Архив Троцкого (Том 3, часть 1)
Шрифт:
Почему в мае м-це мне разрешалось посещать всякие профессиональные, общественные и открытые партсобрания и даже активно в них участвовать, а в сентябре через пять месяцев все это опять отменяется и мне возвращают первобытное состояние, лишают всяких элементарных гражданских прав никем неотмененных высшими властями.
Почему в августе м-це по предписанию ГСПС и губотдела пищевиков меня принимают на учет в союз, а через месяц после моего выступления и т. д. на активе, меня снимают с учета.
Почему меньшевики явные контрреволюционеры (местные ссыльные) не выключены до настоящего времени из союза и состоят на учете групкома СП, на них не распространяется этот циркуляр.
Я ничуть не сомневаюсь, что все эти репрессии вызваны моим выступлением на активе и предложенной мною резолюцией по докладу ЕПО.
Я прошу Окружную контрольную комиссию потребовать копию моей резолюции, протокол Заседания противоречит ли оно линии Партии и т. д., ибо если бы резолюция противоречила линии Партии, то она не была бы пропущена райкомом который с ней ранее знакомился. Несомненно здесь имеется грубое допустимое нарушение со стороны местных Партийных органов. Для меня совершенно не понятно, почему я старый член Союза с 1908 г. состоящий в партии десяток лет организовал в старое время легальные и нелегальные профсоюзы и неоднократно подвергался репрессиям со стороны царского режима и с 17 года я раскалывал желтые меньшевистские профсоюзы, организовал Красные профсоюзы, организовал рабочие отряды членов Профсоюзов на борьбу с бандитизмом Григорьевщины[359]. Организовал продотряды[360] из членов Профсоюзов и провел раскулачивание в 1920 году, за что имел несколько благодарностей от Реввоенсовета украинской армии и т. д.
И вот я сейчас после двадцатилетней моей революционной деятельности, боровшегося в рядах ВКП(б), сейчас не могу состоять членом Союза, лишен элементарных гражданских прав, а явные контрреволюционеры, которые боролись и борются против Советской Власти (меньшевики и шахтинские вредители и им подобные) состоят членами Союза.
Прошу Окр. КК ответить мне на все эти вопросы и как это все понять?! Мною было послано уже второе заявление Вам и до сих пор не получено никакого результата. Прошу и требую ответ на эти заявления, как первые так и настоящее. Прошу дать ход, выяснить все мною описанное.
Итоги VI К[оммунистического] И[нтернационала][361]. [Сентябрь]
VI конгресс Коминтерна отличается исключительно бесплодием в практическо-политическом отношении: он не решил ни одной новой практической проблемы и ограничился единогласным одобрением всего, что сделано до него, как в области разгрома левого крыла, так и в области «производства» лозунгов так называемого «левого курса». Но он имеет совершенно бесспорное значение в деле выработки обобщенного теоретического обоснования оппортунизма в Коминтерне. Притом по двум линиям: оправдания сделанных за последние годы оппортунистических ошибок и прокладки теоретических путей для оппортунизма в будущем.
Теория построения социализма (вместе с ее составной частью — врастанием кулака в социализм), изобретенная в 1925-1927 гг. для увенчания оппортунистической практики этих лет, после XV съезда совсем не выглядит победоносной. Ни одни уста не раскрываются более для ее защиты полным голосом, как это было в дни XV партконференции ВКП и VII пленума ИККИ. Слово «построение» заменено более расплывчатым, но более уместным словом «строительство», чем, однако, вся эта теория лишается души. В программу эта формула вводится в дипломатической формулировке, совсем не похожей на формулировку резолюции указанной конференции и пленума ИККИ. Проповедование этой «теории» стало невозможным после двухлетней теоретической критики оппозиции и трехлетней практической критики жизни.
Но оппортунизм представляет собой сейчас большую силу и ему нужна идеология, он без нее в коммунистической партии жить не может. И снова Бухарин, как в начале 1925 года, трудится в поте лица своего над созданием новой формы идеологии, прикрывающей, освещающей и закрепляющей оппортунизм, на этот раз имеющий уже интернациональный масштаб и значительные кадры во всех партиях К[оммунистического] И[нтернационала]. Надо отдать справедливость Бухарину: он много сделал за время после XV партсъезда и особенно за те полтора месяца, когда заседал конгресс, для того чтобы сшить «новенькое» идеологическое прикрытие для оппортунизма, выступившего «голеньким» в свете английских стачек, китайской революции и нового наступления кулачества на хлебозаготовительном фронте. «Новые» теории Бухарина сразу же оказались закрепленными в прениях и в принятых единогласно решениях конгресса:
1) о международном положении,
2) программном и колониальных вопросах и
3) проблемах внутреннего развития партий К[оммунистического] И[нтернационала].
Но за внешним единогласием принятых решений на VI конгрессе, как и во времена XIV конференции ВКП, явственно выступают очертания нового левоцентристского крыла, которое начнет борьбу против практических выводов из только что единогласно принятых решений. Идеологическим исходным пунктом этой борьбы, которая заполнит собою внутреннюю жизнь К[оммунистического] И[нтернационала] в ближайшие годы, станут решения этого конгресса и прения на нем. Поэтому необходимо тщательное и внимательное изучение этих прений и решений, с целью их практической оценки. Сейчас уже недостаточно знать и разбираться в старых досъездовских положениях и идеях коммунистического оппортунизма, ибо появились ряд новых. Надо их преследовать по пятам с первых же шагов их развития.
В первом же своем докладе о международном положении Бухарин дал в форме разбивки на три периода такую оценку послевоенного развития, которая, несмотря на все фиговые листки, которыми она прикрыта, означает, по существу, ревизию коммунистической точки зрения на послевоенную эпоху, отказ от рассматривания ее как эпохи революционных боев, прерываемой только короткими периодами капиталистического подъема, главным образом, на основе отдельных поражений пролетариата. В резолюции, принятой в 1924 году Третьим конгрессом Коминтерна по докладу тов. Троцкого о «новом этапе», сложившаяся обстановка характеризуется так:
«Совершенно очевидно, что в настоящее время открытая революционная борьба пролетариата за власть переживает в мировом масштабе заминку, замедление темпа. Но и по самому существу дела нельзя было ждать, чтобы революционное наступление после войны, поскольку оно не привело сразу к победе, развивалось по непрерывно восходящей линии. Политическое развитие тоже имеет свои циклы, свои подъемы и понижения...
До тех пор пока капитализм существует, циклические колебания неизбежны. Они будут сопровождать его в агонии, как они сопровождали его в молодости и зрелости. Пролетариат, отброшенный во время нынешнего кризиса натиском капитала назад, при сколько-нибудь явном улучшении конъюнктуры немедленно перейдет в наступление. Его наступательная экономическая борьба, которая в таком случае велась бы неизбежно под лозунгом реванша за все обманы эпохи войны, за весь грабеж и все обиды эпохи кризиса, имела бы тем самым такую же тенденцию превратиться в открытую гражданскую войну, как и нынешняя оборонительная борьба.»
Можно без преувеличения сказать, что в формулировке этой мысли и вытекающих из нее тактических выводов заключалось все историческое значение Третьего конгресса. Поворотом, проведенным товарищами Лениным и Троцким, при упорном сопротивлении возглавляемого Бухариным и Зиновьевым большинства конгресса, Коминтерн был спасен, по словам Ленина, от развала, который грозил ему неминуемо в случае, если бы он продолжал механически двигаться по тому пути, на который стала ВКП в дни мартовского восстания 1921 года[362] — пути игнорирования изменения в объективной обстановке после крупных поражений пролетариата. Бухарин и его сторонники считали, что революционный процесс является перманентным в том смысле, что капитализм беспрерывно разваливается, пролетарская революция беспрерывно наступает. Так как эти споры происходили большей частью в среде русской делегации и не были опубликованы, то для характеристики бухаринской позиции мы воспользуемся двумя свидетельствами: тов. Троцкого и самого Бухарина.