Архивы Дрездена: Кровавые ритуалы. Барабаны зомби
Шрифт:
– Мне очень жаль, Томми, ты мне весьма симпатичен, но ты не знаешь отца так, как знаю его я. Ты ведь не единственный Рейт, пытающийся извлечь преимущества из того, что его недооценивают. Он всегда ожидал от тебя подвоха, и в ту же минуту, как ему покажется, что я с тобой заодно, он меня убьет. Без колебаний.
В голосе у Томаса послышалось отчаяние:
– Лара, если мы выступим вместе…
– Мы вместе и умрем. Если не от его руки, то от Мальвора или кого-либо еще. У меня нет выбора. Поверь, мне не доставляет ни малейшего удовольствия убивать тебя.
– Так и не делай этого! –
– И оставить тебя на милость папочки? Даже у меня имеются кое-какие принципы. Я люблю тебя больше, чем кого-либо на свете, братец, но вряд ли я проживу долго, если стану рисковать без крайней на то необходимости.
Томас судорожно сглотнул. Он не смотрел на меня, но чуть сменил положение, и его футболка задралась, выставив мне на обозрение рукоять заткнутого за пояс джинсов пистолета. Я не стал пялиться на нее. У меня не имелось ни малейшего шанса схватить пистолет и выстрелить прежде, чем Лара сделает из меня решето. Вот если бы Томас смог отвлечь ее внимание хотя бы на секунду-другую…
Томас сделал глубокий вдох и произнес:
– Лара.
Что-то изменилось в его голосе. Хотя звучал он точно так же, как прежде – на слух как прежде, но появилось в нем нечто, заставившее воздух едва не звенеть от бесшумной соблазняющей энергии. Это требовало безусловного к себе внимания. Черт, противостоять этому голосу было почти невозможно, и слышать его из уст Томаса оказалось довольно-таки жутко. Хорошо еще он обращался не ко мне, иначе это могло бы чертовски сбить с толку.
– Лара, – повторил он.
Я увидел, как она чуть пошатнулась при его словах.
Томас продолжал:
– Позволь мне поговорить с тобой.
Увы, если она и пошатнулась, то скорее от ветра и каблуков-шпилек, нежели от Томасова голоса.
– Боюсь, все, что тебе стоит сказать, – это попрощаться со мной, братец. – Лара со спокойным, отрешенным видом взвела оба пистолета. – И кстати, заодно с чародеем попрощайся.
Глава 16
Мне приходилось оказываться в ситуациях и похуже. Подумать, так даже огорчительно, сколько раз я в них оказывался. Но если опыт и научил меня чему-либо, так только вот этому: как бы плохо ни обернулись дела, у них всегда есть возможность сделаться еще хуже.
Вот вам пример: это наше легкое недоразумение с суперблудницей.
Томас заорал что-то и дернулся влево, заслоняя меня от Лары. Одновременно с этим я потянулся к заткнутому у него за пояс сзади пистолету. Судя по рукоятке, пистолет был полуавтоматический, – возможно, одна из этих модных немецких игрушек, которые столь же миниатюрны, сколь смертоносны. Я успел схватиться за нее и наверняка дал бы достойный отпор Ларе, если бы не чертовы Томасовы джинсы в обтяжку: пистолет застрял и отказался вылезать. В итоге я потерял равновесие и плюхнулся на бок. В общем, все, чего я добился в результате этого столь хитроумно задуманного маневра, – это ободрал подушечки пальцев да еще получил возможность без помех наблюдать изготовившуюся к стрельбе Лару Рейт.
Я услышал хлопок выстрела, потом жужжание пули. За первым выстрелом на протяжении двух или трех секунд последовало еще несколько. Две пули с омерзительным стуком ударили в Томаса – одна в ногу, вторая в грудь.
Одновременно с этим Томас швырнул в Лару маленькой связкой ключей, и это, возможно, спасло мне жизнь. Она отбила их стволом пистолета – того, что был нацелен на меня, – и подарила мне бесценное мгновение, которого хватило на то, чтобы выхватить жезл и выпустить в нее панический разряд. Мне было не до точности: даже с фокусирующим мою волю жезлом струя пламени вместо луча толщиной в запястье вышла конусом футов тридцать в поперечнике.
И звук вышел соответствующий – настоящий удар грома, разорвавший ночную тишину. Конечно, Лара Рейт обладала реакцией, которая, к сожалению, отличает почти всех представителей вампирского племени, и вовремя отпрянула в сторону. На ходу она разрядила в меня оба пистолета на манер героев гонконгских боевиков. Однако же сверхъестественных навыков Лары оказалось явно недостаточно, чтобы справиться с внезапностью, натиском, огненным шквалом – и туфлями на шпильках. Будь благословенна индустрия моды и слепая удача, хранящая дураков и чародеев: вампирша промахнулась.
Я встряхнул браслет-оберег и усилием воли выстроил перед собой невидимую, но непробиваемую стену. Именно в нее ударили несколько последних выпущенных Ларой пуль, осветив ночь бело-голубыми вспышками возмущенной энергии. Не убирая барьера, я изготовил жезл к новому разряду и угрожающе повернулся к Ларе.
Вампирша скользнула в тень между ближайшим к нам зданием и парой больших цистерн и скрылась из виду.
Чуть развернув щит в сторону, куда скрылась Лара, я склонился над Томасом.
– Томас, – прошипел я. – Томас, вы как?
Он ответил не сразу, а когда заговорил, голос его звучал совсем слабо:
– Не знаю. Больно.
– В вас залепили две пули. Еще бы не болело. – Взглядом я продолжал шарить по окружавшей нас темноте, обострив чувства как только мог. – Идти сможете?
– Не знаю, – прохрипел он. – Дышать трудно. И ног не чувствую.
Я скосил глаза в его сторону – на секунду, не больше. Черная Томасова футболка на боку прилипла к телу. Попадание в легкое – в лучшем случае. Если пуля зацепила крупный кровеносный сосуд, дело дрянь, вампир он или нет. Конечно, порождения Белой Коллегии чертовски живучи, но в некоторых отношениях столь же уязвимы, сколь и служащие им пищей люди. Он может очень быстро оправиться от ранения – я видел, как сломанные ребра срастались у Томаса в считаные часы, – однако, если он истечет кровью из перебитой артерии, он умрет, как любой другой.
– Вы, главное, не шевелитесь, – посоветовал я. – Сидите неподвижно, пока мы не поймем, где она.
– Это ее выманит, – прохрипел Томас. – Классический прием с подсадной уткой.
– Дайте мне свой пистолет, – сказал я.
– Зачем?
– Чтобы в следующий раз, когда вы начнете вешать мне лапшу на уши, я прострелил вашу хитроумную задницу.
Он сделал попытку засмеяться, но тут же зашелся болезненным, клокочущим кашлем.
– Черт, – буркнул я и склонился над ним.
Отложив жезл, я подсунул правую руку ему под плечи и усадил спиной к моему колену, чтобы он по возможности находился в вертикальном положении.