. Не свои. Это были её воспоминания. Я часами смаковала эти неизвестные образы, прокручивала в голове картинки. Когда я нарисовала свою первую картину, то мать пришла в ужас. Там была изображена Эйфелева башня - в таких подробностях, что... Это было действительно жутко. Она на меня долго кричала, а потом заставила поклясться, что я больше никогда не дотронусь ни до одного человека и не нарисую ни единой картины. Я согласилась, но... не смогла. Это стало сильнее меня. Я была влюблена в свои мысли, одержима идеей получить ещё. Я рисовала всё время в тайне, и каждый раз это были образы, которых я никогда не видела - да и не могла увидеть в реальной жизни. На этих картинах была и ты - маленькая темноволосая девочка с серо-голубыми глазами, моя старшая сестра, по которой мать скучала больше всего на свете. И любила сильнее меня.
На несколько мгновений в искажённой версии Парижа воцарилась мёртвая тишина.
– Ты меня ненавидишь?
– после паузы спросила Жанна, чувствуя, как к глазам подступают жгучие слёзы.
Она ведь даже не помнила свою мать!
Элла бросила на неё удивлённый взгляд.
– Тебя - нет. За что мне тебя ненавидеть? Ты всего лишь жертва. Ненавидеть нужно сильнейших. Тех, кто превращает человеческий разум в машину, - она передёрнула плечами и продолжила свой рассказ: - Проходили годы, и желание до кого-то дотронуться стало навязчивой идеей. Когда мне исполнилось четырнадцать, то один из местных мальчиков в меня влюбился. Невзирая на запрет, решил поцеловать. Он стал моей первой жертвой.
Элла тяжело вздохнула. В её серо-голубых глазах промелькнуло нечто, от чего Жанну пробрал невольный озноб.
– Я получила его эмоции и воспоминания, а сам он впал в кому. Необратимую. От переизбытка незнакомых ощущений я провалилась в обморок. Очнулась в салоне автомобиля. Мне снился кошмар. Страшный и чужой. Мама о чём-то спорила с Лео, который гнал машину на полной скорости. А я... я просто сходила с ума. В тот миг мне стало понятно, почему всё это время мы жили в посёлке староверов. Вдали от техники. Чудовищное давление, волны, сигналы. Наверное, так чувствует себя Wi-Fi роутер, когда к нему хотят подключиться сразу сотни устройств, - с её губ сорвался нервный смешок.
– Маме пришлось вколоть мне снотворное - иначе я бы просто лишилась рассудка. Когда я проснулась во второй раз, то они снова кричали. "Уже поздно!
– говорила мать.
– Они найдут её хоть на другом конце света!" "А Профессор?" - взволнованно спросил Лео. "Тим не может..." - начала она, а в следующее мгновение в нас врезалась фура. На полном ходу.