Архивы Дрездена: Грязная игра. Правила чародейства
Шрифт:
– Меня это почему-то беспокоит.
– Не говори, – ответил я. – Есть не так много способов спрятаться. Я бы увидел, если бы знал, на кого смотреть.
– Думаешь, этот «кто-то» был тут с нами вчера?
– Думаю, да.
Она пробормотала что-то себе под нос, потом сказала:
– Звучит настораживающе. Ты мог бы использовать свое магическое Зрение?
– Мог бы, – подтвердил я. Чародейское Зрение позволяло увидеть магию и проникало сквозь любые магические обманки – чары или завесы, – но имело свои недостатки. – Но в последний раз, когда я его использовал, увидел такое,
– Ты – и тонкое? – ухмыльнулась Вальмон.
Я поморщился и проигнорировал ее замечание.
– Мистер Дрезден! – воскликнул Никодимус, когда мы добрались до залитого светом стола для переговоров. – Очень вовремя. Пончик хотите?
Я посмотрел на стол. Он был завален пончиками. Были даже с сахарной пудрой. У меня чуть слюнки не потекли.
Но это были нечестивые пончики. Дьявольские, дурные пончики, отмеченные порождениями тьмы…
…Впрочем, они могут быть спасены, пройдя через очистительную геенну пищеварительного тракта чародея.
Я по обыкновению не отводил взгляда от всех сидящих, огибая стол на пути к пончикам.
Никодимус и Дейрдре выглядели так же, как и вчера. Вязальщик и Эшер, сидевшие немного поодаль, шептались друг с другом. Вязальщик в своем сдержанного тона темном костюме уминал какое-то незнакомое мне пирожное.
Перед Эшер стояла тарелка, вся в крошках от пончиков, которые она на данный момент пыталась спасти от геенны огненной. Она снова переоделась в джинсы и свитер и собрала в пучок волосы. Несколько локонов выбились из прически и слегка подрагивали при разговоре. Она мне кивнула, когда я проходил мимо, и я ответил ей тем же.
Чуть в стороне от всех сидел за столом ничем не примечательный человек, вчера его с нами не было. Возрастом сильно за тридцать, среднего роста, крепкий, мышц в нем было куда больше, чем казалось под джинсами и свободной спортивной курткой. Черты лица четкие и изящные, но какие-то искусственные по виду. Слегка темноватый цвет и правильный овал щек делали его похожим на жителя практически любой точки Западного полушария, да и прочих частей планеты. В черных волосах незнакомца просвечивала редкая седина.
Единственное, что удивляло, – это его глаза. Они были золотисто-коричневые с вкраплением бронзы. Но странность была не в этом. Глаза блестели. Играли светом: металлический отблеск на секунду появлялся на их поверхности и сразу же исчезал. Это были нечеловеческие глаза. Да, он выглядел человеком, но что-то в нем было нечеловеческое.
И меня в нем беспокоило еще кое-что…
Он был совершенно расслаблен.
Никто в этом идиотском строении не был расслаблен. Это место заставляло быть напряженным само по себе. Оно было буквально пронизано темной энергией. Заполнено опасными существами. Я знал, что выгляжу напряженным. Кэррин пряталась за каменным выражением лица, но я видел трепещущий волосок, отделявший ее от нервного срыва. Вязальщик смотрелся так, словно пытался наблюдать сразу за всеми, чтобы благоразумно свалить в нужный момент. Взгляд Эшер метался
Язык тела каждого из нас буквально кричал, предупреждая остальных, что мы потенциально опасны… или слишком на грани.
Но не новый парень.
Он сидел, ссутулившись в своем кресле, полузакрыв глаза, словно был не в силах держать их открытыми. Перед ним стоял початый пластиковый стаканчик с кофе. Должно быть, от скуки он начертил на нем ногтем квадратики, и было видно, что незнакомец уже пару раз сыграл сам с собой в крестики-нолики. В человеке не было и намека на агрессивность, напряженность, беспокойство и осторожность. Совсем не было.
И от этого волосы у меня на затылке поднялись дыбом.
Парень был то ли идиот, то ли безумец, во всяком случае он был явно опасным, потому что совершенно не волновался по поводу заполонивших помещение людей. Но Никодимус вряд ли нанял бы идиота или безумца на такую работу.
Я взял себе пончик и кофе. Предложил Кэррин и Вальмон. Никто из них не желал спасать пончики от развращающего влияния Никодимуса. Да уж, не каждому дано быть крестоносцем.
– Рад слышать, что вчера все прошло нормально, – сказал Никодимус. – Добро пожаловать в нашу команду, мисс Вальмон.
– Спасибо, – ответила та осторожно. – Я счастлива получить такую возможность.
Улыбка перекосила лицо Никодимуса.
– Неужели?
Ответная улыбка Вальмон получилась милой, но неестественной. Когда я сел, она устроилась рядом со мной, а это был уже жест. Кэррин, как всегда, заняла позицию позади меня.
– Полагаю, досье у вас? – спросил Никодимус.
Я полез в карман плаща и задержал там руку немного дольше, чем было необходимо, а затем вынул досье немного резче, чем полагалось.
Все буквально подскочили на месте, во всяком случае мне так показалось. Вязальщик вздрогнул. Никодимус вцепился в столешницу. Волосы Дейрдре дернулись, будто собирались ожить. Эшер резко качнула плечом как бы в защитном жесте, но вовремя себя успокоила.
Незнакомец, напротив, продолжал излучать уверенность. Он даже улыбался, совсем чуть-чуть.
Положив на стол документы, я повернул к нему голову и спросил:
– Это кто?
Прежде чем ответить, Никодимус кинул на меня осуждающий взгляд.
– Прошу всех поприветствовать Гудмана Грея. Мистер Грей любезно согласился участвовать в нашем проекте. Я уже рассказал ему о каждом из вас.
Грей поднял свои странные глаза и тщательно обследовал стол.
Его глаза остановились, зацепившись за Кэррин.
– Не обо всех, – сказал он. У него оказался звучный баритон и легкий акцент уроженца Нижнего Юга. – Уверен, что вы не упоминали эту женщину, Никодимус.
– Это Кэррин Мёрфи, – пояснил Никодимус. – Ранее работала в полиции Чикаго.