Архив комиссара Каина
Шрифт:
— Неужели? — Эмберли также изобразила удивление. — Еще какие-нибудь диковинки?
— Верно, — закивал коммерсант, изо всех сил изображая желание сотрудничать, — всякие местные товары. Я даже не знаю, зачем они ему. Но на каждый товар найдется свой покупатель, не правда ли?
— Правда, — согласился Пелтон, уже догадываясь, что он найдет в ящиках. Почти треть всех заводов на планете была так или иначе связана с производством оружия, которое поставлялось ненасытному Муниторуму. Ясно как день, что некоторая часть продукции неизбежно попадала на черный рынок. Пелтон вскрыл один из ящиков и с трудом скрыл
— Да тут один хлам.
— Дары Омниссии — это не хлам, — возмутился Янбел, приближаясь, чтобы получше рассмотреть содержимое ящика, но вскоре, нахмурившись, повернулся к Эмберли, — за исключением конкретно вот этих.
Техножрец принялся перебирать находки.
— Сплошное старье.
— Археотех? — уточнила Эмберли, но Янбел замотал головой.
— Все достаточно древнее, но ничего интересного, редкого или необычного.
Эмберли сочла это вполне логичным. Тау в немалой степени интересовались имперскими технологиями (или, как они считали, их отсутствием), и охотно покупали подобные предметы.
— Откуда все это? — спросила Эмберли.
— Снизу, — ответил коммерсант. — Арлен, Арлен Спригг, это он ведет торговлю с нижними уровнями.
— И со шпилем? — спросила Эмберли, заранее догадываясь, каким будет ответ. Техноколдовство тау — слишком дорогое удовольствие для обитателей низовья улья, зато оно, похоже, обладало особой привлекательностью для золотой молодежи Железняка.
— Думаю, да, — признал контрабандист, орошая пол вокруг себя новыми каплями пота. — У Арлена много связей.
— Думаю, мы здесь закончили, — сказала Эмберли, ощущая легкую вибрацию пола под ногами, вызванную прибытием на посадочную площадку неприметного шаттла, специально заказанного для этого задания. Оставалось только сопроводить арестованных на борт, где они навсегда исчезнут, вместе со следами контрабанды. Мертвого огрина вскоре уберут, возможно, при помощи погрузчика. Если только она не решит оставить труп как есть, чтобы местные силы правопорядка поломали над ним головы…
— Шестеренки Омниссии! — воскликнул Янбел, выуживая нечто со дна ящика, в котором только что копался. Изумленный и напуганный одновременно, он осторожно поднял что-то кончиком мехадендрита, стараясь держать его как можно дальше от себя. Предмет мягко светился, мерцал и переливался, отсвечивая от металлической части его лица.
— Слезы Иши, — произнесла Эмберли.
Эльдарская фраза непроизвольно сорвалась у нее с губ.
— Она зовет, — сказала Ракель, зачарованно глядя на мерцающий камень. — Но они не слышат.
— Кто не слышит? — спросила Земельда.
— Эльдар, — ответила Эмберли.
Инквизитора непросто было чем-либо удивить, но на этот раз в горле у нее пересохло:
— Это один из эльдарских камней души.
— Да что вы говорите? Он эльдарский? — Арлен Спригг пожал плечами и отодвинул камень души по лакированной поверхности старинного деревянного стола, который красноречивей любых слов говорил о богатстве и статусе его владельца. Свечение камня тускло отражалось в глянцевой столешнице. — Я и понятия не имел.
— Разумеется, — сказала Эмберли, борясь с желанием избить его если не до смерти, то с очень серьезными последствиями для организма. Девушка взяла со стола камень и вежливо
— Совершенно верно, — согласился Спригг, откидываясь на спинку излишне мягкого кресла, обитого натуральной кожей.
Еще один щелчок по носу израненной экосистеме Железняка.
Рабочий кабинет торговца и примыкающие к нему жилые комнаты располагались на верхних этажах главного шпиля на одном уровне с верхушками окружавших его небоскребов. Лишь губернаторский двор да горстка наиболее привилегированных вельмож квартировали выше.
Из широких герметичных окон сквозь разреженный воздух открывался вид на изогнутую линию горизонта, затуманенную облаками цвета детской неожиданности. Сквозь разрывы в грязных тучах проглядывали шпили и блоки улья. Кое-где светились люминаторы, но даже они не развеивали ощущения, словно все вокруг вымерло на этой планете.
— Предательство хорошо оплачивается, — сказала Эмберли с целью вызвать у собеседника дискомфорт.
Торговец был всего лишь несколько обеспокоен, но по-прежнему самоуверен и определенно надеялся выйти сухим из воды. Спригг определенно верил, что связи при дворе помогут ему избежать такой мелкой неприятности, как Инквизиция. Подобное заблуждение частенько бытовало и среди более влиятельных особ, однако всех их постигло разочарование.
— Едва ли это можно считать предательством, — заявил Спригг, улыбаясь, как он сам, несомненно, полагал, обезоруживающей улыбкой.
На вид ему было около сорока лет. Подернутые легкой сединой виски подчеркивали образ взрослого и здравомыслящего человека. Однако Эмберли достаточно часто приходилось иметь дело с публикой, регулярно проходившей ювенальные процедуры, чтобы понимать, что реальный возраст контрабандиста как минимум втрое больше. Отлично. Тот, кто так отчаянно цепляется за жизнь, до смерти боится ее потерять.
— Гнуснейшее предательство, — возразила Эмберли с металлом в голосе, — сотрудничество с ксеносами ради извлечения выгоды. Ты загрязняешь Империум их греховными устройствами. Многие из моих коллег казнили бы тебя на месте.
— Но вы же не казнили, — парировал Спригг с нарастающим волнением.
— Нет, не казнила, — признала Эмберли, — потому что даже такая плесень как ты, порой может быть полезна.
Оскорбление было произнесено в точно выверенное время. Оставалось только дождаться реакции — короткая вспышка гнева, которую Спригг тут же подавил. Отлично. Значит, он и близко не был столь самоуверен, как хотел казаться.
— У меня много влиятельных друзей, — сообщил Спригг, пытаясь сохранить лицо и одновременно пригрозить инквизитору.
Эмберли лишь отмахнулась:
— Твоими подельниками я займусь позже, когда ты назовешь мне их имена. Только от тебя зависит, насколько быстро и безболезненно все это произойдет. А теперь я жду, какой выбор ты сделаешь.
— Выбор? — повторил Спригг так, будто это слово было ему незнакомо.
— Насчет того, каким образом ты мне будешь полезен, — Эмберли сделала паузу, чтобы ее слова осели в сознании Спригга. — Я вижу только два варианта: либо ты станешь моим информатором, либо сервитором. Если, конечно, от тебя останется достаточно материала после допросов.